Сердце умирает медленно

Я протянула руку и коснулась ее дрожащей ладони.

— Мэри Эллис, да?

Она так яростно закивала, что у меня дыхание перехватило.

— Все будет хорошо, Мэри Эллис. — Пообещала ей. — Тебя ищут. Мы тебя вытащим, только нужно спешить.

И снова за моими словами последовал отчаянный кивок.

— Давай, помогу встать. — Я осторожно взяла ее под локоть, затем просунула руку к талии.

— Ммм… — Дернулась она.

— Прости. — Пришлось убрать руку, ее спина была сплошной раной, от прикосновения к которой девушку буквально сгибало напополам от боли. — Вот так. Молодец.

Айра крутился возле нас, не зная, чем помочь и периодически хватаясь за голову.

— Идем. — Открыл нам дверь.

Каждый шаг давался девушке с трудом. Истощенная, бледная, напуганная, она шарахалась от каждой тени, каждого звука. Босые ступни подворачивались, ступая по холодному бетону.

— Нужно позвонить в Полицию. — Сказала я, когда долгий подъем вверх по ступеням, наконец, был окончен.

Аккуратно передала Мэри Эллис старику и достала мобильник, но не успела набрать номер, как возле дома послышался шум двигателя.

— Он, он… — застонала девушка.

У меня все внутренности стянуло тугим узлом от страха.

— Тише, тише… — Я схватилась за голову. — Оставайтесь здесь, умоляю. Сидите тихо, я что-нибудь придумаю.

Мэри Эллис продолжала мотать головой, сопротивляясь, но Айра выхватил из моих рук телефон и потянул девушку за собой.

— Попробую дозвониться, а ты тяни время, Эмили Уилсон. — Он осторожно усадил пленницу на пол возле стола и бросил в мою сторону беспокойный взгляд. — Да хранит тебя Господь.

— Непременно. — Вздохнула я, еле сдерживая истерику.

Развернулась и выбежала из кабинета. Только успела пройти в гостиную, как входная дверь распахнулась.

— Ты дождалась меня, — облегченно произнес Дэниел, входя внутрь.

Закрыл дверь, швырнул ключи от машины на полку и направился ко мне.

— Не подходи. — Твердо сказала я, делая шаг назад.

Мужчина застыл и закусил губу.

— Позволь все объяснить. — Начал он и споткнулся взглядом сначала о мою сумку, лежащую на диване, затем о стоящий рядом на столике лэптоп. — Ты не должна уходить, Эмили.

— А, может, Сара? — Спросила я срывающимся голосом. По всему телу разливался холод, стоило только ему попытаться приблизиться.

— Ты не понимаешь. — Попробовал улыбнуться он, протягивая ко мне руки.

Сделал еще один шаг по направлению ко мне.

— Браслет, Дэниел. Это ведь ее украшение, правда?

В его глазах засквозило отчаянием и болью.

— Эмили…

Я отступила на шаг.

— Не приближайся. — Отошла еще немного. Теперь нас разделял диван, и мы могли сколько угодно перемещаться вокруг него, играя в кошки-мышки. — Ты прекрасно все знал, Дэниел. Ты специально все подстроил. Заманил меня сюда, чтобы связь между мной и сердцем Сары стала прочнее. Чтобы я вспомнила. Ты хотел, чтобы я стала ею, так? Для этого подарил мне ее украшение?

— Что за чушь… — И снова смех.

И снова эта улыбка, полная обаяния. Дэниел смотрел на меня, как на наивную дурочку, которой так легко было манипулировать.

— Ты хотел сделать из меня Сару? — Дрожащим голосом спросила я.

Боже. Пожалуйста. Сжалься. Надо. Мной. Пусть. Скорее. Приедет. Полиция.

— Я понимаю, как это смотрится со стороны. — Его брови взлетели вверх, лицо приобрело самое невинное выражение, на которое только было способно. — Давай, мы сейчас сядем и поговорим. Ладно? Дай все тебе спокойно объяснить.

Я совершенно не представляла, как справиться с этой ситуацией. Наверное, стоило бы прикинуться глупой и выслушать его, тем самым потянув время, но, перехватив его случайный взгляд, поняла, что дороги назад больше нет и не будет. Дэниел смотрел прямо на взломанную дверь в бассейн. Затем его глаза медленно скользнули к моему лицу. Выжидающе, проникновенно, опасливо. Он словно пытался прочесть мои мысли. Понять, что именно я уже знаю, и какую опасность могу представлять.

— Ты очень хотел воскресить любимую женщину. Ты очень хотел быть рядом с тем, что от нее осталось. И пусть это всего лишь сердце, но оно принадлежало ей , так? Но ты не учел одного. — Я выпрямилась и гордо взметнула вверх подбородок. — Я вспомнила. И не только то, как она тебя любила. — Мы продолжали медленно двигаться по кругу. — Но и то, как ты ее убил.

Он остолбенел, клянусь. На какую-то долю секунды его душа покинула тело. Кровь отлила от щек Дэниела, а затем с новой силой ударила в лицо. Его зрачки расширились, ноздри втянули больше воздуха, взгляд инстинктивно метнулся туда, где находилась дверь в его кабинет. Он не мог не заметить, что дверь была раскурочена, и возле нее валялись крупные щепки.

Буквально на моих глазах из Дэниела вырвался зверь: челюсти сжались, на скулах заиграли желваки, глаза сузились, руки сжались в кулаки.

— Я не убивал. — Произнес он надломлено.

Перевел взгляд на меня, и я заметила стоящие в его глазах настоящие человеческие слезы.

— Я все видела, Дэниел.

— Я ее не убивал! — Внезапно заорал он, и тут же, словно взяв себя в руки, виновато посмотрел на меня.

— Она так тебя любила… — Никогда прежде мне не было так страшно, как в эту минуту. — Я все видела, Дэниел, все чувствовала. — Отошла назад на шаг и покачала головой. — Она любила тебя. С самого детства, понимаешь? С самого первого дня. Я и сейчас это вижу. Прямо сейчас. Она мне показывает, как вы познакомились.

— Что? — Его лицо исказилось болью.

Дэниела будто заживо резали ржавой пилой, так он выглядел.

— Маленький мальчик, это ты. — Всхлипнула я, прикрывая веки. — Мать. Твоя мать. Она выходит на крыльцо и кричит на всю улицу. Ругает за то, что ты бегал с мальчишками и порвал штанину на коленке. — Глядя, как по щеке Дэниела покатилась слеза, я приложила ладонь к своему сердцу. — Твоя мать говорит, что ты не ценишь вещи и постоянно все портишь. Сует тебе в руки иглу и нить. «Зашивай!». Подталкивает, кричит, дает тычок. Ты плачешь и пытаешься зашить дыру. Прямо на себе. Протыкаешь ткань, укалываешься, но это ее только веселит. Тебе больно, но ей кажется, что этого недостаточно. «Быстрее!» — орет она. Снова толкает, уходит в дом, кричит, что ты не можешь ничего исправить. — Я подняла на него глаза. — Девочка. Соседка. Она все видит. Подходит к тебе, берет из твоих рук иглу и помогает зашить, хотя сама этого тоже не умеет… Вот, значит, как ты познакомился с Сарой…

Он был потрясен, ошарашен, сломлен. Дэниел моргал с открытым ртом и дрожал всем телом. Смахнув ладонью слезы, метнулся ко мне:

— Сара…

— Нет. — Я отшатнулась. Между нами по-прежнему было спасительное препятствие в виде дивана. — Сара мертва, Дэниел. Она любила тебя. Пожертвовала всем ради тебя. — У меня в горле пересохло, голос стал похожим на карканье. — Да ведь она простила бы тебе все. Будь ты вором или даже изменником. Но из-за своей ревности ты не мог разглядеть реальности. Ты продолжал разбивать ее и так разбитое сердце. Зачем? Зачем все это? Зачем эти девушки? Ты наказывал ее через них?