Сердце женщины

Справившись с собой, она положила щетку и гребень обратно на туалетный столик и присела на ручку кресла.

– Ну вот, теперь ты стала похожа на человека, – сказала Синди с присущей ей откровенностью, ее голос звучал так ровно и спокойно, как будто это не она минуту назад поверяла Люси свои сокровенные чувства. – Ясно, что имел в виду Барри, говоря о прерафаэлитах.

Люси покраснела, смутившись от мысли, что фотограф обсуждал ее внешность с кем-то еще.

– Мистер Дэвис склонен к преувеличениям.

– Только не тогда, когда дело касается женщин. Он всегда очень внимательно следит за тем, что говорит им или о них. Ты собираешься работать у него? По-моему, это гораздо веселее, чем торчать в офисе, помогая моему брату ковать презренный металл.

– Ты тоже пользуешься этим презренным металлом, детка, не забывай об этом!

Обе девушки испуганно обернулись и посмотрели на дверь, в которую входил Барри Дэвис, одетый в обычный свитер и брюки, с букетом лилий в руках. Вытащив один цветок, он с поклоном вручил его Люси.

– Божественная лилия для Мадонны с серебряными волосами.

– Похоже, вы меня уже канонизировали? – улыбнулась она.

– Вам не нравится сравнение?

– Слишком уж неземное.

– В следующий раз я куплю вам страстоцвет.

– Так, – сказала Синди, – по-моему, мне лучше уйти. Не хочется быть третьей лишней.

– Не говори глупости, – быстро проговорила Люси, с раздражением ловя себя на том, что опять краснеет.

– Я пошутила, – засмеялась Синди, – но мне действительно пора идти.

– За все время, что я знаю Синди, она, по-моему, впервые проявила такт, – сказал Барри, когда за девушкой закрылась дверь. – Она отлично поняла, что я хочу остаться с вами наедине.

– Но мы с вами едва знакомы, – запротестовала Люси.

– Вот и давайте это исправим.

Он внимательно посмотрел на нее, и тут она вдруг вспомнила о том, что на ней надета теплая ночная рубашка, а на лице ни следа косметики.

– Вы прекрасно выглядите, – сказал он, угадывая ее мысли. – И пожалуйста, не надо смущаться, что я вас вот так разглядываю. Относитесь ко мне так, будто я ваш врач.

Она невольно рассмеялась в ответ, ее неловкость как рукой сняло.

– Вот так-то лучше, – сказал он и достал сигареты. – Не возражаете, если я закурю?

Люси кивнула. Прикурив, Барри затянулся и выпустил колечко дыма, при этом он по-прежнему не сводил глаз с ее лица.

– Пол считает, что вы самая храбрая девушка из всех, кого он когда-либо встречал.

Это неожиданное заявление застало ее врасплох. Люси почувствовала, как щеки вновь заливает румянец.

– Когда люди, наконец, перестанут делать из меня героиню?

– Но вы действительно героиня. Ваш поступок сам по себе заслуживает уважения, но то, что вы спасли Синди… – Он наклонился к ней. – Пол не перенес бы, если бы с ней что-то случилось.

– Вы уверены?

– А что заставляет вас сомневаться?

– Ну… похоже, Синди считает его тираном.

– Она избалованна и не выносит, когда ее пытаются контролировать, – ответил Барри. – Пол никогда не знает, что она выкинет в следующий раз. Вокруг девушек с таким огромным приданым, как у нее, всегда крутится толпа проходимцев, а Синди никогда не была особо разборчива в знакомствах. – Он состроил гримасу. – Пол говорит, что если ее познакомить с дьяволом, то у нее и для него найдется доброе слово при условии, что он окажется хорошим танцором и сумеет се развлечь.

– Она просто очень непосредственна – возразила Люси. – Человек, подобный мистеру Харлоу, замкнутый и холодный, не в состоянии понять такую эмоциональную девушку, как Синди.

– Похоже, у вас сложилось о Поле весьма неблагоприятное мнение. – В голосе Барри прозвучало недоумение. – Могу вас заверить, что он совсем не такой мрачный тип, каким вы его себе представляете. По-своему он такой же мягкий и ранимый человек, как и его сестра.

– По отношению ко мне он действительно очень добр, – нехотя признала Люси.

Она понимала, что должна чувствовать благодарность и за роскошную палату, и за цветы и фрукты, которые Пол не забывал ежедневно посылать ей. Но у нее не было никакого желания становиться объектом его благотворительности, и тот факт, что он вел себя при этом так официально, приводил ее в еще большее негодование. Ощущать на себе заботу едва знакомого человека само по себе было неприятно, но то, что этот человек даже ни разу не навестил ее, делало ситуацию почти невыносимой. Синди сказала, что Пол уехал по делам, но, скорее всего, он уже успел вернуться, и Люси в глубине души полагала, что он мог бы найти время для короткого визита. В любом случае Барри Дэвису совершенно не обязательно знать, что поведение Пола ее задевает.

Расценив ее молчание как признак усталости, Барри вознамерился уйти, но Люси, которой наскучило одиночество, ухватила его за рукав:

– Не уходите. Побудьте еще и поговорите со мной, если, конечно, вам не нужно возвращаться к работе.

– Вы моя работа, мисс Гренджер. Если вы примете мое предложение, я стану платить вам вдвое больше того, что вы получаете сейчас, и сделаю ваше лицо самым узнаваемым в Англии, а если повезет, и в Америке.

Испытывая неловкость от его напора, она быстро проговорила:

– Позвольте мне подумать. Я не могу так быстро уйти из компании, тем более после того, как мистер Харлоу был так добр ко мне.

– Моя прекрасная Мадонна! Вы что же, всерьез думаете, что Пола это волнует? Да ведь он, скорее всего, даже понятия не имеет, работаете вы до сих пор на него или нет.

Люси восприняла эти слова, несомненно правдивые, как удар по своему самолюбию, и надо признать, что удар этот был вполне заслуженным. После всего случившегося она явно возомнила о себе бог знает что, и в немалой степени из-за великодушия Пола Харлоу. Опять этот человек!

– Мы можем вернуться к вашему предложению через несколько месяцев? – быстро спросила она.

– Конечно. Хоть я и пытаюсь на вас давить, мне совсем не хочется, чтобы вы так думали!

Желая сменить тему, Барри перевел разговор на другое. Он оказался прекрасным рассказчиком, у которого в запасе имелась масса забавных историй о знаменитостях, чьи имена были известны Люси из газет и журналов. За разговором они не заметили, как пролетело время, и Люси страшно удивилась, когда в палату вошла сестра, неся в руках поднос с чаем.