Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

1968

«Есть художник неподкупный…»

Есть художник неподкупный — Так распишет, что ой-ой. Он любой душе преступной Воздавать привык с лихвой. Тот ваятель не согласен Утаить хоть что-нибудь. Лепкой брыльев и подглазин Он расскажет злую суть. По одной кривой улыбке Он движеньями резца Год из году без ошибки Обличает подлеца. Сеть морщинок расположит Так, что скрыть уже нельзя: Этот век позорно прожит — Вниз и вниз вела стезя… Тут
уж верьте ли, не верьте —
Весь рисунок неспроста… Но останется до смерти Красотою красота.

1968

«О сердце человечье, ты все в кровоподтеках…»

О сердце человечье, ты все в кровоподтеках, Не мучься, не терзайся, отдохни! Ты свыкнешься с увечьем, все дело только в сроках, А как тепло на солнце и как легко в тени! Не мучься, не терзайся, родное, дорогое, Не мучься, не терзайся, отдохни! Увечья не излечит мгновение покоя, Но как тепло на солнце и как легко в тени!

1968

«Сверчок поет, запрятавшись во тьму…»

Сверчок поет, запрятавшись во тьму, И песенка его не пустословье, — Не зря сверчит, дай бог ему здоровья, И я не зря завидую ему. Я говорю: невидимый, прости, Меня сковало смертной немотою, Одно твое звучание простое Могло б меня от гибели спасти — Лишь песенку твою, где нет потерь, Где непрерывностью речитатива И прошлое и будущее живо, — Лишь эту песню мне передоверь!

1969, сент.

Переделкино

«Легко ль понять через десятки лет…»

Легко ль понять через десятки лет — Здесь нет меня, ну просто нет и нет. Я не запомнила земные дни. Растенью и тому, наверно, внятно Теченье дней, а для меня они — Как на луне смутнеющие пятна.

1969

«Я живу, озираясь…»

Я живу, озираясь, Что-то вспомнить стараюсь И невмочь, как во сне. Эта злая работа До холодного пота, Видно, впрямь не по мне. Но пора ведь, пора ведь Что-то разом исправить, Распрямить, разогнуть… Голос тихий и грозный Отвечает мне: поздно, Никого не вернуть. Я живу, озираясь, Я припомнить стараюсь Мой неведомый век. Все забыла, что было, Может, я и любила Только лес, только снег. Снег — за таинство света И за то, что безгласен И со мною согласен Тишиною пути, Ну а лес — не за это: За смятенье, за гомон И за то, что кругом он, — Стоит в чащу войти…

1969

Молитва лесу

Средь многих земных чудес Есть и такое — Листья кружат на ветру, Преображается лес, Нет в нем покоя. Это не страшно, это не навсегда, Настанет покой снежный, А там, глядишь, и весне подойдет чреда В срок неизбежный. У нас похуже, но мы молчим. Ты, лес, посочувствуй. Весна — это юность, а старость — не множество зим, Минует одна, и место пусто. Сомкнется воздух на месте том, Где мы стоим, где мы идем. Но и это не страшно, коль ты пособишь И в нашу подземную тишь Врастет деревцо корнями живыми. Пожалей нас во имя Пожизненной верности нашей Ветвям, и листве, и хвое, Оставь
нам дыханье твое живое —
Пусть растет деревцо Все ветвистей, все краше!..

1969

«Я здесь любила все как есть…»

Я здесь любила все как есть, Не рассказать, не перечесть — Весну любила за весну, А зимушку за белизну, А лето за угрюмый зной, А осень… у нее со мной Был уговор особый, Узнать его не пробуй. Она ведет меня тайком, И всякий раз впервые, Звеня ключами и замком, В такие кладовые, Где впрямь захватывает дух От багреца и злата, А голос — и глубок и глух — Мне говорит неспешно вслух Все, что сказал когда-то.

1969

«Нас предрассветная заря…»

Нас предрассветная заря Надеждой радует не зря, И неспроста пугает нас Тревожный сумеречный час. Лишается земля примет, Когда над ней исчезнет свет, Все дело в свете, но и он Лишь темнотой на свет рожден.

«Нет, не поеду я туда…»

Нет, не поеду я туда. Давно уже зарок положен. Я знала Коктебель тогда, Когда еще в нем жил Волошин. А что там было? Синь, полынь Да море. Небо и пустыня. Там и теперь все та же синь, Но нет пустыни, нет полыни. Стеклом блистают корпуса, Тесня волошинскую дачу, И первобытная краса Исчезла. Все теперь иначе. Туда на бархатный сезон Литературная элита Съезжается, держа фасон… Исчез мой давний дивный сон, Но все, что было, не забыто.

«Народ — непонятное слово…»

Народ — непонятное слово И зря введено в оборот, — Гляжу на того, на другого И вижу людей, не народ. Несхожие, разные люди — И праведник тут, и злодей, И я не по праздной причуде Людьми называю людей.

1969

Четверостишия

* * *
Душа объята сном Иль мечется в смятенье. А под твоим окном Растет стихотворенье.
* * *
Страшно тебе довериться, слово, Страшно, а должно. Будь слишком старо, будь слишком ново, Только не ложно.
* * *
У человечества одышка От спешки яростной, как будто — Последний день, а завтра — крышка И мрак последнего уюта.

1969

* * *
На столе бумажный ворох Удалось бы разгрести, — И тогда на всех просторах Мне открыты все пути!
* * *
Наглядеться б на чудо! Но усталость с утра — Это знак, что отсюда Убираться пора.
* * *
Как были эти годы хороши, Когда и я стихи писать умела. Невзрачные, они росли несмело, И все-таки — из сердца, из души.

1974

* * *
И лишь в редчайшие мгновенья Вдруг заглядишься в синеву И повторяешь в изумленье: Я существую, я живу.
Поделиться с друзьями: