Сердцеед

Я удивлена, видя, как она заливается румянцем при упоминании его имени.

— Я понимаю, — говорит она тихо. — Я переживала, что такую хорошую девушку, как вы, может смутить его репутация.

— Нет, я имею в виду... что ж, да, именно поэтому мне нужен мой бейдж. Я не хочу, чтобы у кого-то сложилось неверное впечатление.

— Особенно у него? — она смотрит на меня, и я краснею. — Я могу выдать вам тысячу бейджей, мисс Ливингстон, но если он хочет вас, он придет за вами. Терпение у него отнюдь, не как у святого, когда дело доходит до того, чего он хочет.

«А вы влюблены в него» — думаю я, но вслух ничего не говорю, потому что, слава богу, она распечатывает мой бейдж.

— Вам нравится работать с ним? — спрашиваю я.

— Я вообще не работала, пока не устроилась к нему. Он был единственным, кто дал мне шанс, — она улыбается и протягивает мне бейдж.

Я молча возвращаюсь обратно в зал, и, когда слышу его голос в динамиках, чувствую, как мурашки пробегают по позвоночнику. Волна аплодисментов захлестывает зал, когда все в восторге начинают хлопать.

Стоя в конце зала, я переворачиваю бейдж в поисках клипсы, когда понимаю, что десятки голов поворачиваются в моем направлении. На трибуне Сента больше нет.

Потому что он идет сквозь толпу, и перед его широкоплечей фигурой все расступаются, когда он направляется прямо ко мне.

— Ты закончила? — интонация его голоса не злая или нетерпеливая, но... на грани.

— Я... да, — я быстро поднимаю бейдж, пытаясь прикрепить его к платью.

Он берет меня за руку.

— Я люблю твои милые ушки, но, кажется, они не особо хорошо работают, — бормочет он, усмехаясь. — Тебе это не понадобится, — он выдергивает бейдж у меня из пальцев.

— Что? Почему?

— Сент! — зовет кто-то поблизости. Один из представителей СМИ просит сделать фото, в чем Сент отказывает простым движением руки.

Затем он прячет мой бейдж себе в карман пиджака и снова берет меня под руку.

— Пойдем, — шепчет он мне на ухо, уже уводя меня в сторону зала, к дверям, которые ведут на террасу с видом на поле для гольфа. Он выходит на террасу вместе со мной, и только тогда я все же вытаскиваю руку из его теплой руки.

— Не думаю, что нам стоит быть здесь. Все видели это.

— И что? — он в недоумении поднимает брови. Взгляд его глаз мерцает в лунном свете, и он такой привлекательный. Аппетитный. Не только его губы, он весь.

Сент медленно смотрит вниз. От него исходит энергия, которая притягивает меня, словно магнит. Это лишает меня решимости, но что-то в его голосе меня успокаивает.

— Рейчел, ты винишь меня за то, что я захотел пару минут побыть только с тобой? — спрашивает он слегка хриплым голосом.

У меня уже тысячи его фотографий, но ни одной такой. Лицо, которое я вижу сейчас, не для прессы, никто не должен видеть его таким. Даже я. На его лице столько чистых, животных, неприкрытых чувств, что они бурлят в его глазах.

Он сжимает мне руку, удерживая рядом, затем притягивает меня ближе к себе, а на губах появляется улыбка оттого, что я сопротивляюсь.

— Иди сюда, — просит он, наконец убедив меня расслабиться достаточно, чтобы подойти туда, где он меня хочет. Ближе к нему.

Он такой притягательный, такой красивый, когда смотрит вниз на меня, притягивая меня достаточно близко, чтобы чувствовать его аромат. Я представляю, каково это — протянуть руку и прикоснуться к его твердой челюсти, провести языком по его загорелой груди вверх к смеющемуся рту.

Я бы все отдала, чтобы узнать, о чем он думает. Почему он вот так улыбается. Есть улыбки, на которые ты просто не можешь не ответить улыбкой, но эта — она так сильно заставляет хотеть поцеловать его.

Но он делает первый шаг, сдвигая руку всего на пару сантиметров, теперь она на моем лице.

— Ты выглядишь ослепительно, — говорит он, проводя подушечкой большого пальца у меня по губам. Я непроизвольно вздрагиваю. — Я мог бы наслаждаться твоим ртом... даже дольше, чем в прошлый раз.

— Нет, никаких поцелуев, — выдыхаю я, но всего на мгновение, я позволяю себе почувствовать, каково это — быть рядом с кем-то настолько больше и сильнее меня.

Он проводит рукой по моим волосам, и ощущение такое приятное и пьянящее, что я замираю на месте. Так мы и стоим.

Очевидно, он знает, как действует на меня. Но выглядит, будто тоже находится под впечатлением, его тело словно каменное и вибрирует от напряжения. Мы находимся под влиянием друг друга. Он проводит кончиками пальцев по обнаженной коже моей спины в вырезе платья, а тепло его рук посылает мурашки по всему моему телу. Мы стоим в укромной нише, между нами витают напряженные «ты-и-я» флюиды.

Напряженные «ты-и-я» флюиды...

— Я никогда так не поступаю, — я пытаюсь освободиться из его объятий. — Пожалуйста, отдай мне мой бейдж.

— Зачем? — бормочет он, немного хмурясь.

— Мне нужен мой бейдж. Я... это не...

— Нет, — отвечает он тихо.

— Без своего бейджа я чувствую себя голой.

Он ухмыляется.

— Ответ все еще «нет».

Я со стоном отворачиваюсь, а когда бросаю на него быстрый взгляд, вижу, с каким искренним удовольствием он за мной наблюдает.

— Могу я задать тебе несколько вопросов? — говорю я, после чего, застав его врасплох, быстро

ротягиваю руку, вытаскивая свой бейдж из его кармана.

Он смеется, когда я быстро отступаю, чтобы он не отнял его обратно, после чего приходит в себя и преодолевает образовавшееся между нами расстояние медленными и выверенными шагами.

— Ты хочешь поговорить об Interface?

Мне кажется, что фраза «Ты хочешь поговорить об Interface?» становится кодом для чего-то другого.

— Да, — заявляю я, пристегивая бейдж к платью.

Он смотрит на меня.

— Спрашивай, — он, кажется, не возражает против интервью, так что я, наконец-то, с облегчением выдыхаю.

— Какие цели ты ставишь перед Interface?

Он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. Когда он опускает руку, мое ухо горит огнем.

— Быть номером один на рынке, оставив позади конкурентов.

Я вижу его, слышу его, его амбиции, его решительность, производимый им эффект только растет во мне.