Сердце Тьмы

— Но почему? — попыталась возразить Татищева. — Лайма, вы же с таким трудом собирали коллекцию, она была вашей жизнью…

— А превратилась в Володину смерть, — сказала Лайма. Она произвела манипуляции с замком, сначала вставила в прорезь небольшую пластиковую карточку, затем набрала длинную вереницу чисел. Картина, скрывавшая вход в подвальное помещение, медленно встала на место. Они находились в застенке.

— Механизм так устроен, что дверь может быть разблокирована только в том случае, если картина скрывает дверной проем, — пояснила Лайма. Раздался звук зуммера, затем над дверью вспыхнула крошечная зеленая лампочка.

— Мы можем идти, — сказала Лайма. Она легко открыла огромную, казавшуюся неподъемной металлическую дверь. Ирина увидела крутую лестницу, ведущую вниз.

— Осторожнее, смотри не упади, — предостерегла Лайма, спускаясь по лестнице.

Ирина на самом деле едва не упала, ступеньки были узкие и неудобные.

— Володя специально заказал такую лестницу, говорил, что если грабители задумают взять штурмом наш подвал, то сломают себе шею. Ну вот, мы и у цели.

Оказавшись в самом низу, Ирина с любопытством обернулась. Надо же, это походит на банковское хранилище. Стены и пол обиты тусклыми металлическими листами. И всюду сокровища!

Здесь в отличие от музея наверху не было стеклянных витрин. Экспонаты располагались на небольших тумбочках, застеленных разноцветным бархатом. Ирину привлекли золотые украшения. Их так много, и все выглядят такими древними! А кроме них, каменные таблички, рукописи на папирусе и коже…

— Я уверена, что очень многие полжизни отдали бы ради того, чтобы проникнуть сюда, — сказала Лайма. — Это я привила Володе интерес к доколумбовой Америке. Мы вкладывали средства во все это…

Музей состоял из нескольких смежных помещений. Ирина совершенно не разбиралась в подобных вещах, но тем не менее была уверена: в подвале особняка Мироновых находятся подлинные сокровища.

— Лайма, — задала она вопрос, — а каким образом вы приобретали все это? На аукционах?

— Кое-что, Ира, — ответила Лайма. — Едва ли десять процентов. Все остальное по частным каналам. Ты знаешь, что это такое?

Ирина отрицательно мотнула головой. Лайма усмехнулась:

— Надо же, а еще пишешь детективы. Коллекционеры, в особенности те, что специализируются на древностях, готовы душу продать, чтобы заполучить раритетный экспонат. Вывозить артефакты из Египта или, к примеру, из стран Южной Америки запрещено, за это можно попасть в тюрьму, причем иногда даже до конца жизни. Но на что не пойдешь ради этих прелестных штучек!

— Ты хочешь сказать… — произнесла с запинкой Ирина.

Лайма перебила ее:

— Тебе не верится, что мы покупали заведомо краденые вещи? Боже мой, да многие коллекционеры организовывают кражи из музеев или частных коллекций, если не в состоянии получить заветный экспонат за деньги. Мне удалось кое-что вывезти во время раскопок на территории столицы дольмеков. Было сложно, но вещи того стоили!

Ирина вздохнула. Плохо, оказывается, знала она свою кузину и ее мужа. Похоже, Лайма на самом деле бредила дольмеками, раз решилась на преступление, чтобы завладеть их сокровищами.

Лайма провела ее в последний зал, в отличие от других небольшой. В нем стояла стеклянная витрина, выполненная в виде ограненной пирамиды. Ирина присмотрелась. Надо же, Мироновы, как и в московской галерее, на открытии которой она была совсем недавно, оснастили и свой домашний музей голограммой однорукой дольмекской богини. Из-под стекла на Ирину смотрела все та же зубастая и чрезвычайно неприятная особа, покровительница чар Луны, с труднопроизносимым именем.

— Вот она, мамаша Мелькоатлан, — сказала Лайма, подходя к витрине. — Это из-за нее погиб Володя, я уверена!

— Что ты говоришь? — удивленно произнесла Ирина. — Как голограмма могла причинить вред Владимиру? Я не понимаю…

— Это не голограмма, — сказала Лайма. — Это настоящая Мелькоатлан. Сделанная из розового кварца и лазурита.

— Ты сделала копию? — непонимающе спросила Ирина. — Но зачем?

Лайма тряхнула головой:

— Ирочка, копии выставлены в галерее и в музее наверху, здесь находятся исключительно подлинники. Статуэтка Мелькоатлан самая что ни на есть подлинная, изготовленная дольмекскими мастерами примерно за тысячу пятьсот лет до Рождества Христова.

— Но ты же говорила… Профессор Иваницкий утверждал, что статуэтка этой богини была потеряна после того, как конкистадоры разграбили столицу дольмеков в Средние века.

— О, милый профессор далек от суровой правды жизни, — жестко сказала Лайма. — Ярослав Мефодьевич, конечно, не знает о том, что во время экспедиции профессор Венденяпин обнаружил в стенной нише на подземном уровне Храма Звезд эту статуэтку. Николай Антонович не успел никому рассказать о находке по очень простой причине: в тот же вечер его убили.

— Убили? — холодея, произнесла Ирина. Она ощутила мороз, который пробежал по коже. Ей казалось, что раскосые огромные глаза однорукой богини пялятся на нее. — Но ведь он стал жертвой несчастного случая, упал в водопад…

— То, что он упал в водопад, не подлежит сомнению, — ответила Лайма. — Нам стоило больших усилий выловить его тело. И знаешь, что обнаружили у него под левой лопаткой? Крошечное отверстие — от наконечника стрелы, которые дольмеки и прочие южноамериканские индейцы выплевывали через особые трубки.

— Его убили стрелой? — спросила Ирина, не веря своим ушам. — Но кто? Индейцы?

— Я бы тоже хотела знать, кто, — произнесла Лайма. — Никаких дольмеков уже почти пять сотен лет нет и в помине, конкистадоры, а затем миссионеры истребили непокорный языческий народ. Дольмеков нет и быть не может, но кто-то использовал их оружие, чтобы убить профессора Венденяпина. И умер он не от поверхностной раны, а от яда, предположительно смеси стрихнина, кураре и секрета, выделяемого крошечной красно-желто-зеленой лягушечкой под названием пипа коста-бьянкская [2] . Яд этой пипы парализует дыхательную систему, человек умирает в считаные секунды от удушья.

2

Название вымышленное.

Лайма замолчала, Ирина чувствовала нарастающий холод и пыталась уверить себя, что это не панический ужас, а струи воздуха из кондиционера.

— Предполагаю, что кто-то выстрелил через трубку в спину профессору Венденяпину, когда он стоял на вершине скалы, с которой водопад низвергается на первый порог. Водопад, расположенный в Храмовой долине, незабываемое и величественное зрелище, дольмеки не зря выбрали это место для своей столицы. Николай Антонович любил взбираться на скалу и в одиночестве наслаждаться заходом солнца. Кто-то подстерег его, плюнул ему в спину через трубку отравленной колючкой или стрелой, Венденяпин упал в водопад…