Сердце звёздного мира

Но спустя минуту у лица ошеломленного ссс'поудианца неожиданно появилась небольшая призма размером с куриное яйцо, взявшаяся неизвестно откуда и так же внезапно исчезнувшая в лучах искрящейся и переливающейся радуги.

В страшном волнении Бакссс Террр ухватился за горло, а затем принялся рвать драгоценное одеяние, шедевр работы неизвестных мастеров. Ужас руководил его действиями и, разодрав одежду, он принялся заламывать руки, тщетно взывая к небесам.

— Так вот в чем причина вашего притворного смирения, — кричал он, задыхаясь от бессильного гнева. — Проклятые, вы вызвали несчастье на наши головы! Неблагодарные! Убирайтесь, убирайтесь скорее вон!

Спрятанные за маской глаза метали молнии, и трое землян не стали терять времени даром. Джек долго не мог забыть скорчившуюся фигуру обреченного аристократа, огромные прорехи на перепачканной кровью рубашке. Потрясенный астронавт увидел перед собой убитую отчаянием женщину; удивление было столь велико, что вытеснило из головы все прошлые и настоящие тревоги.

Но профессор Лэнджер остался невозмутим.

— Так каков же был ответ? — спросил он, как только шлюпка очутилась за пределами атмосферы ССС'поуда. — Все сложилось удачно, но вы, Джерри, не слишком-то спокойны, как я погляжу.

— Я согласен с Баксссом Террра, — откликнулся бледный Тюфяк, стараясь держаться прямо. — Мы можем продолжать свои странствия, но лучше не задумываться о том, что ждет нас впереди. Я не испытывал страха, выходя на контакт с Гегемонией, и рассказывая галактикам о действиях обитателей ССС'поуда. Но я успел произнести только три фразы, как за моей спиной раздался страшный грохот и обшивка корабля словно раздвинулась… Не могу сказать точно, профессор, с кем я имел дело… Дьявол, чудовищный монстр! У меня не хватает слов, чтобы описать его голос, которым был произнесен приговор ССС'поуду. Для начала — пятикратное увеличение военных расходов, а в дальнейшем еще более строгие кары и вечная расплата за содеянное.

— Джерри, вы отдаете себе отчет в том что говорите? Вы не преувеличиваете? — спросил профессор.

— Я сделал запись, — угрюмо ответил Тюфяк. — Вы можете прослушать ее, сэр. Мне ненавистны эти хранители зоопарка, но я не желал навлечь на них подобную кару. Но это еще не все. Нам тоже предстоит расплачиваться за происшедшее, — Джерри перевел дыхание. — Мы получили приказ следовать прямо к Сердцу Звездного Мира, не останавливаясь более нигде. Профессор, у нас почти не осталось провизии, мы уничтожили наши запасы за время пребывания на ССС'поуде. Знаете, что ответило чудовище на мой вопрос?

— Успокойтесь, Джерри, должно быть он вас не слушал. Это — наши проблемы.

— Он внимательно слушал, — возразил Тюфяк, — и рассмеялся мне в лицо.

Глаза профессора Лэнджера медленно закрылись.

— Ого! — почти прошептал он. — Очень хорошо. Знаете, Джерри, Сердце Звездного Мира выбило из равновесия и меня.

— И меня тоже, — Джеку удалось наконец разжать челюсти. — Каковы, сэр, будут наши действия?

— Включаем ускорители Гертеля на полную мощность, — распорядился капитан «Арго» и пристегните ремни! Приходится с прискорбием констатировать, джентльмены, что уроки кулинарии пока прекращаются, — до следующего улова.

Шутка не имела ни малейшего успеха. От досады профессор поморщился.

— Неважно выглядите, молодые люди, — усмехнулся он и тут же посерьезнел. — Мы приобрели бесценные знания: в Сердце Звездного Мира отсутствует всякое подобие демократии. ССС'поуд — мир рабов, подобно всем остальным. Гегемония — это абсолютная, тотальная диктатура! У нас впереди нелегкий путь к центральной планете, и худо ли, бедно ли, мы его одолеем.

8. СЕРДЦЕ ГЕГЕМОНИИ

При мысли об оставшемся до Сердца Звездного Мира расстоянии на душе у астронавтов становилось неуютно. Но если никакими силами невозможно сократить расстояние перелета, то лучше на время попросту забыть о нем. Профессор Лэнджер твердо верил в успешное завершение экспедиции к центру Галактики, которому, по его мнению, способствовали три фактора:

— первый: изобилие в межзвездном пространстве водорода, универсального топлива для генераторов Нернста в любой точке Вселенной;

— второй: успешная работа системы восстановления воды, подвергавшейся рециркуляции и регенерации и извлекавшейся даже из отходов жизнедеятельности человеческого организма — непреложное требование дальних полетов;

— третий: наличие на борту обширной колонии хлореллы, размещенной в прозрачном пластиковом трубопроводе, в котором под светом флуоресцентных ламп происходила постоянная циркуляция питательного раствора, служившего основой роста зелено-голубых водорослей. Миллионы микроскопических одноклеточных растений восстанавливали кислород и связывали диоксид углерода, выдыхаемый экипажем. Но, кроме того, хлореллу можно было употреблять в пищу. Эти водоросли производили разнообразные протеины и карбогидраты, исходя из состава имеющегося раствора. Хотя подобная пища и не вызывала особого восторга из-за неистребимого рыбного привкуса, с которым не мог справиться сам маэстро кулинарии, зато на второй стадии путешествия спасла экипаж от голода.

Вскоре на первый план властно выступила проблема времени. В истории покорения Вселенной случались и более длительные полеты на ракетах старой конструкции, но все же «аргонавтам» приходилось значительно труднее. Войдя в стоячую волну, они оказались полностью отрезаны и от дома, и от всей Вселенной. Связь — невозможна; ощущений внешнего мира — никаких; недоступен даже свет далеких звезд. И их было всего трое — трое отважных храбрецов, замкнутых друг на друга.

Профессору Лэнджеру вспоминалась рекордная экспедиция к Ио, спутнику Ганимеда, длившаяся целых пять лет. Но в тот раз к цели продвигалась флотилия звездолетов, насчитывавшая на борту более двухсот человек. Связь между кораблями, ощущение локтя товарища вливали в астронавтов новые силы и помогали побороть апатию, чувство оторванности от мира и тривиальную скуку.

Нынешний перелет от недоброй памяти планеты ССС'поуд к пугающей и манящей планете Малис, центру Гегемонии, оказался, без преувеличения, мучительно скучным и утомительным. Шахматы, чтение, записи помогали коротать время, но без особого успеха. Оживляли картину многочисленные споры обо всем на свете, начиная с прогнозов о будущей встрече с галактиками и кончая выяснением музыкальных пристрастий, что, как водится, сопровождалось ехидными замечаниями в адрес любимых рок-групп.

С каждым разом словесные стычки между Джеком и Тюфяком становились все жестче, друзья не уставали обмениваться язвительными уколами. Они не были злыми людьми, просто страстные перепалки на время помогали забыть про скуку. Однако эти споры оказались опасным лекарством — молодые люди внезапно стали с трудом выносить друг друга.

Капитан «Арго» развел спорщиков по углам и наложил запрет на общение сроком на один месяц, к концу которого они дружно ненавидели профессора и с детской непосредственностью радовались предстоящей встрече. Эти уроки давались с трудом не только импульсивному Тюфяку. Все трое лишь постепенно приходили к ощущению победы дружеской солидарности и человеческого достоинства над изоляцией и одиночеством.

Со временем они почти прекратили спорить, искусственная стимуляция оказалась не нужной, и астронавтам внезапно открылась таинственная прелесть молчания.