Сердечные струны

Осознав, что спутник женщины перехитрил их, все трое резко развернулись.

Они встретились с блеском голубых глаз и его черных кольтов.

Роман взвел оба курка.

Одного он ранил в плечо, а другого в ногу, силой удара сбив обоих с ног. Следующая пуля врезалась в предплечье третьего грабителя, но ему все равно удалось быстро взобраться вверх по склону по направлению к Теодосии.

Теодосия уже спускалась вниз.

Бандит схватил ее, прижал дуло пистолета к виску и потащил на дно оврага. Он усмехнулся, когда двое других его сообщников вытащили свое оружие и поднялись на ноги.

— Ты ведь не собирался взаправду пристрелить нас, а, Длинноволосый?

Роман изобразил ленивую усмешку, но про себя проклинал Теодосию всеми известными ему ругательствами.

— Ты же не думаешь, что я взаправду позволю вам причинить вред девушке, а, Красная Повязка? — парировал он.

— Причинить мне вред? — переспросила Теодосия, стиснутая в мясистых руках своего захватчика. — Мистер Монтана, позвольте мне прояснить ситуацию. Я никогда не видела этих людей до сегодняшнего дня. Они не могут испытывать враждебность по отношению ко мне и, таким образом, не должны иметь никакого желания причинить мне физический вред. Мне кажется, что эти люди преследовали вас, поэтому именно вы тот, кто…

— Но… но мы думали, что преследуем вас, — сказал Красная Повязка, нахмурившись. — Он, леди, постоянно обеспечивал вашу безопасность, уводил нас от вас — не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Вы, должно быть, туговато соображаете, хотя это не важно. Мы охотимся не за вашими прелестями — подавайте ваше золотишко, и лошадь Длинноволосого мы тоже заберем: умеющая так бегать, она стоит немалых деньжат.

Теодосия вскинула темную бровь.

— В самом деле. Ну так вы не можете взять ни мое золото, ни жеребца мистера Монтана. Мистер Монтана, сделайте что-нибудь.

— Да, мистер Монтана, — сказал Коричневая Повязка и рассмеялся. — Сделайте что-нибудь.

Что, черт побери, он должен был сделать, кипятился Роман. Одно движение с его стороны могло стоить жизни Теодосии, да и ему тоже.

Возможные решения проносились у него в голове, но неожиданное движение в повозке прервало его мысли.

Иоанн Креститель, просунув голову между прутьями клетки, вытягивал шею, чтобы увидеть, что происходит.

Роман, забыв о птице, снова искал решения. За неимением лучшей идеи он, в конце концов, решил прибегнуть к одному из самых старых трюков, которые знал.

— Бросайте свои пушки, — предложил он. — Мой компаньон позади вас и не станет раздумывать, прежде чем выстрелить вам в спины.

Братья Повязки рассмеялись.

— Ты думаешь, мы дураки, Монтана? — спросил Красная Повязка. — У тебя нет никакого компаньона.

Иоанн Креститель, продолжая вытягивать шею, издал пронзительный клич.

— Еще одно твое слово, и я разнесу тебе башку! — заорал он.

Грабители остолбенели, затем побросали оружие и подняли руки высоко над головой.

Теодосия расправила юбки и повернулась, сердито глядя на попугая.

— Иоанн Креститель, где, скажи на милость, ты слышал такое грубое выражение? Ты…

— Ради Бога, садитесь в повозку, мисс Уорт! — Прежде чем она успела объявить, что его так называемый компаньон не кто иной, как попугай, Роман выбежал из-за кустов и отшвырнул ногой пистолеты воров и забрал все остальное оружие. — Идите!

Теодосия взглянула на него.

— Мистер Монтана, эти люди должны быть взяты под стражу и отданы в руки справедливого правосудия. Мы должны доставить их в Темплтон.

— Да, Монтана, — согласился Черная Повязка. — Мы имеем право на справедливый суд. Кроме того, мы ведь ранены!

Роман рассмеялся, но его улыбка не предвещала ничего хорошего. Он медленно взвел курки кольтов.

— Ваши ранения несерьезны, и вам это чертовски хорошо известно. Что же до справедливого суда… согласен. Если пробежите через поле и вокруг кедровой рощи меньше чем за пять минут — вы оправданы и я вас отпущу; затратите больше, значит, виновны и умрете.

Иоанн Креститель щелкнул семечко подсолнуха.

— Ради Бога, слушайте! Черт побери, делайте, как я говорю! — Он спокойно ел семечки. — Мистер Монтана, сделайте что-нибудь.

С поднятыми руками бандиты направились к своим лошадям.

— Пешком, — объявил Роман. — Хотя нет, лучше бегом.

С перекошенными от злости лицами они начали подниматься по склону, Роман позади них. Только когда достигли дальнего конца поля и исчезли за деревьями, подступающими к реке, он взял поводья Секрета и вернулся к Теодосии.

— Вы не пострадали, да?

Теодосия взобралась на повозку и взяла поводья.

— Пережила чувство испуга, а все остальное хорошо. А с вами? — Она изучала его глазами. — С вами ничего не случилось, мистер Монтана?

Ее вопрос заставил его задуматься: никто и никогда прежде не спрашивал его об этом, никому не было дела.

И, черт возьми, для нее это тоже не имело большого значения — он нужен был ей целым и невредимым, чтобы доставить в Темплтон.

— В полном порядке, — он прорычал эти слова, заставив ее гадать, что такое она сделала, чтобы рассердить его.

— Как вы узнали, что эти люди…

— Они преследовали вас от самого Оатес Джанкшен. Я советовал вам не выставлять напоказ золото. — Он ловко привязал двух лошадей грабителей к повозке. Третью мог повести сам и продать всех трех в Темплтоне за приличную сумму.

— Вы знали, что они следуют за мной и не сказали мне?

Некоторое время он наблюдал за двумя ласточками. Они летали низко, скользя над самой землей. Он прислушался. Звуки, которые раздавались, были громче, чем обычно, и казались ближе, чем были на самом деле, чувствовался запах реки и кедровой рощи так явственно, словно где-то рядом с ними.

Он вскочил в седло, крепко держа поводья третьей лошади.

— Не выношу слез, мисс Уорт.

— Но с чего бы мне плакать? Я бы не испугалась.

Он усмехнулся.

— Да? Так позвольте сказать вам кое-что: вы можете знать дюжину иностранных языков, а также всю эту психологическую чепуху, быть ходячим словарем длинных слов и помнить названия каждой дурацкой звезды на чертовом небе, но у вас нет обычного здравого смысла, чтобы испугаться трех вооруженных грабителей, преследующих вас.