Сердце вне игры

— С чего ты взяла, что я захочу оставить свою жену в одиночестве?

— Тогда что ты предлагаешь?

— Например, можно остаться здесь.

Нет смысла спрашивать, чем он предлагал ей занять время.

— Мне не хотелось бы торчать в четырех стенах, — произнесла Роми с притворным спокойствием. Внезапно у нее пропал аппетит, и она отодвинула тарелку.

Три года назад она использовала любую возможность, чтобы побыть наедине с Хавьером. Забраться к нему на колени, обхватить руками его шею и накрыть его губы своими, а потом взмыть вместе с ним на вершину чувственного наслаждения. Ночи тогда казались ей короткими, а дни тянулись слишком медленно.

Смогут ли они когда-нибудь снова достичь такой идиллии?

Почему-то она в этом сомневалась, но в ее сердце теплилась надежда, что со временем их отношения станут более теплыми.

— В таком случае почему бы тебе не одеться? — предложил Хавьер. — Мы поедем в Сорренто, погуляем там, а затем отправимся в Портси.

Роми очень понравилось, как прозвучало это «мы». Быстро допив кофе, она пошла в гардеробную.

Ее ожидания оправдались. Они отлично провели время, гуляя по галереям и магазинам Сорренто, после чего перекусили в кафе.

Хавьер редко отходил от нее, и Роми бросало в жар всякий раз, когда он к ней прикасался.

Это напоминало ей о том времени, когда он был для нее целой вселенной. Какой же наивной она была, когда считала брак с Хавьером своей заветной мечтой!

Сейчас он стал реальностью, но по неправильным причинам. Ужаснее всего то, что ее раздирали противоречивые чувства. Как можно одновременно ненавидеть его за шантаж и желать воскресить то, что было между ними три года назад?

Это безумие. Нельзя войти в одну реку дважды.

— Ты слишком много думаешь, — сказал Хавьер, загадочно улыбаясь.

— Откуда ты знаешь?

Он прижал палец к середине ее нижней губы.

— Твой внешний вид тебя выдает.

Похоже, все ее попытки сохранять спокойствие оказались напрасными.

— Хочешь поужинать здесь или в отеле?

— Ты даешь мне возможность выбрать?

— Тебя это удивляет?

— Да, — ответила она. — Я бы поужинала здесь.

Уголки его рта поднялись.

— Медлишь с исполнением супружеских обязанностей?

Она не стала притворяться:

— Как ты догадался?

Глава 6

Ужин в уютном ресторане стал отличным завершением приятного вечера. Бокал вина помог Роми расслабиться, и она начала вспоминать забавные истории.

— Возможно, в первом классе имя Лулубель звучит красиво, — произнесла она, ехидно улыбаясь, — но в десятом оно настоящее проклятие.

Хавьер вальяжно откинулся на спинку стула.

— И как ее называли одноклассники?

— Лу или Бель было бы вполне нормально, но вот Лубе… Подростки могут быть такими жестокими.

— Но в конце концов она окончила школу и все стали называть ее так, как она предпочитала.

— Конечно, — согласилась Роми. — А как насчет тебя? У тебя было какое-нибудь прозвище?

Она сомневалась, что кто-то осмелился бы дать ему прозвище.

— Нет.

В школе Хавьеру пытались дать грубое прозвище, но он выражал свои протесты с помощью кулаков, из-за чего несколько раз оказывался в кабинете директора и был в шаге от исключения.

— Мое прошлое хорошо задокументировано.

— Да, мне знакома история о том, как плохой парень из низов прокладывал себе путь к успеху и в конце концов стал миллиардером, — произнесла Роми с дерзкой улыбкой. — Вот только он не любит распространяться о трудностях, с которыми ему приходилось сталкиваться на пути.

На его теле были шрамы, говорящие о том, насколько тернист был этот путь. Она видела их, водила по ним пальцем, касалась их губами. И смотрела на него с недоверием, когда он уклонялся от ответов на вопросы «где?», «как?» и «почему?».

Ей хотелось знать, что прячется за маской неприступности и искушенности, стать той единственной, кому бы он доверил все самое сокровенное.

Вот только он проделал тот путь в одиночку и доказал, что ему никто не нужен. Он был одиноким воином, бросившим вызов судьбе.

Хавьеру удалось победить в этой схватке, и он стал живой легендой в мире большого бизнеса.

Всю обратную дорогу Роми молчала. Когда они приехали в отель, был уже двенадцатый час.

День прошел замечательно, и она, снимая туфли, сказала об этом Хавьеру.

Повернувшись, она обнаружила, что он стоит слишком близко. Ее глаза расширились, когда он неожиданно взял ее лицо в ладони и накрыл ее губы своими.

Поцелуй был таким нежным, что у нее даже не возникло мыслей о сопротивлении. Его язык медленно проник в глубь ее рта, и Роми захлестнула волна давно забытых эмоций.

Она пыталась убедить себя, что не хочет этого, но разве можно было обмануть свое тело?

Одна его рука легла ей на затылок, а другой он притянул ее бедра к своим, и Роми почувствовала, как он возбужден. Она вся задрожала, когда его ладонь скользнула под ее джемпер и сжала грудь.

Бутон соска затвердел от его прикосновения, и из ее горла вырвался приглушенный стон наслаждения. Выгнувшись дугой, она подняла руки и запустила пальцы в его волосы.

Этого было недостаточно, и она не возражала, когда он стащил с нее джемпер и ловким движением расстегнул ей бюстгальтер.

— Хавьер, — еле слышно простонала она, и его рот снова завладел ее губами.

— Никаких слов, — тихо сказал он. — Просто чувствуй.

И Роми послушалась и отдалась на волю чувственному наслаждению, завладевшему каждой клеточкой ее тела. Она потеряла связь с реальностью и смутно помнила, как Хавьер избавил их обоих от одежды и отнес ее на кровать. Она чувствовала только аромат простыней, смешанный с запахом его кожи.

Будучи опытным и щедрым любовником, он ласкал губами и руками каждую чувствительную точку ее тела, пока оно не начало звенеть от его прикосновений.

Это было больше, чем она могла вынести, и Роми взмолилась о пощаде.

Из ее горла вырвался крик отчаяния, и Хавьер внял ее просьбе. Не отрываясь от ее губ, он вошел в нее и почувствовал, как она сомкнулась вокруг него. Сначала он двигался медленно, затем, когда Роми подхватила его ритм, ускорился, вознося их обоих на вершину экстаза.