Серебряная корона

– Со всем уважением, князья не…

Стоя на колене – он помогал Карлу влезть в сапоги, – Уолтер закинул голову и захохотал.

– Со всем уважением, капитан – этот князь станет делать все, что сочтет нужным. Привыкай. – Он застегнул на Карле пояс с мечом. – Дай-ка мне то, что в ларце.

Гаравар раскрыл ларец. Внутри лежал серебряный обруч, усаженный бриллиантами, изумрудами и рубинами.

– Вы можете носить и простой обруч, если пожелаете, но…

– Это меня устраивает. – Карл взял из ларца серебряную корону и надел себе на голову. Она оказалась велика: чтобы она не соскользнула, ему пришлось встать совершенно прямо.

Возможно, потом я придумаю, как ее пришпилить. Но начинать надо с главного.

–  Капитан Гаравар, отныне и впредь в Биме никто никем не владеет. Любой, кто решит, что владеет кем-то другим…

– Та хават, Карл. – Словотский усмехнулся. – Все это было уже объяснено капитану – со всеми примочками и словесными красотами. Не стоит делать громких заявлений – пока. Как ни пыжься, как ни шуми – все равно, пока не кончится война, никаких перемен не будет. Гм… А что ты намерен делать с бывшими рабами?

– Наемный труд уже шаг вперед, так? Впрочем, нет. – Он вспомнил яростную приверженность Петроса собственному тощему полю. – Лучше раздадим бывшим рабам понемногу баронской земли, а баронам дадим разумные налоговые льготы.

Бароны прозовут меня Карл-тиран, но это их трудности. Правительство не должно заботиться о богатых и сильных; они и сами о себе позаботятся.

– Подайте мне руку, – сказал он. – Меня ждут дела.

Глава 27 ПРОЩАНИЯ

Отчего так происходит, что никто из живущих не доволен своим жребием,

избрал ли он его сам или получил свыше – но для тех, кто идет другими

путями, жребий сей завиден и привлекателен?

Горас

У ворот замка Карл прощался с Уолтером и Ахирой. Энди-Энди и Тэннети стояли рядом.

Кони, и верховые, и вьючные, рыли землю и грызли удила – оттого, быть может, что на них с нескрываемым интересом косился Эллегон.

– Вы уверены, что обойдетесь без сопровождения? – спросил Карл. – Через пару недель я отправил бы с вами Ранэллу, а сейчас могу дать вам охрану до Бимстрена.

«Карл, с каких пор то, что откладывается, не происходит?»

«Не знаю. Но как я могу проститься с любым из них?»

«Быстро и просто – а то одного твоего знакомого дракона стошнит».

Неуклюже ерзая в седле, Ахира тряхнул головой.

– По-моему, пора.

Словотский – он пристраивал ружье в седельной кобуре – пожал плечами.

– По-моему, тоже. Эй, кто знает? Может, Энделл окажется сущей дырой – и я за пару лет так там соскучусь, что стану мечтать, во что бы опять впрячься. Черт, да мы можем быть еще в Приюте, когда вы с Эллегоном прилетите за детьми.

– Хотел бы я этого.

– Карл! – Ахира глянул на него с высоты седла. – Я уже говорил и повторяю: если тебе когда-нибудь придет нужда в ком-то из нас… ты знаешь, где нас найти. Сможешь – приходи сам; нет – пришли весточку. Это не прощание – просто разлука.

У меня нужда в вас обоих, здесь и сейчас, думал Карл. Но сказать этого он не мог. Не при всех.

Черт. Он пожал руку сперва Ахире, потом Уолтеру.

– Я буду скучать по вам. По вам обоим.

Уолтер хмыкнул.

– Рассказывай.

Он быстро шлепнул ладонью о ладонь Тэннети, наклонился с седла, притянул к себе Энди-Энди, поцеловал ее и зашептал что-то ей на ухо.

«Предполагается, что ты приревнуешь».

«Умолкни», – посоветовал Карл.

Извечная улыбка (с-миром-все-в-порядке-пока-в-нем-Уолтер-Словотский) была сейчас несколько вымученной. Уолтер выпрямился в седле и принялся проверять, хорошо ли укреплен повод вьючной лошади.

Энди-Энди подошла к гному, ни слова не говоря, обняла его за пояс и прижалась щекой к бедру. Гном, тоже молча, гладил ее по голове. Она отошла, лицо ее было мокрым.

– Береги себя, Карл. И Энди – это важнее, – сказал Словотский, поворачивая коня и следом за гномом выезжая в ворота. – И помни Закон Словотского номер двадцать девять: «Ничто не кончено, пока не кончено, а может быть – не кончено и тогда».

Карл долго смотрел им вслед – пока они не скрылись за поворотом.

Наконец он повернулся к Тэннети.

– Когда мы вышибем работорговцев с Аэрштина – не хочешь отправиться с Эллегоном в Приют и принять командование над нашим летучим отрядом?

– Нет. – Она лениво полезла в кошель, вытащила стеклянный глаз и принялась вертеть его в пальцах. – Нам стоило бы поторопиться с налетом на Аэрштин – чтобы вы с Эллегоном успели вернуться и прилететь в долину до того, как Гвеллин уйдет.

– Зачем бы это?

– Чтобы попробовать уговорить Даэррина принять командование отрядом. Гвеллин на это не пойдет – а вот Даэррин может.

– Так ты хочешь получить отряд Авенира?

– Это теперь отряд Франдреда, – твердо отозвалась она. – Он, конечно, повторяет все дважды, но это никому не мешает.

– А что будешь делать ты?

Тэннети подбросила стеклянный глаз в воздух, потом подставила ладонь, чтобы он в нее шлепнулся. Сунув глаз обратно в кошель, она поправила повязку на глазнице и улыбнулась Карлу.

– Буду прикрывать твою спину. Должен же кто-то следить, чтоб в нее не насовали ножей.

«А как же я?»

–  Ты? – Тэннети сплюнула. – Да ты от четверки арбалетчиков увернуться не можешь. Ты собираешься охранять Карла? А кто будет охранять тебя?

Эллегон не ответил; он просто опустил крупную голову на передние лапы и закрыл глаза.

Энди-Энди одобрительно улыбнулась.

Карл отвернулся от них, стараясь не сутулиться, хотя даже простой княжеский обруч казался ему сейчас тяжестью.

Но на самом деле на него давил вовсе не обруч, да и не этот дурацкий титул. Давным-давно Карл взвалил на себя дело куда более важное и куда более сложное, чем управление разделенным на две части владением – и ни манипулятору-магу, ни калеке-работорговцу не заступить ему путь. Как бы там ни было, а изменения произойдут – это и есть мое дело.