Сердце Земли

Сердце бешено колотилось, казалось, вот-вот вырвется из груди. Сумка предательски болталась, перетянутая через плечо. Лишь спустя множество шагов, девушка осознала, что бежит, неся в руке обнажённый «Фаилриз» — клинок, обагрённый эльфийской кровью, кровью её дальних сородичей. Он сиял словно самая яркая луна летнего полнолуния, такой изящный и такой смертоносный.

«Нет! Только не это. Опять, — девушка, наконец, услышала собственный голос. — Я снова бегу. Друзья остаются позади. Шеймус. Крог. Я избавлюсь от камня и вернусь за ними! Не могу. Мне страшно. Я ничем не смогу помочь им. Я должна!»

Широким прыжком Лиара преодолела очередной кустарник, скрывшись в зарослях дубравы. Позади, слышались звуки ожесточённой битвы. Крики людей, скрежет металла, рёв тяжёлого обоюдоострого клинка. Ещё пара мгновений и вдали промелькнула яркая вспышка с сопровождающим её грохотом разорванной материи воздуха. Крики боли. Рёв. Скрежет. Треск. Вопли.

Лиара остановилась на отвесном берегу Кирка. Она не чувствовала боли или усталости. Душу её сковывал первобытный страх. Сердце рвалось из груди. Маленькая фиолетовая ладошка нащупала мифриловый амулет. Почувствовала лёгкую вибрацию, исходящую из недр футляра. Глаза девушки наполнились слезами, а ноги резко подкосились.

Она взглянула на бурный поток воды, несущийся на километры вдаль. Несколько прозрачных капель, павших с её глаз, проделали долгий путь, смешавшись с водами Кирка. Стоило лишь протянуть руку и отдать артефакт воле потока. Воды реки пронесли бы его на много миль в южном направлении на долгие годы, схоронив от всяких посягательств.

Рука Лиары повисла над обрывом. Сквозь границы амулета, на волю тянулся мягкий зелёный поток. Всё, что оставалось Лиаре — разжать пальцы… но она не могла.

«Может, предложить им «Талмон» в обмен на жизни моих друзей? Нет. Я видела, что они сделали в Лан-Лур. Они убивали не потому, что искали камень. Они убивали ради удовольствия. Почему?! Зачем?! Неужели, вы забыли о законах Силанны?! Отец, Рилан, Арис, Алай, мастер Древен… а теперь Крог, Шеймус, Кус и все эти люди. Зачем?! Зачем, нужно столько смертей?! Всё… из-за тебя! Проклятый камень! Зачем ты нужен всем?! Что ты несёшь в себе?!»

— Нет. Не ты… Я. Всё из-за меня. Все они погибли из-за меня. Как и в тот день. Все эти смерти лишь для того, чтобы жила я, — слёзы Лиары превратились в настоящий поток. Спина и плечи начали конвульсивно подёргиваться. — Это всё — моя вина! Я оказалась слишком слабой… слишком бесполезной тогда. И сейчас… я снова ничем не могу им помочь. Не могу помочь тем, кто отдаёт за меня жизни. Я ничего не могу!

Рука Лиары затряслась, вытянувшись над обрывом. Тело продолжало сжиматься и разжиматься, а глаза помутнели от слёзной пелены. Позади всё так же слышались звуки ожесточённой битвы. Громкий звук разбитого секирой наплечника и ликующие возгласы победителей. Но Лиара не слышала ничего. Она не знала, преследует ли её кто-то, не знала, что собирается делать и хочет ли вообще оставаться в живых.

Всё в этом мире потеряло свой смысл. И лишь вибрация, исходящая от крылышек светлячка и сияние его брюшка смогли привлечь внимание эльфийки.

Лиара подняла слёзный взгляд и увидела светлячков, что порхали вокруг, подобно звёздам на ночном небе. Целое скопление — десятки, сотни крохотных огоньков, что озарили темноту ночи.

«Можешь» — прозвучал всё тот же всеобъемлющий голос, на этот раз, казалось бы, исходивший из самого эльфийского сердца.

Мимолётные вспышки образов в сознании девушки: титаническое древо, гора, клинок, образ безликой женщины, что звала идти за собой, рёв, вспышка лазури. Мифриловые скрепы были отворены эльфийскими ладонями. Ещё до того как темница распахнулась, Лиара ощутила силу, бьющую изнутри — силу древнюю и необузданную.

Ночь озарилась яркими зелёными лучами, что наполнили сознание эльфийки спокойствием, а её сердце — теплом. Светлячки слетались отовсюду, образовывая вокруг девушки светящееся кольцо, привлекаемые не то сиянием артефакта, не то его аурой. Лиара взяла «Талмон» в руку. Невидимая волна энергии тот час наполнила её естество и разлетелась по окрестностям берега. В прошлый раз, подобное прикосновение едва не обернулось трагедией, но ныне, Талмон благоволил Лиаре.

— Ты выбрал меня, — прозрачная слеза омыла идеально ровную поверхность камня. — Я — твоя хранительница. Я доставлю тебя домой. Но ты должен мне помочь. Спаси их! Умоляю, спаси моих друзей! Не дай им погибнуть!

На сей раз, Талмон ответил…

6

— Трогательно, — глядя на предсмертные прощания орка и зверя, выдавил из себя Киешь — новоиспечённый командир эльфов. — Что ж, с вами всё ясно. Магов в мифриловые кандалы. С седым поосторожнее и окажите первую помощь. Повелитель приказал доставить его живым.

— Что делать с остальными? — подал голос один из ассасинов.

— Пленные нам ни к чему. Можете оставить здесь или отправить на корм рыбам. Большой разницы я не вижу.

— Будет сделано. Что потом?

— Дожидаемся пока вернутся ловчие, собираем груз и уходим. Содержимое сундуков очень важно для нашего союзника, как и «Талмон».

Вопреки полученным приказам и отсутствию времени ассасин ненадолго замешкался и вновь навострил взгляд к наместнику тёмной госпожи.

— Прошу прощения, мастер, но… я думал, мы вернём артефакт господину Тейну? Это же, реликвия нашего рода.

Командир затих, поправляя убранные за пояс клинки и зачарованную чакру — оружие, некогда очень популярное среди ловчих государства Игг-Шайл, но ныне ушедшее на второй план ввиду распространения самострелов.

— Как и я, — всё жеответил Киешь, опустив задумчивый взгляд. — Но, похоже, у господина Тейна свои планы касательно судьбы артефакта, а я не лорд Алудан, чтобы оспаривать его приказы.

Ассасин коротко кивнул и отправился выполнять поручения, растворившись среди таких же теней, что спешно избавлялись от следов собственного присутствия. Отряд эльфов в компании единственного полностью невредимого минотавра предавали останки собратьев земле, иные обыскивали рюкзаки наёмников на наличие всяческих ценностей. Вещи более не требовались мёртвым, но могли сослужить добрую службу живым.

Один из эльфов уселся близ старого мага, дабы перевязать его раны, но получил лишь решительный отказ и фальшивую фразу благодарности.

— Нельзя такое оружие оставлять, — обожжённый хромой минотавр сжал пропитавшуюся кровью рукоять «Кроворуба». — Хороший меч. Орк сражался достойно.

— Да, трофей, что надо, — промычал его старший сородич, накладывая повязку на пробитое бедро. — Тарум будет рад узнать, что его враг повержен.