Серебряный свет

empty-line/>

День для Амакавы Ичиро не задался с самого утра. Вернувшись из Такамии, где он приглядывал дом для переселения себя и своей жены -- подальше от Ноихары, и наведавшись к своей супруге на днях обещавшей принести наследника он услышал новость... крайне неприятную новость... которая привела его в бешенство. Чувствуя как в жилах закипает кровь от ярости, а лицо каменеет превращаясь в ледяную маску, он отчаянно пытаясь удержать себя в руках, вышел из покоев, осторожно прикрыв дверь, и проигнорировав оклик матери подходившей к покоям в компании Каи, сорвался с места.

Ярость бурлившая внутри мужчины была ощутима почти физически и заставляла всех обитателей поместья Ноихара, чувствующих его состояние держаться как можно дальше. Быстрым шагом -- практически бегом он пересек помещения поместья, так и не встретив никого на своем пути и спустился по лестнице на подземный этаж. Пройдя мимо анфилады комнат, свернул в коридор усеянный покрывавшими стены таинственными рунами и рывком распахнул дверь входя в ритуальный зал. Прошел в центр зала где в данный момент находился глава клана, и не обратив внимания на сидящую в углу на коленях бакэнэко, он хрустящим льдинками ярости голосом спросил.

– Отец! Как это понимать?

Генноске -- сосредоточенно выписывающий руны в сложную геометрическую фигуру, занимавшую практически всю поверхность пола, от неожиданного грохота изданного дверью сбился с незримого ритма -- кисть алым мазком прошлась по нескольким знакам уродуя их, нарушая четкую вязь аркана, пришедшего из глубин веков, и вновь примененного почти четыре столетия назад, тогдашним главой клана Амакава.

Горестно взглянув на учиненное непотребство, он глубоко вздохнул и повернувшись к сыну спокойно спросил.

– Что именно тебя интересует?

– - Аои сказала мне что ты решил провести этот проклятый ритуал, это так?

Прежде чем ответить Генноске внимательно взглянул на сына.

– Ты в ярости из-за этого?!
– - озвучил не вопрос, но утверждение, еще более разъяривший и так взвинченного наследника.

– В ярости?! О да! Ты... не спросив меня, решил связать жизнь моего ребенка и этой полубезумной твари, - он взмахнул рукой, указывая на бакэнэко, -- которая может сорваться в любой момент...

– Ичиро!
– - Гневный крик прервал его на полуслове.

– Во-первых, придержи язык, и не смей оскорблять Химари, она еще ничем не заслужила такого отношения! Во-вторых как бы ты не возражал, но твой ребенок последняя наша надежда на дальнейшее выживание клана, ведь ни у меня -- в силу возраста, ни у тебя не может больше быть детей...

– И чья это вина? Не напомнишь?!..
– - вскинулся Ичиро, но Генноске прервал его жестом.

– Уж в том происшествии никто из нас не виноват, тем более Химари, и если тебя так тревожит ее возможный срыв, то довожу до твоего сведения что главы кланов Тсучимикадо, Кагамимори, и Джингуджи лично, каждый своими методами, проверили ее состояние и дали однозначный ответ -- опасности срыва нет, психическое состояние стабильно. И да, хочешь ты или нет, но я проведу ритуал. По крайней мере он послужит дополнительным шансом для ребенка, и твое мнение в данном случае неважно!
– - Немного помолчав, он продолжил: -- также твой сын останется здесь в Ноихаре, под дополнительным присмотром. Я обеспечу ему образование, и научу пользоваться силами данными нам.

И на будущее, семья Химари связана с нашим кланом крепкими узами, в том числе и кровными, и потому называя ее тварью ты оскорбляешь сам себя.

Ген...нет, глава клана стоящий перед наследником внимательно взглянул на сына.

Немного помолчав и поиграв желваками от злости, тот отозвался.

– Хорошо! Я не буду тебя переубеждать, так как вижу это бесполезно, ты все равно сделаешь по своему, потому у меня свое условие: ты внесешь изменение в ритуал, -- запрет на человеческий облик в присутствии моего сына... Также, при наступлении восьмилетия я заберу его отсюда, и это не обсуждается!
– - Развернувшись нынешний наследник клана пошел к выходу, остановившись в проеме замер и не оборачиваясь произнес:

– Клянусь! Если с моим ребенком что-либо случиться по вине этой аякаси я убью ее!

Проводивший его взглядом глава грустно покачал головой, и повернулся обратно, намереваясь продолжить прерванное занятие. Раздался хлопок двери, и тишина вновь воцарилась в зале.

Пытаясь отвлечься от дурных мыслей он продолжил работу, но это мало помогало, мысли накатывали волной, отвлекая и никак не желали отпускать, прошлое вновь и вновь продолжало врываться в настоящее, коверкая его...

 -Как же мы тогда ошиблись...
– - сам не желая того, он произнес мысли вслух, и вздрогнул от голоса Химари.

– Простите меня господин, это... моя вина, тогда десять лет назад, я не успела прийти на помощь... не защитила наследника...
– - неко поникла, все эти годы она не прекращала винить себя, за тот случай.

– Химари -- мягко отозвался Генноске, -- я уже много раз повторял тебе, это не твоя вина! Никто. Никто! Не мог предсказать ни появления екая такой силы, ни того что он решит устроить ловушку. И гибель моего сына -- не твоя вина!

– Но...

– Но даже Якуин, не смогут предсказать всего, потому твоей вины здесь нет и закончим на этом этот бесполезный разговор.

– Как скажете господин -- склонила голову девушка, явно несогласная с его словами, но не решающаяся возражать.

Продолжая тяготиться мыслями Генноске закончил рисовать линии фигуры, исправил нарушенные знаки, внес затребованные сыном изменения и разогнулся, с высоты роста оглядывая своих рук дело.

– Осталось последнее -- пробормотал под нос, и прошел к видневшимся возле одной из стен зала предметам.

– Химари -- окликнул неко -- поднимая ритуальный кинжал с костяным лезвием и рукоятью в виде тела дракона и чашу из потемневшей от времени бронзы.

– Я не спросил сразу, но... ты согласна с требованием Ичиро, насчет облика?

– Если это нужно и того требует наследник... да -- кивнула неко -- защитить молодого господина я смогу и так.

– Хорошо, вначале... мне нужно немного твоей крови.

Бакинеко молча подошла, взяла протянутый ей клинок, и провела им по запястью. Генноске подставил чашу, под темную струйку крови, подождал пока сосуд наполниться до краев и скомандовал

– Достаточно!, а теперь, пока я занят кровью, раздевайся и ложись в центр фигуры.

Забрав чашу, он начал проводить над ней манипуляции. Сомкнув края раны, Химари скинула юкату и оставшись обнаженной легла на указанное место, закончивший за это время манипуляции Генноске, держа чашу в руках подошел к ней

– Сейчас, я буду наносить знаки, на твое тело, это важная часть ритуала, и потому при любых -- подчеркнул голосом -- изменениях состояния, сразу говори, это важно! Теперь... ты готова?

– Да господин -- отозвалась неко, приняв промежуточный облик.

– Ну что же, приступим... и да помогут нам Ками!