Серия про Зину Сборник рассказов
Шрифт:
Он хотел пошутить.
– Мы здесь умрём? – мм засопела и всхлипнула.
– Что за пошлятина! – не сдержалась начальница – Ты можешь нормально отвечать? Что ты пугаешь нас.
– «Уже на ты?!»
Усмехнулся Зина и вспомнил, как после восьмого класса, ходили группой в турпоход по местам боевой славы времён гражданской войны. На второй день пешего перехода, заплутали в заболоченном лесочке. Когда, во второй раз, вышли на полянку и поняли, что ходят по кругу, притихли. А Зина, возьми да ляпни – Их тела нашли только через месяц!
Все! И пацаны,
Зина не обиделся. Его чёрный юмор сработал. Все как-то сосредоточились, оживились и, через полчаса, вышли к хутору.
И Зина спокойно ответил.
– Если авария серьёзная, то мы здесь просидим ещё часа полтора.
– А сколько мы здесь уже? – у мм прорезался голос.
– Не знаю – ответил Зина – В таких ситуациях кажется, что время остановилось. Может пятнадцать, может двадцать минут.
– Ой – опять засопела мм – Мне кажется, что мы здесь уже целую вечность.
– Оий! – и она стала сползать по стенке лифта
– Ты чего? – подхватила её начальница – Плохо?
– Оий! Я писать хочу. Оий! Описаюсь. Оий …
– Отвернись!
Зина повернулся к стенке.
– Да темень же. Не видно ничего …
Зашуршал подол, потом скрипнули по ляжкам трусики и зашипела моча, распространяя острый запах.
– У вас нет влажной салфетки? – мм успокоилась.
– Нет. Нету.
ММ вздохнула – Опять трусами.
В тишине было слышно, как ткань трётся по волосам лобка.
А у Зины запылали уши: член вставал, упираясь в стенку!
Запах не выветривался и начальница, морщась и зажимая нос, демонстративно громко, дышала ртом.
– Я же не виновата, что у меня мочевой слабый – оправдывалась мм.
– Тихо!
Они замерли, прислушиваясь …
– Показалось, кто-то вышел … – прошептала начальница.
Прошло минуты две в гробовой тишине.
Но никаких звуков, кроме бурчания из живота начальницы, они не услышали.
– Это нервное.
Пахнуло говном и теперь, уже мм, зажимала нос и морщилась.
– Оаах! Оаах! – застонала начальница, зажимая живот и наклоняясь – Ой! Ой не дотерплю! Да отвернитесь же!
– Мне то зачем? Он пусть и отворачивается. У него вообще уже стоит!
Зина резко развернулся, и охнул, чуть не сломав член.
Из угла начальницы раздавались звуки, усиленные тишиной.
Видимо, нервное, действовало, как слабительное. Вонь стояла невыносимая.
А у Зины уже звенел от напряжения.
– Дай твои трусы, они всё равно обоссанные.
– А мне потом в обосранных ходить? – возмутилась мм.
– На.
Зина протянул носовой платочек.
– Спасибо.
– А мне пожадничал?! Трусами пришлось подтираться!
– Ты же не какала.
– Надо было обосраться? Чтобы заполучить твой платочек!
Зина не мог понять, истерит или ревнует.
– Не кричи на него. А ты, когда нас осчастливишь?
Похоже, что негатив, у начальницы, выходил через задний проход.
И голос, и интонации … Это была совсем другая женщина.
– Ну что ты? Повернись уже.
Она тронула
его плечо.– Ффууу! Ну и вонь! Как ты стоишь рядом с ней?
Не обращая внимания, начальница чиркнула рукой по выпирающему члену.
– Тебя правда возбуждает это?
Зина растерялся – «Какая-то социология получается»
Он понимал, что должен подыгрывать одной из них … Но кому, из них??
А начальница уже жалась к нему и, схватившись за поручень под зеркалом, интенсивно тёрлась лобком, запрокинув голову и закатив глаза.
– Сука! – мм дёрнула начальницу – Ты же мужененавистница! Пусти! Я должна с ним трахнуться! Вот тебе тварь!
И она опять хряпнула телефон об пол, и жадными руками щупала Зину.
– Ах ты шлюшка!
Начальница коротким хуком въехала мм под рёбра и та, охнув, упала на колени.
– Ты, сука, мужняя женщина. Никуда твой Валера не денется. Будет вину отрабатывать.
– Ну иди ко мне! – она расстёгивала блузку – Иди, мой сладкий!
Зина, трясущимися от похоти руками, расстёгивал ремень и спускал брюки.
– Умммм! – зарычала начальница, насаживаясь – Хаааах! Аах! Аах! Аах! Ещёо! Ещёо! Ууууу! – рычала она, приподнимаясь на носочках, и с силой оседая. Её пальчики царапали плечи, рычание сменилось стонами, она обвила его шею и повисла, тяжело дыша.
В лифте стало душно и жарко. К ароматам от мочи и кала, примешивался острый запах пота и мускусных выделений.
– Ну ты всё?! Отвали! Вдруг апокалипсис закончится!
Начальница отцепилась от Зины, ноги подкосились и она, по стенке, осела на корточки.
– Ты кончил? – мм мяла его яйца.
– Нет! – замотал головой Зина.
– В меня кончишь! В жопу! Этот гад, всё в жопу просил! Вот тебе! – повернулась она к дверям, и сделала руками неприличный жест: ударив, кулачком правой, по локтевому сгибу левой, и упруго покачав предплечьем со стиснутым кулачком – Я ему целку отдала! А эту целку! – она шлёпнула себя по попе – Ты сломаешь! Даваай!
ММ повернулась, наклонившись и упираясь руками, и выставила жопу.
– Ддавай! Ззасади мне! Нуу!
И Зина засадил!
ММ яростно натягивалась, и когда Зину сотрясло, она выдохнула – Аааа! Получил, ггад! Ещёо! Ещёо! Ещ …
Мигнуло. И кабинка осветилась.
Лифт дрогнул и пошёл вниз.
Зина, выдернув член из жопы мм, и не обращая внимания на капающую, с конца, сперму, подтягивал брюки с плавками.
Женщины поспешно оправляли юбки, застёгивая блузки.
Зина, отодвинув мм, ткнул красную кнопку и тут же 17, 18 и 21.
Лифт затормозил, остановился и пошёл вверх.
Зина встал у двери.
Женщины, одновременно, приобняли его и чмокнули в щёки.
– 17 –
Лифт остановился. Зина вышел.
– А ничего так получился апокалипсис!
Услышал он через закрывающиеся створки.
Зина вошёл. Разулся. И направляясь в ванну, и на ходу сбрасывая с себя одежду, глянул на часы в комнате, на журнальном столике.
И улыбнулся.
Апокалипсис длился тридцать одну минуту!
Уличный боец