Серебряный - цвет ярости

– А к демонам!

Кто-то схватил его за плечо.

– Извини, друг…

Не успел он отреагировать, как кулак друга врезался ему в лицо. В следующее мгновение его накрыла спасительная тьма.

****

Я очнулась и не сразу поняла, где я. Шея горела огнем и меня заметно тошнило. В теле поселилась отвратительная слабость. Открыв глаза, я увидела каменный потолок и все вспомнила. В комнате царил полумрак, и пахло едой. А еще шоколадом. Я повернула голову, и зашипела от боли. Кровать скрипнула и прогнулась под посторонним весом.

– Я предупреждал… - раздраженно отметил Цербер.

– Пошел ты, - глухо ответила я и накрыла пальцами горящую шею.

Пальцы напоролись на повязку. Я ощупала ткань и убедилась в том, что шея надежно забинтована. Будем надеяться, что это убережет ее от дальнейших поползновений некоторых клыкастых.

– Твое упрямство только сильнее меня возбуждает, детка.

– Фу, какая гадость – возбужденный кровосос…

– Язвим?

– Пытаемся… - зло ответила я.

Он хмыкнул и наклонился надо мной. И да… Действительно очень красивый. Но я скорее откушу себе язык, чем признаю это в голос.

– Интересно… Я больше не чувствую твоего страха…

– Да что ты говоришь.

Он ухмыльнулся и исчез с поля моего зрения. Я напряглась и медленно подползла вверх, чтобы иметь возможность следить за его передвижениями. Гнев помог избавиться от страха. Он на меня всегда так действовал, и потому я сейчас была такой смелой. Но это не значило, что я утратила осторожность.

Цербер стоял возле столика и помешивал ложкой какой-то напиток. Мгновенно вспомнились слова Кары. Затем вспомнилось ее тело лежащее на полу и меня передернуло. Чашка треснула в руках тени, и ему на штаны пролился горячий шоколад. Шипя и ругаясь на неизвестном мне языке, он вспыхнул черным пламенем и посмотрел на меня.

– Наверное, шоколад был слишком горячим, - лениво проговорила я, стараясь скрыть свою радость.

Парень бросил на пол остатки чашки и склонил голову к плечу. Керамическое изделие вспыхнуло черным пламенем и горело, пока не превратилось в кучку пепла. Парень же подхватил поднос и медленно подошел с ним ко мне.

– Тебе лучше поесть. Потеря крови может плохо сказаться на тебе.

– Ой, щас растаю. Заботливый кровосос. Это ж надо.

– Заткнись и ежь, - раздраженно припечатал Цербер.

Мне показалось, или черные капельки в его глазах зашевелились? Пофигу. А есть я не собиралась. Кто его знает. Вдруг он накапал своей крови в плов. Или что это вообще такое. Взяв ложку, я пошевелила ею кашу. И даже понюхала. Пахло странно. И это был точно не плов. И это возвращает нас к проблеме номер один. Где, черт возьми, я нахожусь? Сопя от с трудом сдерживаемого гнева, я отложила ложку и потянулась пальцами за плиткой шоколада. К счастью он был от известного мне производителя и был еще даже запечатан.

– А каша?

– Сам ее ешь. Авось человеком станешь…

Он прищурил глаза и резко вырвал плитку шоколада из моих пальцев.

– Ей! – возмутилась я. – Мне нужна глюкоза!

– Сначала каша, - хмуро проговорил парень.

И это меня взбесило. Очнулась я уже тогда, когда тарелка с кашей оказалась на лице парня. Он подобного, видимо, не ожидал, потому что застыл и никак не реагировал. Я медленно забрала руку, и тарелка плюхнулась на кровать. Часть каши осталась на лице Цербера. В следующее мгновение он вспыхнул черным пламенем, и когда перестал гореть, на его лице не осталось ни крупинки. Я же в это мгновение с сожалением смотрела на догорающую шоколадку.

– Весь аппетит испортил, - хмуро проговорила я и отодвинула забитый едой поднос.

И парень взорвался. Поднос полетел в ближайшую стену, а меня с силой припечатали к кровати. Я зашипела, когда он сдавил пальцами шею, и ударила его локтем по лицу.

Парень выругался. Отпустил мою шею и перехватил руки. Заведя их мне за голову, он накрыл меня своим телом и зарычал. Я вздрогнула и замерла. Все равно эта туша полностью лишила меня возможности двигаться. Так какой смысл шевелиться?

– И зачем я тебе нужна? – решила я удовлетворить любопытство.

Парень зарычал громче, обнажив клики. И я бы испугалась, если бы не была уверена в том, что он мне ничего не сделает.

– Чтобы взбесить Алекса, нужно было меня всего лишь убить. Но ты этого не сделал. И сейчас даже держишь, стараясь не причинять вреда.

Громкое рычание огласило комнату, и он неторопливо склонился к моему лицу.

– Есть много того, что я могу с тобой сделать, дорогая, что не будет считаться причинением вреда.

И я вспомнила. Вспомнила кровную клятву. Белиал, принимая ее, от имени Совета поклялся не причинять мне вреда. Торжествующая улыбка искривила мои губы. Цербер перестал рычать и его взгляд устремился ниже к моим губам. Я мгновенно перестала улыбаться. Клятва не позволит ему причинить мне вред. Я нахмурилась. Но откуда ему знать о клятве? Да и укусить он меня смог. А это ли не считается причинением вреда? Значит, дело не в клятве. Тогда в чем? И я снова посмотрела на него. А парень так и залип на моих губах.

– Слушай, озабоченный, может, слезешь с меня, наконец? Ты тяжелый. Раздавишь еще…

Медленно его взгляд вернулся к моему лицу, и по красивым губам скользнула гадкая улыбка.

– Не волнуйся, не раздавлю.

И он начал наклоняться. И однозначно поцелуй причинением вреда считаться не будет. А я его даже укусить не смогу. Когда его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего, я не выдержала и резко стукнула его лбом по носу. Голова мгновенно взорвалась болью. Цербер чертыхнулся и выпустил мои руки. Но я не успела порадоваться этой маленькой победе. На этот раз он не дал мне времени на раздумья. Рывок, и его губы накрыли мои. Я сжала зубы, и уперлась ладонями в его плечи. Парень зарычал и больно потянул за волосы. Я возмущенно застонала ему в губы, пытаясь оторвать его от себя. Но он в ответ лишь больно прикусил губу. Я охнула, и его язык попал мне в рот.

От обиды по щеке побежала слеза. Я продолжала молотить его руками по груди и плечам, но он этого даже не замечал. И вскоре я поняла странную вещь. Мне начинало нравиться. Я замерла. Все тело напряглось в испуге. От отвращения к себе замутило. Приняв мое спокойствие за капитуляцию, Цербер перестал прижимать меня к кровати своим телом и мягко провел пальцами вдоль моей шеи. Погладил щеку и отстранился.

Я смотрела на него огромными глазами и все сильнее хмурилась. Теперь, когда он перестал меня целовать, я была точно уверена, что любые его прикосновения будут мне противны. И да, когда он провел пальцами по моим губах, меня затошнило от отвращения.

– Хорошая девочка, - похвалил меня этот монстр и медленно сполз с кровати.

– Что ты со мной сделал? – не выдержала я, когда он отошел.

– А на что это было похоже?

– На попытку изнасилования! – со злостью выкрикнула я.

Но сразу же взяла себя в руки и поспешно вытерла рот простыней. Цербер остановился и посмотрел на меня.

– Я никогда и никого не принуждал к сексу…

Меня затошнило сильнее.

– А это тобой принуждением не считается?

Его глаза заметно потемнели. Я сглотнула и невольно отползла подальше на кровати. Он улыбнулся как-то странно и медленно подошел ко мне. Присмотревшись, я заметила, как его радужки медленно заполняются тьмой, пока черный цвет полностью не вытеснил золотистый.