Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат
Шрифт:
И это тоже служитель Его! Отец Луциан, брат Орест, отец Александер и этот. Только чего удивляться. На каждого Ледяного найдется Бермессер, а то и два… Бешеный в Хексберг говорил о чем-то таком, но тогда подлость еще не распухла в пол-Дриксен… Лейтенант мотнул головой, отбрасывая лезущие на глаза волосы. Усталость давала себя знать все сильнее. Сколько же всего влезло в неполный день – встреча, погоня, беготня по островку, плен, кэцхен и закат, сумасшедший, как сама жизнь. Не желающее быть круглым солнце то клонилось к воде, то отшатывалось от горизонта, словно тоже ждало.
– Пляшет, – сказал Вальдес, –
Пронеслась кавиота, раздался тоскливый стонущий крик. Неужели забросить двенадцать веревок так долго?
– Дозвольте доложить! – Говорить вперед адмирала и лейтенанта Йозеву было тяжко, но чувство долга пересиливало. – Ну… Команду бы на палубе выстроить… Иначе непорядок!
– Нет! – отрезал Кальдмеер.
– А хорошо бы. – Добряк щелкнул свою фляжку. – А то доказывай потом, кто их и за что. Море не расскажет, а поп этот… Сомнителен он. Как получим дюжину святых, от фрошеров умученных, поздно думать будет.
– Согнать бы наверх хоть марсовых, – вздохнул Йозев. – Этих не заткнешь, разве картечью…
– Нет, господа. – Олаф смотрел жестко и спокойно, как некогда на полуюте «Ноордкроне». – Матросы не должны видеть, как под чужими флагами вешают их адмирала. Любого. Море не расскажет, но поймет. Этого довольно.
– А как же…
– А вот так! – Бешеный подкинул свой изумруд. – Поймет не только море, поймет весь Ротфогель, и очень даже скоро. А серый пусть плетет что хочет. Кардиналу талигойскому…
– Вы забираете священника?
– Всех живых. Надо же чем-то и начальство порадовать, а этим летом Талигу на пленных не везет. То ли дело ваш Бруно, ему меньше гарнизона в рот не клади.
– А вам, – попытался улыбнуться Олаф, – меньше флагмана. Сейчас самое время спросить про нас с Рупертом и про то, как будут звать «Верную звезду» в Хексберг. Или это решит Альмейда?
– Вам придется познакомиться с тетушкой Юлианой. К счастью для вас, она верная супруга и добродетельная мать… Что до «Глаубштерн», то мне он не нравится, и не только мне. В Хексберг ему делать нечего.
– Я слышал, что марикьяре жгут захваченные корабли…
– Вместе с командой? Какое очередное… то есть очаровательное варварство! Нет, «Глаубштерн» огонь не грозит – флагман вернется в Ротфогель. Да, Гонсало?
– Готово.
– Быстро. – Зеленый камень поймал и потерял закатный луч. – Что ж, покончим с долгами, и пусть ставят паруса.
– Идемте, господа. – Олаф двинулся первым. Один и не оглядываясь. Руппи обдернул было заскорузлую от крови Лёффера куртку, передумал, сорвал, швырнул за борт, пошел рядом с Клюгкатером. Все линеалы похожи, и дороги на них коротки.
– Сударь, – шепнул Юхан, – может, их о чем-то спросить надо, а то, знаете ли… После уже не выйдет.
– Главное я слышал, а остальное… Понадобится, найду кого спросить.
Шкипер пожал плечами и предложил можжевеловой. Руппи поблагодарил, выпил. Усталость не исчезла, но хоть виски стягивать перестало. На палубе уже ждали. Солдаты, осужденные, священник, словно нарисованные тушью по закату п'eтли… Кто-то орал. Троттен, надо полагать, а может, и сам господин адмирал цур зее?
– А если сорвется кто? – деловито уточнил Добряк.
– Значит, судьба, – твердо сказал Олаф и первым под непрекращающиеся вопли пошел к трапу. Вытянувшееся в какое-то яйцо солнце все еще не касалось гладкой, будто лед, воды. Ветер тоже стих и ждет. Штиль и крики. Чайки и те, кто не хочет умирать.
– Предатель!.. Ты еще свое получишь, ты и твой
Фельсенбург! – Опять адъютант фок Хосса. Знакомый, пусть и не из близких. Лжесвидетель. Лейтенант флота Дриксен… Мразь… Хоть и смелая.– Руппи! Мы же друзья… Руппи, как ты можешь! Руппи…
Только так он и может. Отступать нельзя. Отступать нельзя не только в бою.
– Начинать? – спрашивает Симон Киппе. Палач не слышит криков. Палач ждет приказа.
– Будь ты проклят… оружейник!
– Буду.
Вальдес молчит, скрестив руки на груди, за его плечом молчат Шнееталь с Зеппом и пылает небо.
– Начинай. – Руппи уже махнул рукой, когда понял, что опередил сразу двух адмиралов. Что ж, да будет так. – Именем Дриксен и «Ноордкроне»!
…Не сорвался никто. Палач на «Верной звезде» был отменный.
Часть пятая
«Дьявол (Тень)» [10]
Не так благотворна истина, как зловредна ее видимость.
Глава 1
Талиг. Южная Марагона. Талиг. Поместье Лаик
400 год К.С. 11-й день Летних Волн
10
Высший аркан Таро «Дьявол» (Le Diable) символизирует темную сторону всех вещей, предопределение, фатальность, тайну. В тени скрывается дьявол, но не ходить туда – трусость. Помня о Зле, надо знать, что огонь может быть и светом, и адом. Карта также говорит о жажде материального или физического благополучия, власти, богатстве. Иногда означает рабскую зависимость от эротических желаний. ПК: злоупотребление силой, усилия направлены на достижение материальных благ, эротические связи без неприятных последствий.
1
Генерал Ариго был искренне благодарен генералу Рейферу. Необычный «гусь» изъяснялся столь ясно, четко и кратко, что не блещущий познаниями в дриксенском Жермон сумел разобрать перехваченный рапорт без посторонней помощи. Ариго дважды перечел достойные самого Ойгена строки, на всякий случай сверился со сделанным на скорую руку переводом, что приложили к добыче доблестные капитаны, и протянул бумаги начальнику штаба.
– Взгляните-ка, Гэвин. Приятно, когда ожидания оправдываются. Мы ждали от разведчиков важных сведений, и вот они. Не тайные планы Бруно, конечно, но очень и очень любопытно.
Карсфорн моргнул красными припухшими глазами и крайне выразительно не понял шутки. Он ждал неприятностей, он их получил, а ерничанье – дело теньентское, на худой конец капитанское, но никак не полковничье и выше. Ну и ладно! Жермон подкрутил усы и занялся поощрением.
– Молодцы! – от души поблагодарил он всю ночь гнавшего коня Бертольда. – И ты, и Арсини с Давенпортом, а сейчас марш отсыпаться!
Старый знакомец был сер от пыли и усталости, но теньенты станут руководствоваться здравым смыслом, когда начальники штаба начнут смеяться.