Сердце врага
Шрифт:
Черноволосый ухмыльнулся.
— Она прислала письмо с гонцом, дней пять назад. Очень короткое. Только твое имя, приметы — и что тебе может понадобиться помощь. Я гадал, как тебя отыскать… но тут ты нашлась сама.
— Но откуда ты ее знаешь? Ты тоже…
— Нет, к вашей службе я отношения не имею. Просто… случайно познакомились года два назад. Он явно не желал распространяться на эту тему. — Не знаю даже, как она выяснила, где меня искать. Впрочем, от этой проныры можно ожидать чего угодно…
— А Месьор в курсе? Конан кивнул.
Кто бы сомневался… И это многое объясняет!
Ладно, оставим пока эту тему, решила Палома.
Словно прочитав ее мысли, северянин улыбнулся:
— Как она поживает? И Мораддин?..
— У Ринги все хорошо. А никакого Мораддина. я не знаю.
— Ну как же?! — он был искренне удивлен. — Hевысокий такой крепыш, мозгов хватит на десятерых, и язык острый, как жало…
Под это определение подходили слишком многие, однако человека с таким именем Палома не знала, что еще раз и повторила своему собеседнику. Впрочем, ее отношения с немедийской тайными службой были весьма специфичны: кроме Ринги она не общалась ни с кем, и все задания получала от нее лично. Так что в этом не было ничего удивительного.
— А что ты делаешь для них? — поинтересовался Конан.
Палома задумалась. Все, что она скажет сейчас, станет известно Грациану. Как многое она может рискнуть открыть ему? Хотя, если уж он знает, что в Коршене она готовилась исполнить роль наемного убийцы…
— Все, что придется, — наконец пожала плечами наемница. — За что лучше платят…
— Правильный подход. — Варвар одобрительно кивнул. — Хотя не думаю, что с тобой все так просто.
— Ни с кем не просто… — Она усмехнулась. У северянина, несмотря на грубоватую внешность и манеры, был острый взгляд, и в глазах светился ясный, живой ум. Молод, но далеко пойдет, сказала она себе. И в свою очередь поинтересовалась:
— Ты говорил, что кроме тебя на службе у Месьора нет других наемников. А кто же тогда остальные? И — кто ты такой?
— Вольный бродяга. Наемник, вроде тебя. Я родом из Киммерии, но давно уже мотаюсь по свету. Что же касается тех, кто служит Грациану… Их отцы и деды служили правителям Коршена. Все они с рождения получали то же воспитание, что и дети правителя. Логика, риторика, поэтика… Ну, и боевые искусства, конечно Славные парни — увидишь, когда познакомишься с ними поближе! Преданность у них в крови потому их и зовут кровниками.
— Хм… — Наемница попыталась представить себе эту систему — отважных бойцов, привязанных к своему господину с рождения. Умных, верных, не мыслящих для себя иной жизни, кроме службы графам Коршенским… — Занятно тут у них все устроено.
— Было устроено. Раньше.
— До… графа Лаварро? Стражник кивнул.
— А в чем соль истории? Как он, вообще, пришел к власти?
— Обыкновенно. — По сдержанному тону Конана было видно, чти эта тема не доставляет ему особого удовольствия. И все же говорить он не отказывался. Как видно, Грациан решил, что ей следует это узнать. — Был Маргелий, старый граф, бездетный. Паллий, сын его младшего брата был объявлен наследником. А Лаварро женился на Паллие, единоутробной сестре, которая стала матерью Месьора. Выскочка-аргосец,
совершеннейший никто. Не будь она в тягости, никогда бы ему не получить ее руку. А так… В Коринфии внебрачный ребенок считается для женщины наихудшим позором. Даже при всех деньгах п положении графа, ему не удалось бы сбыть ее с рук. Тем паче, ходили слухи насчет того, кто мог быть…— Отцом ребенка?
— Да. Но об этом я не стану говорить. К чему Порочить мертвецов!
К тому же, какое значение могли иметь дела сорокалетней давности? Палома и без того уже могла предсказать, что было дальше.
— Трагический несчастный случай, да? Погибли все, кроме Лаварро, его супруги и младенца Месьора? Он стал при ней регентом, затем она отреклась от власти в его пользу. Так?
— Все верно. — Конан задумчиво уставился на проплывающие в вышине облака. — Только в ту пору Месьор еще не родился — так скоро все случилось. Иначе уже он был бы объявлен наследником, и отречение Паллии никому бы ничего не дало…
— Ты ведь не так давно у него на службе — но, похоже, многое успел узнать. — Про себя она отметила, с какой симпатией Конан говорит о Грациане, и это невольно повысило ее уважение к Месьору. Насколько она знала людей типа этого киммерийца, они не дарили свою преданность кому попало.
— Я любопытен. — Варвар засмеялся. — здесь, в Коршене, творятся интересные дела. Узнаешь сама, когда поживешь тут чуть подольше…
Свежий ветерок трепал волосы мужчины и женщины. Аромат жасмина и шиповника прият но щекотал ноздри. Надо будет все же попросить, чтобы прислали портниху, нужны будут платья, не к месту вдруг подумала Палома. Взгляд ее упал на недописанное письмо.
— Что еще хотел Месьор, чтобы я узнала тебя сегодня?
— Он сказал, ты можешь спросить о расстановке сил в городе.
Наемница качнула головой.
— Нет, об этом я предпочту узнать от других.
— Тогда… это все. — Конан изобразил огорчение. — Он сказал, что едва ли ты пожелаешь испробовать на мне свои женские чары. Я, признаться, все же надеялся на это…
От неожиданности Палома хихикнула, совсем по-девически, и сразу стала выглядеть подростком лет пятнадцати; она и не догадывалась, как хороша в это мгновение… И как любуются ею чьи-то глаза из-за зеленой изгороди.
— Никаких шансов, — поддразнила она киммерийца. — Ведь с тобой даже если начать целоваться, ты и то будешь бегать к Месьору за указаниями!
— Ну, еще чего! В этом я и сам соображаю неплохо! — Северянин явно оскорбился. — Хочешь проверить?
— Ни за что, — отчеканила она.
…Как ни странно, расстались они почти приятелями.
— Клянусь Небом, Меттерианор, если бы твой язык был хоть на четверть таким длинным, как твое имя, ты был бы куда более приятным собеседником!
Но на эту реплику Паломы, равно как и на все предшествующие, в ответ раздалось лишь нечленораздельное бурчание.
— Тебе, должно быть, от зевоты скулы сводит, если вдруг посмотришь в зеркало, — не унималась наемница, которая словно задалась целью за время их прогулки довести своего провожатого до белого каления. — Потому что в нем ты видишь самого скучного человека на свете!
— Не смешно, — неожиданно отозвался карлик. Так он все-таки умеет говорить! От неожиданности Палома даже споткнулась и растянулась бы на мостовой, если бы Меттерианор не подставил ей вовремя руку. — Смотри, куда идешь, женщина!