Серебряное прикосновение

— Летисия, — тихо сказала она, улыбаясь про себя, — сегодня случилось кое-что удивительное.

К ее изумлению, при этих ее словах Летисия спрыгнула с кровати и бросилась к ней с объятиями.

— Энн, дорогая, я знала, что ты единственная, кто заметил, ты самое тонко чувствующее создание. Ты догадалась по моему лицу, да? О, неужели ты видела, как мы с Ричардом танцевали? Мы танцевали гораздо больше, чем следует. Мы не могли оторваться друг от друга.

Она схватила руку Энн и в возбуждении поцеловала ее.

— Ты представь только, как я была поражена, когда услышала, как Ричард спрашивал отца, может ли он нанести ему завтра визит, чтобы поговорить по личному делу. Этому может быть только одно объяснение! Он хочет предложить мне выйти за него замуж! Это был самый счастливый вечер в моей жизни!

Ее голос задрожал, и неожиданно она разразилась слезами.

— Энн, я влюбилась. Я не хочу плакать, но я так его люблю. Я никогда не думала, что такое возможно.

Энн приподнялась с подушки и обняла сестру. Момент был упущен, теперь она не могла рассказать Летисии о своем новом друге. По сравнению с таким чувством это выглядело бы неуместно.

— Я так за тебя рада! Ты плачешь от радости. Будь всегда так счастлива, как сегодня.

Утром Ричард пришел около полудня. Джон принял его в кабинете. Через некоторое время дверь кабинета открылась, и отец окликнул Энн, которая в это время проходила по коридору.

— Энн, попроси маму спуститься. И еще, позови, пожалуйста, свою сестру.

— Одну минуту, — отозвалась она почти шепотом от охватившего ее волнения.

Летисия собирала цветы в саду и сейчас сидела в тени в кресле. Она кивнула, увидев Энн, слов не требовалось, и машинально поправила завитушку на лбу. Затем поднялась с кресла и пошла к выходу, подумав, что у нее в мыслях никогда не было, что она выйдет замуж за своего избранника. Первый раз в жизни она чувствовала смущение от осознания своего счастья. Конечно, эту радость почувствуют родители, сестра, братья.

Эстер приняла приглашение Мэри Эшдейл и посетила ее в воскресенье, взяв с собой трех мальчиков. Мэри, держа на руках ребенка, встретила их в комнате, где для нее и гостей был накрыт чайный стол. Потом они переместились на террасу, где обе женщины могли наблюдать за детьми. Был прекрасный день, все веселились, особенно Уильям, который был уверен, что ни одно животное в мире не может сравниться с лошадью. Мэри сказала, что он может ездить верхом на пони, когда хочет, правда, под присмотром слуги. Это была возможность посетить конюшню Эшдейлов, и Уильям собирался полностью использовать этот шанс. Главным событием дня для всех трех ребят стали игрушки, которые им предложили выбрать.

В эти дни Эстер часто думала, как прав был Джон, предвидя завязывание отношений с Эшдейлами. Это касалось не только Энн, которая проводила много времени в библиотеке, и Уильяма, который пропадал в конюшне, но саму Эстер и Джона Эшдейлы все чаще и чаще приглашали на ужин, музыкальные вечера и театральные представления.

Часто с ними приходили Ричард и Летисия, так как об их помолвке было уже официально объявлено. Эти вечера были неофициальными, по сравнению с мероприятиями, связанными с лондонской жизнью Эшдейлов, и доставляли удовольствие обеим сторонам. Иногда, когда гостей было мало, вечер заканчивался в кабинете Джеймса за пуншем для женщин и пивом для мужчин.

По мере того, как отношения между Эшдейлами и Бэйтменами развивались, Джон и Джеймс иногда встречались в таверне — сыграть партию в шахматы или обсудить политическую ситуацию за кружкой пива. Между ними не существовало никаких размолвок, так как Джон спокойно чувствовал себя в любой компании, независимо от общественного положения людей. В любом случае, оба они занимались торговлей, и хотя Джеймс вышел на более высокий уровень, он не скрывал, что во многом обязан военным поставкам, которые стали очень прибыльным делом с тех пор, как Англия постоянно воевала.

Отношения Эстер и Мэри оставались такими же, как и в первую встречу. Им доставляло удовольствие общество друг друга. Между ними существовала взаимная симпатия и уважение, но невидимый барьер мешал их дружбе, и причиной тому была Мэри, а не Эстер. Эстер чувствовала, что Мэри беспокоит расположение к ней Джеймса, но когда она поняла, что от этого не будет никакого вреда, то просто сожалела, что они с Мэри никогда не узнают друг друга ближе. Тем не менее, казалось, для Эшдейлов нет ничего приятнее, чем быть приглашенными в Банхилл Роу, N 107, где их всегда ждала вкусная еда, игры, карты и приятный разговор.

Энн крайне редко появлялась на этих мероприятиях. Вместо этого она день за днем посещала библиотеку и виделась с Мэтью, когда тот не был занят. Она получала от всего этого огромное удовольствие. С неограниченным доступом к прекрасной литературе при помощи такого знающего человека она буквально чувствовала, как растет умственно и духовно — впервые в жизни. Нельзя было пожелать себе лучшего друга, чем Мэтью: на прогулке или в библиотеке, или лунными вечерами, когда они сидели под каким-нибудь деревом и часами вели беседы.

В семье знали, что она встречается с ним, хотя сомневались, не слишком ли это неприлично, но оставляли это на ее усмотрение. Энн была очень похожа на свою мать и, как она любила иногда оставаться одна; обычно в таких случаях она читала где-нибудь в тихом месте. Двое младших братьев однажды начали дразнить ее «кавалером», пока щеки ее не запылали, а на глаза навернулись слезы. Видя это, Уильям затих и прикрикнул на брата Джонатана.

— Извини, Энн, — Уильям редко признавал свои ошибки. — Летисия никогда не плакала, когда мы ее дразнили.

Она откинула назад его черные волосы и, притянув к себе за уши, поцеловала в лоб в знак прощения.

— Я знаю, что ты не хотел ничего плохого. Просто он не мой ухажер, как все молодые люди, которые были у Летисии до Ричарда. Мэтью мне только друг, не более того.

Волшебные слова. Мэтью, мой друг. После встречи с ним она осознала, что раньше была одинока в окружении большой любящей семьи. Теперь каждое утро она просыпалась с улыбкой и чувством радости, что сегодня снова его увидит. Ей не приходило в голову, что она медленно, но верно влюбляется, так как Летисия всегда говорила, что это начинается с обмена быстрыми взглядами и сердцебиением или происходят другие необычные вещи. Во всяком случае, то, что она чувствовала к Мэтью, не имело ко всему этому никакого отношения.

Долгое лето подходило к концу. В один из теплых вечеров они гуляли по лесу, пока не подошли к воротам. Они долго стояли рядом и смотрели на закат.

— Я напишу тебе, если ты не против, — сказала она.

Он искоса взглянул на нее.

— О чем ты будешь писать?

— О том, как, в зависимости от времени года, меняются тропинки, по которым мы с тобой ходили. О последней прочитанной мной книге, что я о ней думаю. Свили ли птицы гнездо на дереве, с которого ты прогнал кошку. Обо всем.