Серебряный свет

– Может там?
– - ткнула Химари лапкой. Посмотрев в том направлении я увидел верхушку внушительной сосны... которой еще совсем недавно небыло.

– Может...

Жители и впрямь были там. Крутясь возле гигантской сосны обвязанной у корней симэнавой они радостно шутили, веселились, и собственно наряжали сосну. Узрев это чудо, я замер и недоуменно спросил у Химари:

– У нас что, праздник какой-то?

– Юто, ты чего?
– - поразилась нэко, -- Новый Год скоро!

– Да? А я и забыл...

– Господииин!!!
– - даже не нужно оборачиваться дабы узнавать кто меня зовет. Этот голос я узнал сразу. Мияко -- четыреххвостое бедствие моих вассалов. Вместе со своей троюродной сестрой Хамико, она затерроризировала всю деревню. Где что пропало -- виновата Мияко, где случился какой конфуз -- постаралась Мияко, где случилась какая-то неприятность -- отметилась Мияко, или ее сестра. Эти двое были самыми характерными кицунэ: лукавыми, игривыми, шкодливыми, ветреными и неуловимыми. И даром что одной под двести, а другой за пятьдесят, это не мешало им вести себя откровенно по детски, доводя до припадков (в основном желания прибить, ну или умиления) всех окружающих. Тама на их фоне -- образец спокойствия и выдержки.

Тяжко вздохнув, я повернулся к подбежавшей кицунэ, и увернувшись от объятий поприветствовал ее:

– Здравствуй Мияко

– О, наш господин все такой-же бука!
– - надулась лиса.

Удержать безразличное лицо мне удалось с трудом.

– Верно...
– - я кивком поприветствовал Хамико, несущую корзинку с цветами, -- чем вы тут заняты?

– К Новому Году готовимся... а ты весьма кстати!

Я приподнял бровь.

– Да?

– Ага, нужно нарядить сосну, придумать речь, да много чего сделать!
– - она схватила меня за руку и потащила вперед. С трудом вырвавшись из стального захвата (ненавижу когда меня трогают посторонние!) я пошел следом за торопящейся кицунэ, попутно кивая встречным аякаси. Остановившись у дерева смерил его взглядом и задал вопрос танцующей рядом Мияко:

– Откуда сосна?

– Я вырастила, -- отмахнулась лиса, подтаскивая тяжелую золотую цепь.
– - Вот! Ее нужно повесить сверху.

Смерив взглядом старинную золотую цепь длиной метра три и толщиной в мое запястье (клад что-ли выкопали?) я покосился на дерево, и пошел за Тамой. Раз уж кроме нее никто не владеет телекинезом -- будет отдуваться за всех.

С трудом вытащив закопавшуюся в книги лису, и прихватив Хашана, мы пошли наряжать дерево, благо игрушек хватало. Назрин нашла целый клад старинных украшений и ценностей, многое из которого вывесили на ветви, а недостающее екаи сделали сами, из цветов, бумаги, и бамбука, добавив магии и раскрасив дерево, а с ним и деревню в красочные тона.

Вывесили везде фонарики, разноцветные гирлянды, зажгли маленькие огоньки среди которых тут-же закружились маленькие феи, выползшие ради праздника кветы сплели громадные полотнища выткав на них красочные картины прошлого, (лично я среди них нашел даже Нурарихёна со своим Хякки Якко будь он неладен!), а расшевелившийся Хашан скооперировавшись с Тамой воплотили в реальность множество великолепных иллюзий, наполнив вечер переливами света и пейзажей.

Ну, а лично я был везде, больше распоряжаясь, командуя и путаясь под ногами, чем действительно помогая (ну и повеселился вместе с Мияко, и Химари, подстроив пару проказ в основном направленных на одну несносную Тенко) чем в конце концов заслужил стакан молока "за вредность" от милой женщины-ино. Разделив честно заработанное оное с Химари, я оперся на стол и прихлебывая из стакана задумался, что нигде не видел коров или коз... спрашивается откуда тогда молоко? Этот вопрос я и задал проходящей мимо аякаси-кролику несущей корзинку моркови на накрываемый стол.

– Откуда молоко?
– - переспросила остановившаяся женщина, -- Да от наших коровок, тружениц наших, вон они идут, -- она указала рукой вдоль улицы, и поспешила дальше.

Взглянув в указанном направлении я с удивлением увидел парочку пятнистых коров неторопливо идущих в нашем направлении, но не успел возмутиться таким беспределом (коровы на улице!) как на моих глазах одна из коров превратилась в полногрудую девушку! (Котори, так ее вроде звали... хотя в этот момент меня меньше всего интересовало ее имя!) Ошарашенно посмотрев на... буренку, я под ироничным взглядом невозмутимо лакавшей из блюдечка кошки тишком сплюнул на землю, отставил стакан и поспешил скрыться в направлении реки -- рот прополоскать!

Чтоб я еще хоть раз пил молоко в этой деревне!

***

Из деревни мы ушли, как только стемнело, и выслушивая всю дорогу шуточки отыгрывающейся за розыгрыши Тамы (Химари рассказала той про молоко) пришли домой, ну, а дальше стандарт, поужинать, выбрать книгу поинтересней (то бишь прочитанную меньше трех раз) в библиотеке и в постель, которую я был вынужден делить уже с двумя девушками (не то что-бы я жаловался, но иногда мешают, и что характерно уходить не хотят!) ну, а там по накатанной, полчаса чтения и сон... правда не в этот раз!

Химари очевидно почувствовала что-то, и спала вполглаза, но заклятие сна легло невесомым покрывалом, накрепко смыкая ее веки, а заодно крепче усыпляя Таму. Подождав еще пару секунд я встал и в полной темноте начал раздеваться, сняв пижаму одел лишь просторные темные штаны и вышел на улицу. Постояв на веранде несколько минут прислушивался к спокойному дыханию девушек и шагнул на землю.

Прости Аль, но эту ночь тебе придется провести одной.

Выйдя за черту поежился от холода, и побежал по снегу, не оставляя за собой следов, по пути остановившись на миг, подстегнул тело -- на одну ночь принимая взрослое обличье и чуть свыкнувшись с изменениями, побежал дальше.

В самую глубь леса -- подальше от дома.

Семья -- самое ценное, что есть у меня, и потревожить ее нельзя!

Выйдя на первую попавшуюся на пути прогалину я остановился и начал чертить на снегу сдерживающие руны барьера. С тем что предстоит далее мне не справиться, а посему нужно позвать того кто поможет, и при этом не спугнуть... охотника.

Вычертив руны, я критическим взглядом оглядел свое творение и прикрыв глаза, погрузился вглубь своей души открывая давным-давно закрытые печати.

***

На поляне на миг вспыхнуло сияние и под влиянием барьера развеялось, а Грешник открыл глаза и опустил голову осматриваясь.

– Снег и лес... навевает неприятные воспоминания!

Опустив глаза он осмотрел свое тело, сделал несколько движений и недовольно поморщился. Тело было слабым, намного слабее предыдущего и никогда не тренировалось... но другого нет!

– Плохо, очень плохо! -- решившись, он коротко ткнул когтем напротив сердца и проколов кожу, кинул замысловатое плетение на выступившую каплю крови. Плетение на миг прорвав пространство исчезло, а кровь поменяла цвет на алый и с каждым ударом сердца начала расти превращаясь в замысловатый узор на коже.

Удовлетворенно кивнув, Грешник поднял руку и позвал, позвал старого друга с кем провел большую часть жизни. Крупицы снега повинуясь зову отрываясь от земли поплыли вверх, темнея и собираясь в антрацитовый клинок. Обоюдоострое прямое лезвие, казалось порталом в Ничто, частицей абсолютной Тьмы перенесенной в реальное пространство, простая изящная крестовина, рукоять рассчитанная на одно и двуручный хват и пылающий Тьмой кристалл в навершии... клинок был великолепен и одним своим видом внушал ужас врагам своего хозяина.