Сердце в заложниках

Делайла замечает мельчайшую перемену в моей позе за рулем и тихо спрашивает:

– Что?

Я молча перестраиваюсь в крайний правый ряд и придавливаю педаль газа. Один черт, эта консервная банка быстрее развалится, нежели поедет.

Делайла оказывается смышленой девчонкой. Замечает машину позади нашей, но сидит молча, не задавая ненужных сейчас вопросов. Она не делает этого, даже когда я сворачиваю с дороги на парковку возле большого торгового центра. И не паникует, когда я быстро паркую машину и отстегиваю ремень безопасности. Все больше удивляя меня, Делайла молча делает то же самое, оглядываясь вокруг обеспокоенно и напряженно. Она будто понимает, что нам необходимо сбросить возможный хвост, и даже догадывается, как именно. Я проникаюсь все большим уважением к этой рыжей лисичке.

Бросив машину недалеко от входа в торговый центр, мы растворяемся в группе людей, проходящих через медленно крутящиеся двери. В моменте я оказываюсь прямо позади Делайлы и улавливаю шлейф роскошного парфюма. Что-то дерзкое, немного сладкое, знакомое и далекое одновременно. Мне даже приходится напомнить себе, что нас вообще-то преследуют и терять бдительность сейчас – недопустимая роскошь.

Возможно. Это еще не точно.

Однако ситуация довольно быстро проясняется. Не проходит и пары минут, как я замечаю двоих сомнительно выглядящих мужчин. Амбалы под семь футов [3] ростом выделяются на фоне остальных посетителей торгового центра, а их каменные лица одним своим характерным видом сулят большие неприятности.

3

Единица измерения длины в английской системе мер. Семь футов примерно равны 200 см.

Я хватаю Делайлу за рукав пальто и ускоряю шаг, выныривая из одной группы людей и тут же вливаясь в другую, быстро идущую в крупный сетевой магазин мебели и хозяйственных товаров. Едва мы оказываемся внутри и сворачиваем в бесконечные ряды высоких стеллажей, Делайла стягивает с себя пальто, складывает его на изгибе локтя подкладкой наружу, скрывая цвет, и распускает волосы, хотя бы немного меняя облик. Я радуюсь ее сообразительности и попутно так же стягиваю с себя кожаную куртку. Бросаю ее в металлическую корзину с какими-то подушками и одеялами, заваливая сверху одним из витринных экземпляров. Взлохмачиваю волосы, откидывая их на другую сторону пробора, опускаю голову, чтобы максимально скрыть лицо. Не то чтобы во всем этом был какой-то весомый смысл, но эта игра в беглецов и преследователей меня забавляет. Возникает какое-то странное чувство единства, от которого мне хочется глупо усмехаться.

Те двое внезапно появляются в поле зрения. Просто берут и выходят из очередной секции огромного магазина, внимательно осматриваясь. Нам везет – первые несколько мгновений нас не замечают благодаря расстоянию и посетителям магазина, от которых мы отличаемся не так сильно, как эти ребята весьма сомнительной наружности.

Я хватаю Делайлу за руку, впервые касаясь ее кисти, а не рукава пальто. Ее пальцы ледяные, как лягушачьи лапки.

Думать некогда, поэтому я действую спонтанно.

Развернув Делайлу, я обхватываю ее другой рукой за талию и вместе с девушкой заваливаюсь на кресло-качели, усыпанные мелкими подушками. Накрыв девушку собой, я делаю вид, что увлечен внезапным поцелуем. Мысленно благодарю наше укрытие за возможность не делать этого на самом деле, а лишь создать видимость. Наши лица оказываются так близко, что я ощущаю губами ее резкий испуганный вздох. Уверен, со стороны выглядит достаточно убедительно и естественно. Просто какая-то случайная молодая парочка, поддавшаяся безудержной страсти и отбросившая все правила приличия.

– Какого черта… – едва слышно шипит Делайла.

Ее дыхание обдает мои губы. Я изгибаю бровь, смотря ей в глаза, и немного наклоняю голову, имитируя естественное положение при поцелуе.

– Не разочаровывай меня, – шепчу я ей, тихо усмехаясь. – Ты же умная девушка.

Если бы взгляд мог выжигать души, ей не было бы в этом равных. Опасаясь, что лисичка выкинет что-нибудь мне назло, я спешно поясняю:

– Сбрасываем хвост. Доверься мне.

– Это действительно было необходимо? – Она смеряет меня пронзительным взглядом, имея в виду наше пикантное положение. Ее руки упираются мне в грудь, на всякий случай лишая меня возможности приблизиться по-настоящему.

– Ничего другого не придумал, – легко и честно отвечаю я.

Не давая ей выпалить очередную тираду, я слегка выглядываю из импровизированного укрытия и с облегчением обнаруживаю, что вокруг никого нет. На всякий случай весьма убедительно посмеиваюсь, поддерживая впечатление глупой парочки, и помогаю Делайле выбраться из ложа. Она же мой спектакль особо не поддерживает, но и вырываться не стремится.

Мы быстро проходим еще несколько секций с сантехникой и ванными. Вслушиваюсь в окружение, незаметно контролируя происходящее вокруг нас через мелкие отражения в товарах: где-то на хромированной ручке смесителя, где-то на полированной поверхности люксовых джакузи. Взгляд привычно и естественно цепляется за любые возможности осмотреть то, что находится позади, без необходимости поворачивать голову и проявлять видимую настороженность. Делайла следует за мной, не слишком ласково держа за руку, и также не оглядывается, смотря по большей мере только себе под ноги. Если вспоминать наше недавнее прикрытие, теперь я выгляжу как чертов абьюзер.

Не то чтобы я надеялся, что мы легко отделаемся, но когда впереди мелькают два амбала, я испытываю изрядную долю раздражения. До чего же настырные.

Крепче сжав руку Делайлы, я резко сворачиваю в соседний отдел магазина и перехожу на быстрый шаг. Девушка с трудом поспевает за мной, но у нас уже нет времени заботиться о тишине и конспирации.

Я соображаю на лету. Никакого плана нет и быть не может: либо нас спасет импровизация, либо в ход пойдет пистолет. Последнего я хочу избежать любыми силами, так что буду продолжать импровизировать до последнего.

Чуть не сбив тележку с неразложенным товаром, я влетаю вместе с Делайлой в помещение для персонала. Проходим через распашные двери болтающиеся туда-сюда, как двери на кухню какой-нибудь забегаловки, и оказываемся внутри большого складского помещения, где, кажется, никого нет. Лишь неровные ряды коробок, деревянных поддонов и металлических стеллажей. Слышу, как Делайла пыхтит после бега, стараясь не дышать слишком громко. Хочу выдать одну из своих глупейших шуток про ежика, но не успеваю: из глубины помещения кто-то идет.

На принятие решения буквально несколько мгновений. И у меня нет при себе ни одной из тех внезапных гениальных идей, которые спасают героев какого-нибудь фильма из безвыходных ситуаций.

Поэтому я просто хватаю Делайлу за плечи, ныряю с ней в угол между стеллажом и стеной и прижимаюсь спиной к холодному бетону. Девушку прислоняю спиной к своей груди, чисто инстинктивно зажимаю ей рот ладонью – хотя зачем бы ей вдруг кричать. Делайла думает так же, поскольку в эту секунду я получаю болезненный удар локтем под ребра, от которого едва сам не выдаю нас. Руку приходится переместить на плечо девушки и, ко всему прочему, прятать улыбку, блуждающую на губах.

Однако становится не до смеха, когда злополучный сотрудник склада проходит в опасной близости от нашего незащищенного укрытия. Я чувствую, как все тело Делайлы сковывается каменным напряжением. Она перестает даже дышать, а я невольно повторяю за ней, будто в этом действительно есть необходимость. Время будто застыло, кажется, что проходят целые минуты, хотя на деле – не больше нескольких секунд. Делайла начинает мелко дрожать от нервного перенапряжения.

Мои руки оказываются на ее плечах в каком-то успокаивающем жесте быстрее, чем я сам успеваю обдумать это движение.

– Тише, – шепчу ей на ухо настолько тихо, что сам сомневаюсь, услышала ли она в этом выдохе слово.

Так или иначе, Делайла не глупит и сохраняет абсолютную тишину. Сотрудник склада, немолодой мужчина в старой форме, расставляет коробки на металлические стеллажи совсем недалеко от нас. Стоит ему поднять взгляд, и, я уверен, нас тотчас же обнаружат. Адреналин приятно скользит по венам, немного опьяняя. Отчасти мне даже хочется, чтобы нас заметили. Тело и мозг требуют драйва, а не участия в этих стелс-играх.