Сердце волка

— Что касается моих адвокатов, — продолжал Роберт, — то они честно отрабатывают каждый заплаченный им пфенниг. Так что уж в чем-чем, а в этом Штефан прав. — Он повернулся к Ребекке. — Вам и в самом деле лучше утверждать, что вы ничего не видели. Я хотя и не знаю этого инспектора, но если он стоит хотя бы десяти процентов выплачиваемой ему зарплаты, то наверняка использует все возможности, чтобы вас арестовать. А в тюрьме вы вовсе не будете в большей безопасности, чем здесь, поверьте мне.

— Подслушивать разговоры других людей нехорошо, — пробурчал Штефан.

Роберт пренебрежительно фыркнул.

— Вы не «другие люди», а моя сестра и ее беспомощный муж. К тому же гораздо хуже пытаться втягивать других людей в третью мировую войну, не объяснив им даже, из-за чего возник весь этот сыр-бор.

Штефан хотел что-то ответить, однако Ребекка остановила его. Десяти минут, в течение которых Роберт пребывал в одиночестве, ему вполне хватило для того, чтобы справиться с удивлением и снова вернуться к привычной для него манере покровительственно обращаться со своим зятем. Штефан понимал, что, если захочет, вполне сможет лишить Роберта его самоуверенности за несколько секунд. Но он сдержался. У него еще будет возможность проявить проснувшуюся в нем внутреннюю силу. Может быть, даже в большей степени, чем ему хотелось.

— Я позвонил своему домашнему врачу, — продолжил Роберт. — Он приедет сюда через несколько минут.

— Мне не нужен врач, — отозвалась Ребекка.

— Может быть и так, но пусть это подтвердит доктор Риманн, — произнес Роберт и повернулся к Штефану. — Звонил Дорн. Он уже едет сюда. На твоем месте я бы помылся и надел чистые шмотки до того, как он появится здесь.

Лицо в зеркале казалось каким-то чужим. Оно словно бы принадлежало не Штефану, а кому-то из его родственников, похожему на Штефана лишь отчасти.

Штефан поднял руку, которой до этого опирался о край раковины, и провел пальцами по зеркалу. В отражении ничего не изменилось: зеркало не было ни запотевшим, ни грязным. А если бы даже и было, то протирай не протирай — все равно ничего не изменилось бы в физиономии, вопросительно смотревшей на Штефана из зеркала. Настоящий призрак с ввалившимися щеками. Хотя Штефан только что искупался и тщательно причесал волосы, у него была сероватая, болезненного вида кожа и такие темные круги под глазами, что казалось, будто их нарисовали тушью. Глаза излучали какое-то неровное мерцание, и Штефан толком не мог понять, было ли это проявлением страха или чего-то другого, постепенно просыпающегося после очень долгого периода покоя.

Вероятно, он просто очень устал.

Штефан выпрямился, отступил на шаг от зеркала и в последний раз испытующе посмотрел на свое отражение. Теперь его лицо казалось ему вполне знакомым.

Шмотки, которые дал ему Роберт, и в самом деле были не более чем шмотками: потертые джинсы как минимум на один размер меньше, чем нужно было Штефану, и поношенная рубашка, на которой не хватало двух пуговиц. Одному черту было известно, как такая одежда оказалась в гардеробе Роберта. Но она, по крайней мере, была чистой и, главное, не порванной и не запачканной кровью. «Так что теперь я парень хоть куда!» — подумал Штефан.

Он вышел из ванной, спустился на первый этаж и увидел Роберта там, где и ожидал его увидеть, — у телефона.

— А тебе не приходила в голову мысль вживить себе телефон прямо в ухо? — спросил Штефан, когда его шурин положил трубку.

Роберт невозмутимо набрал еще один номер и, лишь услышав первый гудок, ответил:

— Похоже, я все же переплачиваю своим адвокатам. Я уже десять минут разговариваю с их автоответчиками.

Штефан посмотрел на часы.

— Так уже полночь.

— Однако мне удалось выяснить кое-что очень интересное, — по-прежнему невозмутимо продолжил Роберт. — Этот так называемый мистер Уайт, из-за которого у вас теперь столько неприятностей… Знаешь ли, в американском посольстве никто даже и не слышал его фамилии.

Этому Штефан ничуть не удивился — он удивился совсем другому.

— Это тебе удалось выяснить всего лишь за десять минут?

Роберт насмешливо скривил губы.

— Иногда не так уже и плохо иметь хорошие связи. Есть, конечно, и минусы: большие расходы, дорогостоящие адвокаты, пуленепробиваемые стекла в окнах.

И эти слова Роберта не удивили Штефана. Он всегда подозревал, что его шурин склонен к паранойе.

— Давай лучше поговорим об этом позже, — предложил он. — Врач уже приехал?

Роберт кивнул.

— Только что. Не переживай, он не станет задавать глупых вопросов.

А Штефан и не переживал по этому поводу. Ребекка наверняка будет твердо придерживаться предложенной им версии. Она прекрасно понимала, что может потерять Еву, если поступит по-другому.

Послышался слабый зуммер. Роберт посмотрел на какой-то предмет, находящийся с его стороны письменного стола. Штефан со своего места не видел, что это за предмет, но предположил, что это был монитор или еще какой-нибудь из столь любимых Робертом технических прибамбасов, и слегка поморщился.

— Наши друзья и помощники. Они неизменно являются тогда, когда их никто особенно и не ждет, — прокомментировал Роберт.

— Дорн?

— И не он один. — Роберт встал и обошел вокруг письменного стола. — Ты лучше вообще не открывай рот. Говорить буду я.

Штефан и на этот раз заставил себя не открыть рот, хотя с удовольствием схватил бы сейчас этого наглеца за шиворот и тряс бы до тех пор, пока у того изо рта не вылетели бы его супердорогие коронки. Внутренне бурля от гнева, он посмотрел вслед Роберту, быстрыми шагами направившемуся в прихожую. Телохранитель, который все это время молча стоял у двери, начал медленно приближаться к Штефану. Тот невольно подумал, что Роберт, пожалуй, поручил этому парню присматривать за ним. Штефан пристально посмотрел в глаза телохранителю, но тот, не приняв вызова, отвел взгляд в сторону и, немного ускорив шаг, обогнул письменный стол и неуверенно стал с другой его стороны. Штефан с трудом подавил улыбку. Ему довольно часто доводилось наблюдать за тем, как человек не знает, куда ему девать руки или на что направить взгляд, но он еще никогда не видел, чтобы человек не знал, куда ему девать самого себя.

Он слышал, как Роберт открыл входную дверь и стал с кем-то разговаривать, не проходя в дом. Через несколько секунд Роберт вернулся в сопровождении инспектора Дорна, его «малоразмерной копии» Вестманна и еще одного мужчины, которого Штефан не знал. Дорн явно не выспался и был очень злым, а выражение лица Вестманна, несомненно, развеселило бы Штефана, будь ситуация не такой драматической: инспектор был белым как мел и в его взгляде чувствовался не просто страх, а настоящий ужас. Хотя от Штефана до Вестманна было как минимум десять метров, он по запаху догадался, что Вестманна, по всей видимости, совсем недавно стошнило.

— Доброе утро, господин Мевес, — сказал Дорн.

Его взгляд быстро и оценивающе скользнул по Штефану, пробежал маленькими прыжками по комнате, словно проворный зверек, остановился на одно мгновение на Роберте и сразу же перескочил на его телохранителя, а затем опять вернулся к Штефану.

— Рад видеть вас живым и здоровым. Искренне рад!

— А как поживает ваша супруга? — спросил Вестманн.

— Хорошо, — сдержанно ответил Штефан.

Роберт тут же добавил: