Сердцеедка

– Ричард! – В голосе Джиллиан прозвучал неподдельный гнев. – Прошу, без фальшивой вежливости, скажи: я действительно начала меняться к лучшему? – Она сделала большой глоток. – Я знаю, мы с тобой обычно не разговариваем так… так…

Ричард вдруг посерьезнел.

– Так откровенно.

– Вот-вот. Откровенно. Но ты ведь не хуже меня понимаешь, что с появлением Флер изменилось очень многое. В ней есть что-то такое…

Джиллиан замолчала.

– Да, – согласился Ричард. – Есть.

– Флер относится ко мне лучше, чем родная моя сестра, – промолвила Джиллиан чуть дрожащим голосом.

Ричард широко раскрыл глаза.

– Эмили?

– Я любила Эмили, и все же… Она порой бы вала равнодушной и очень недоброй. – Джиллиан посмотрела Ричарду прямо в лицо. Ее голубые глаза блестели. – Может, и не стоит теперь говорить, но это правда. Эмили была со мной не доброй. А Флер ко мне добра. Только и всего.

Флер вернулась в «Клены» и сразу поднялась к себе. Теперь она сидела перед зеркалом и разглядывала свое отражение в черной шляпке с вуалью. Так она просидела полчаса, не шевелясь, дожидаясь, пока отступит непривычное чувство тревоги. Однако напряжение не отпускало, внутренности скрутились тугим узлом, нахмуренный лоб не хотел разглаживаться, а в ушах все еще звучал сердитый голос Джонни, назойливый, словно дятел:

«Почему ты не желаешь встретиться лицом к лицу со своим прошлым? Сколько можно убегать?».

Никогда еще Джонни не говорил с ней так сурово и неуступчиво.

– А что, по-твоему, я должна сделать? Пригласить его в гости? – Флер попыталась перевести все в шутку. – Познакомить с Ричардом? Джонни, подумай серьезно!

– Ты должна, по крайней мере, признать, что он существует, – ответил Джонни. – Можешь встретиться с ним в Лондоне.

– Не могу! У меня нет на это времени.

– Ах у тебя нет времени… – ядовито повторил Джонни. – Что ж, может быть, у Зары найдется время.

– Ей нельзя встречаться с отцом! Она… она не готова.

– И кто ее подготовит, уж не ты ли?

Наступило молчание.

– Ладно, Флер, делай, как хочешь, – сказал, наконец, Джонни. – Дай мне знать, когда Зара будет готова встретиться с отцом, а я постараюсь его сдерживать до этого времени. Но больше я ничего не буду делать.

– Джонни, ты просто лапочка…

– Не буду сообщать тебе о похоронах, добывать приглашения. И не рассчитывай на нашу гостевую комнату.

– Джонни!

– Я тобой недоволен, Флер.

Пока она смотрела на мобильник, не веря своим ушам, Джонни отключился. В животе у Флер возник ледяной ком отчаяния. Все вдруг пошло вкривь и вкось. Ричард не желает ей давать золотую кредитку, Джонни сердится, Хэл Уинтерс ее разыскивает…

Хэл Уинтерс. Одно это имя выводило ее из себя. Достаточно уже он отравил ей жизнь и вот опять появился откуда ни возьмись и угрожает все разрушить, настраивает против нее друзей. Уже настроил против нее Джонни. Флер пронзил страх. Если она потеряет Джонни, кто тогда останется?

Раньше Флер никогда не задумывалась о том, насколько она зависит от Джонни и Феликса. Двадцать лет квартира Джонни была в ее распоряжении. Двадцать лет она безоговорочно доверяла ему, сплетничала с ним, ходила с ним по магазинам. Вроде бы пустяки; спроси ее кто-нибудь – Флер сказала бы, что у них легкие приятельские отношения. И вот сейчас, когда эти отношения оказались под угрозой, Флер вдруг поняла, как много они для нее значат. У них и споров-то не возникало, разве что какую обивку выбрать для дивана. Джонни часто ее отчитывал, но всегда в шутку. А на этот раз он говорил серьезно. И все из-за типа по имени Хэл Уинтерс.

Флер сердито взглянула в зеркало. Утонченная, изысканная, она достойна быть женой посланника, даже принца. А что такое Хэл Уинтерс? Торговец фармацевтической продукцией из города Скоттсдейла, штат Аризона. Ничтожный аптекарь, который четырнадцать лет назад торопливо совокупился с ней на заднем сиденье своего «шевроле», после чего старательно пригладил волосы, чтобы мамочка ничего не заподозрила. Умолял ее держаться подальше на людях и, ради всего святого, не выражаться в присутствии его родни.

Сколько раз потом Флер горько недоумевала, как она могла быть такой дурой – принять на хохленную трусость за неуклюжее обаяние? По чему позволила ему вторгнуться в ее тело и оставить там частицу своего убожества? Один раз она подпустила его к себе, но больше – ни за что. Такой человек, как Хэл Уинтерс, не имеет права стать частью ее жизни. А если это означает потерять Джонни, что ж, так тому и быть.

Флер выпятила подбородок, сдернула с головы шляпу с вуалеткой и надела вместо нее другую – строгую шляпку-клош. В ней она посетит похороны на следующей неделе. Джонни отказался ей помогать, и ладно, она обойдется и без Джонни. Сама прекрасно найдет все, что ей нужно.

На туалетном столике лежали три вырезки из газет. Три поминальные службы в Лондоне. Три шанса начать все сначала. На этот раз она не будет прохлаждаться целый месяц, пока время уходит сквозь пальцы. Сразу вцепится на мертво. Не Ричард Фавур, так кто-нибудь другой сделает ее богатой.

Флер закусила губу и схватила другую шляпку – отвлечься. Шляпка была из черного шелка, украшенная крошечными фиалками. Просто очаровательная, решила Флер, любуясь отражением в зеркале. Даже жалко надевать такую на похороны; скорее уж на свадьбу.

Флер вертела головой, рассматривая шляпку с разных сторон, и тут в дверь постучали.

– Ау?

– Можно войти?

Голос Ричарда звучал взволнованно.

– Конечно! – отозвалась она. – Входи!

Дверь распахнулась, и Ричард шагнул в комнату.

– Не знаю, что только на меня нашло сегодня утром, – задыхаясь, выпалил он. – Конечно, ты можешь пользоваться золотой картой. Да всем, чем захочешь! Флер, любимая… – Он вдруг замолчал, словно только что ее увидел. – Эта… эта шляпка…

– Да ну ее!

Флер сорвала шляпку с головы и швырнула на пол.

– Ричард, ты просто лапочка!

Флер запрокинула голову, сияя улыбкой. Ричард стоял совершенно неподвижно и смотрел на нее так, будто никогда раньше не видел.

– Ричард? Что случилось?

На самом деле он не рассчитывал ее застать. Поднялся наверх посмотреть, как продвигаются дела с заказом, потом хотел позвонить в клуб и узнать, не там ли Флер. Проходя мимо ее двери, машинально постучал – на всякий случай, думая о другом, пытаясь переварить неожиданные слова Джиллиан.