Сережа, не обижай демонов

«Гаф»! — Звонко и радостно взлаяла моя зверушка, когда текст клятвы был Гуамоко полностью зачитан, и моя питомица, не обращая больше никакого внимания на лежащую у меня на груди металлическую штуковину, удобно устроилась у меня в ногах.

— Почему ты так испугался? — Мысленно задал я вопрос теперь уже своему вассалу. Разумеется, для получения ответа на этот простой вопрос, подключаться к разуму Гуамоко было вовсе не обязательно (да и, если честно, я ощущаю, что такое подключение отнимет у меня неоправданно много каких-то особых, нематериальных ресурсов, так что без очень уж веских причин заниматься подобным в ближайшее время точно не планирую).

— Уже имею печальный опыт контакта с подобными существами. — Отозвался древний разум в ответ. И, видимо, и сам, желая выговориться, продолжил: — мы считали себя всесильными! Властители множества миров впадали в панику при одном только упоминании названия нашей расы…. А потом кое-кто из нас имел несчастье вызвать простое неудовольствие всего двух подобных существ…. Теперь вот, я коротаю века в этом вот артефакте, а в нашем мире огромные территории сделались толком непригодными для существования.

— Так это что, выходит, моя Злата представляет огромную опасность? — Я приподнялся на локте, чтобы взглянуть на питомца. Даже заметно подросший за пару месяцев щенок, все равно оставался мелкой и шкодливой «варежкой». Определенно, моя рыжая красавица вовсе не выглядела чем-то хоть сколько-то угрожающим. В настоящий момент Злата лежала, удобно устроившись у меня в ногах, и с самым сосредоточенным видом вылизывала свою переднюю лапку.

— Опасность? Для тех, кто осознанно попытается причинить вам, хозяин, хоть какой-либо вред — несомненно. — Твердо объявил медальон, а я внезапно резко успокоился. Врагов не жалко! Еще бы, если мог, дополнительное объявление написал для всех, пытающихся мне, так или иначе, навредить. Что-нибудь этакое, в классическом стиле: «Ахтунг! Злюкен собакен яйцен клац-клац»!

Первый день моего последнего полугодия в младшей школе лично для меня запомнился внешне дружеской перебранкой Шитовой с ее бывшими подружками. Бог его знает, какая муха их укусила, что эти две заводилы женской части нашего класса заявились к нашей парте и устроили с моей нынешней соседкой ожесточенную пикировку. Причем, если бы не моя эмпатия, я, вполне возможно, даже и не догадался о плещущихся во, вроде бы, вполне обыденных фразах литрах чистейшего яда, заставляющего противниц яриться и, расплываясь в ехидных улыбочках, плеваться ядом в ответ.

В конце концов, мне все надоело.

— Ленусик, — сказал я, вызывая своим обращением мгновенный ступор всех развесивших ушки девчонок класса, — ты пойдешь сегодня со мной в иллюзион? Я слышал, они буквально на днях отработали и создали совершенно новые декорации? Купание в тропической лагуне, как тебе?

— С удовольствием, — пропела Ленка торжествующим голоском. Судя по волне зависти и негодования, прокатившейся по всем прочим особам женского пола, благодаря этой моей внезапной дружеской помощи, матч по женскому ехидству был прекращен за явным преимуществом одной из сторон.

— Ну, да, Сережа у нас богатенький, — провонял зарядом зависти и резкой неприязни мой бывший друг Генка, тоже сидевший неподалеку, а потому расслышавший мое приглашение.

А Серега Сергеев не сказал ничего, но если бы полыхнувший от него заряд ненависти какой-нибудь эпический злодей смог перевести в отравляющий газ, все птицы с небес разом осыпались бы на землю, а Княжество Светлогорское на долгие годы стало бы именоваться исключительно мертвыми землями.

И в иллюзион мы, действительно, пошли. Хотя, как мне кажется, Ленка до самого последнего момента ожидала, что я пойду на попятный. Ну, еще бы, цена в пять десятков золотых за час пребывания в комнате иллюзий на одного, кого угодно способна заставить сомневаться в целесообразности подобного времяпровождения. Кстати, очень неплохо поплавали и подурачились, хотя, разумеется, физически наши тела все это время оставались лежать неподвижными в маленькой комнатке, сплошь нафаршированной артефактами. Именно из-за цены этих самых артефактов и стоимость подобного развлечения оказывалась столь непомерно высокой.

О напрасном расходовании денег я немного пожалел уже к вечеру, когда, возвратившись домой, получил из рук деда с утра пришедшее извещение о наложенном на меня штрафе. Очередная расплата за мою глупость, ибо иначе, чем глупостью, мое участие в той каверзе против бэшек назвать было трудно.

— Ну, вот, — сказал дед при вручении мне извещения, — как удачно, что ты не потратил в том магазине выданные тебе призовые. Тик-в-тик сумеешь расплатиться.

Ага, словно эти полицейские, назначая штраф, где-то в невидимости возле меня в Светлогорске стояли и мной полученную от деда сумму фиксировали. Сумма выписанного штрафа пятьсот золотых! А ведь я, именно имея в виду дедовы призовые, Ленку в этот несчастный иллюзион и пригласил! Впрочем, отставить сожаления! Зато теперь есть, что вспомнить. Далеко не каждый подросток из нашего класса в подобной дорогостоящей диковине побывал. Кстати, интересно, только мне одному в полиции выписали подобный штраф, или и Генке тоже? Что-то мне подсказывает, что у Генки могут возникнуть сложности.

Наутро Ленка тем девчонкам, что остались нейтральными в ее конфликте с нашей сладкой парочкой, взахлеб рассказывала про наше вчерашнее посещение иллюзиона. Лично я, на месте хозяев этого аттракциона, за столь мощную рекламу, минимум выписал бы ей скидку на следующее посещение. Вон, как глазенки у слушательниц разгорелись.

А еще, когда гимназисты, вставшие при появлении в классе учителя, получили разрешение садиться, Генка так и остался стоять возле парты.

— Я разрешил садиться, — прикинулся непонимающим наш преподаватель древнеурского языка, на что покрасневший, как свекла, Генка под дружное хихиканье класса отозвался:

— Спасибо, я постою.

Очень похоже, что извещение о штрафе пришло не мне одному, только Генка, не имея за душой нужной суммы, переложил всю тяжесть оплаты на родителей… с соответствующими последствиями для себя лично.

Надо ли говорить, что всю вину за свой поротый зад Генка вновь возложил исключительно на меня. Все время, пока длились уроки, я ощущал с его стороны периодически накатывающие волны тяжелой, удушающей ненависти.

Генка Генкой, на его ко мне отношение плюнуть и растереть. Не думаю, что он вообще отважится ко мне лезть, а вот со стороны Сергеева мой поход с дамой в иллюзион аукнулся. Убедившись, что самому ему, даже с поддержкой прихлебателя Игорька, со мной не справиться, он обратился к поддержке старших товарищей.

В этот день после уроков я покидал школу в одиночестве, Шитова умчалась на урок раньше, у нее оказались какие-то неотложные дела. Занятый размышлениями, чем мне сегодня заняться, на перегородивших мне путь двоих старшеклассников я даже не сразу обратил внимание, тем более что каких-то эмоций, свидетельствующих об агрессии, от них вообще не исходило: исключительно сосредоточенность и желание получше выполнить полученное задание.

— Эй, малый, — услышал я совершенно внезапно для себя и принялся озираться вокруг: совершенно пустынный по этому времени суток отрезок улицы. Только я и двое лбов в форменках старшей школы. И еще один немаловажный нюанс: лица моих оппонентов оказались толком практически неразличимы, даже сколько им лет не получалось определить. Не то просто светотени так неудачно играют, не то это — результат какого-то магического воздействия.

Надпочечники разом выбросили ударную порцию адреналина, мозги начали прокручивать варианты выхода из ситуации. Двое предварительно замаскировавшихся неизвестных, докопавшихся до тебя на пустынной улице — это очень плохая примета. Не настолько плохая, как поездка связанным, ночью, в лес, в багажнике чужого автомобиля, но тоже на уровне.

— Мы ничего не имеем против тебя лично, но у нас задание, — продолжал, между тем, все тот же старшеклассник. Хотя, старшеклассник ли? Два комплекта форменной одежды старшего школьника найти ведь совсем не трудно, амулеты, делающие неразличимыми черты лица, гораздо труднее….