Сердце в залоге

Его движения стали еще сильнее, теряя всякую сдержанность. Мощные, бескомпромиссные, покоряющие… А Марину трясло, лихорадило жаром и страстью, огромной любовью к нему. Она выгнулась, вдавливая пальцы в его спину, еще сильнее сжимая его сильные бедра ногами, ощущая, как сводит сладкой судорогой каждую мышцу от удовольствия.

– М-и-ш-а! – в этот раз прозвучало ломано и хрипло.

– Да, солнце, я! – так же хрипло выдохнул он, вжавшись лицом в ее щеку, у самого уха.

И Марина всей кожей, каждой клеточкой своей ощутила, в себя впитала его дрожь удовольствия, пронзившую все огромное тело Михаила с последним рывком.

Как же она его любила! И всем сердцем надеялась, что они еще смогут исправить все, что натворили ранее…

– Ты стал еще большим трудоголиком.

Он приподнял голову и вопросительно глянул ей в глаза. Марина в ответ на это махнула рукой на бумаги, сейчас разбросанные по всей комнате.

– Мне надо было чем-то заниматься, пока тебя не было рядом, - он пожал плечами, не уверенный, что может подобрать слова, чтобы действительно объяснить все. Даже ей.

Марина как-то грустно, даже виновато вздохнула, зарывшись еще глубже в его руки, в его тело, словно в одеяло. Устало прикрыла глаза. А он только и мог, что крепче держать ее. Уже и руками, и ногами придавил к матрасу, к себе притиснул, а все равно – казалось, сейчас проснется, как сотни раз за этот год, и окажется один, а Марины рядом нет.

– Почему ты спишь здесь, Миша? Почему не в настоящей спальне на втором этаже? Она ведь там должна быть, верно?

– По проекту, - опустив лицо в ложбинку между ее плечом и шеей, тихо согласился Михаил. – Но мне одному она вообще не нужна. Только время, чтоб туда подняться-спуститься, приходилось бы тратить. – Он глубоко вдохнул, словно таким образом подтверждая для себя ее «истинность» и присутствие здесь, в его объятиях. – Так удобней, и в кабинет долго спускаться не надо, если что-то необходимо проверить…

– У тебя телефон не звонил ни разу, - вдруг с удивлением прервала его Марина.

И попыталась сесть в кровати. Возможно, чтобы посмотреть на него. Но он просто не мог отпустить. Сейчас это было выше его сил. Еще немного, но ему был необходим полный контакт.

– Прости, солнце, не могу. Ты слишком долго думала, а я терпел. Потерпи ты теперь немного, - словно и извиняясь, и объясняя свои объятия-тиски, попросил он. – А телефон выключен. На сегодня. Костя нам честно пытается дать время все выяснить. Если уж совсем будет все гореть, он через ребят меня достанет, - имея в виду охрану, ответил Михаил на ее вопрос.

И снова притянул Марину, уложив ее голову себе на плечо. Она даже не пыталась вырваться, но…

– Миша, мне было необходимо это время, понимаешь?

Он понимал. Кажется. Действительно видел, что тогда она была НЕ счастлива, несмотря на все его старания. Но сейчас эти все объяснения и знания все равно не перевешивали. Отпустить он ее не мог. Просто не мог. И почти не сомневался, что никогда больше не сможет. Даже если опять будет совершать неверные шаги в ее понимании.

– Поверь мне, солнце, я каждый чертов день за эти месяцы пытался это понять.

Марина невесело усмехнулась, похоже, поняв все то, что он в этом предложении не высказал.

– Спасибо, любимый. Спасибо, - не пытаясь больше высвободиться, она просто повернулась к нему лицом. Поцеловала его в подбородок, легко коснулась губ. – Ты сделал гораздо больше, чем я ожидала. Правда. Мне казалось, что после моего поступка ты вообще поставил на нас точку… - отведя глаза, тихо призналась она. – А на самом деле…

Миша прижался своим лбом к ее. Вдохнул-выдохнул. Шумно и тяжело.

И пока он пытался подобрать слова, чтобы хоть как-то донести до нее, насколько нереальным был бы такой вариант, Марина заснула. Учитывая все, что ей довелось сегодня выдержать, Михаил вполне мог допустить, что она вымоталась. И потому так ничего и не сказал, продолжая держать ее спящую и слушая глухие порывы стихающей за окном бури.

Эта женщина была его слабостью. Самой огромной болевой точкой. Таким уязвимым местом, что и при всем желании он не смог бы это ни от кого скрыть. Самым страшным кошмаром Михаила Граденко было не то, что он может потерпеть неудачу в бизнесе, не то, что может подставить партнер или кто-то из криминала, с кем уже давно было все решено и поставлено на рельсы своих договоренностей, вдруг решит переиграть – нет. Самым большим его ужасом был страх потерять Марину. Буквально потерять. Навсегда. Навечно.

Он помнил, как впервые ощутил эти ледяные щупальца, стискивающие узлом его внутренности. И как, еще слабо понимая весь масштаб этой проблемы и ужаса, сорвался из дома и несся по дороге, когда дрожащий, срывающийся от рыданий голос Марины прохрипел ему в трубку, что они с родителями разбились…

Этот ужас не был результатом одного вечера. Но тогда он зародился. И потом только рос и расширялся с каждым днем, с каждым годом. Так, что однажды даже мог стать реальной проблемой в другой области: при том уровне влияния, которого он достиг в городе, при тех методах, на которые иногда приходилось идти, чтобы достичь поставленных целей, учитывая степень и ранг интересов людей, с которыми он теперь вел дела, – иметь такую болевую точку становилось смертельно опасно. Для них обоих. Это понимал и сам Михаил, и его близкое окружение. Именно тогда они с Костей - единственный друг, на которого Михаил действительно опирался и рассчитывал - решили идти ва-банк, выбрав не очевидный путь. Друг и сам знал Марину едва не с ее детства, и относился к ней достаточно тепло. И хоть не раз намекал Михаилу, что у него заскок, и при всей любви и страсти не стоит настолько перегибать палку, – сумел понять, что иначе у Миши просто не выходило. Он не мог расслабиться в том, что касалось ее. Не мог. Потому что раз уже вытаскивал из покореженного автомобиля, почти уверенный, что она на волосок от того света.

В общем, поняв, что спрятать и утаить это ни от кого не удастся, они поступили иначе: Миша почти выставлял их отношения напоказ перед всеми. Чтобы ни у кого не возникло сомнений: да, Марина – его женщина. И он любого уничтожит, если только попробуют дернуться в ее сторону. Граденко мог обсуждать условия договоров, мог торговаться и вести переговоры; мог даже понять человеческую слабость и неумение сопротивляться искушению, потому те, кто пытались его обворовывать, имели шанс отделаться лишь лишением всего и официальным следствием. Но если кто-то только намекал или допускал вероятность того, что Граденко стоит подумать о безопасности Марины и не переходить кое-кому дорогу, если кто-то только мыслил повлиять на него, упоминая ее имя, – этих людей находили не скоро. Если вообще обнаруживали.

Михаил давно усвоил, что бизнес в их стране мало отличается от волчьей стаи, и пусть он сам в нелегале и криминале предпочитал не участвовать, контакты приходилось поддерживать со многими. И потому находил с кем «дружить против» того, кто пытался влиять на него подобными методами.

ГЛАВА 6

Двенадцать лет назад

Марина неслась по коридорам офиса, прекрасно зная, что вызывает любопытные взгляды сотрудников. И даже пыталась взять себя в руки, идти медленнее, а ничего не выходило: чудо, что она еще не вприпрыжку бежала. Но у нее внутри бурлил такой фонтан эйфории и радостной энергии, что со сдержанностью дела не ладились. И, в общем-то, ни в одном взгляде, провожающем ее, Марина не замечала осуждения. Даже наоборот - видя, как она с радостной улыбкой пересекает коридоры и залы, люди вокруг, которых было немало, несмотря на субботу, тоже начинали улыбаться. Со многими Марина здоровалась, и ей отвечали: за полгода, что она проработала «помощником» в главном офисе компании Граденко, Марина успела познакомиться почти со всеми. И никаких особых конфликтов ни с кем не имела – все понимали, что она лишь осваивает самые азы делопроизводства. Потому, даже если и случались накладки, то сотрудники относились с пониманием, а сама Марина прилагала все усилия, чтобы быстро исправить промахи. И ее рвение постепенно позволило ей даже завоевать некоторое уважение, а также покровительственное отношение. Ее стали воспринимать если и не полноценным членом коллектива, то уж частью точно. И дело было не только в покровительстве и дружбе с начальником… Во всяком случае, она надеялась на это.

Но сегодня Марина радовалась не потому: она сдала выпускные экзамены на своих курсах по основам бизнеса для подростков! Сдала с отличием! Лучшей в группе, обставив всех парней, из которых в основном и состоял класс. А ее проект бизнес-плана для открытия цветочного магазина был признан лучшей работой выпускника за все четыре года существования курсов!

Марина считала, что имеет полное право гордиться и чувствовать себя на седьмом небе от счастья! И тем более ей не терпелось поделиться этой новостью с Мишей, благодаря которому она узнала так много за последние месяцы. Не то чтобы старший друг ее лично учил, конечно, или прямо в бизнесе натаскивал. Но, как и обещал, он ничего не скрывал от нее (из того, что Марине в принципе стоило знать; она подозревала, что имелись нюансы, которые ей не разглашались, но Марина каким-то чутьем понимала, что это ее действительно не касалось и что данное обстоятельство к лучшему, а потому ничего не спрашивала). Миша разрешал ей присутствовать на тех его встречах, где это в принципе было уместно, отвечал на вопросы, которые возникали, делился опытом по общению со всеми возможными инстанциями, которые частенько любили захаживать на успешное предприятие раньше. Теперь же, когда он вместе с отцом уладил все «формальности» с высшими чинами, проверок стало гораздо меньше. Собственно, «вживую» Марина за эти шесть месяцев не видела ни одной.