Серийные убийства в Канаде. Хроники подлинных уголовных расследований

Почти месяц детективы с разных сторон пытались отработать эту "ниточку", но, в конце концов, прекратили это бесполезное занятие. Было решено, что никаких цветов Дайана Бейтц на Рождество 1974 г. не получала, а Дон Колб сделал своё заявление ошибочно. Дескать, сработал эффект "аберрации памяти", при котором человек "вспоминает" события, на самом деле не происходившие. (В этом нет злого умысла, имеет место добросовестное заблуждение, вызванное тем, что мозг неосознанно встраивает какое-то волнующее событие, зачастую не связанное с человеком, в цепочку воспоминаний, частично видоизменяя и сами воспоминания.). Полной ясности в том, верны ли были утверждения курьера с цветами или он всё же вводил следствие в заблуждение, нет до сих пор. Всё-таки свидетель продемонстрировал знание некоторых деталей, о которых не сообщали средства массовой информации. Вполне возможно, что Донован Колб действительно привозил цветы Дайане Бейтц, но это обстоятельство на самом деле никак не могло бы помочь в изобличении истинного преступника.

К апрелю 1975 г. расследование этого убийства фактически застопорилось, и оно на долгое время перешло в разряд нераскрытых.

Примерно в то же самое время – если точнее, с марта 1975 г. – в Гуэльфе и другом городе в провинции Онтарио – Лондоне – стали фиксироваться довольно странные происшествия, вызвавшие поначалу у полицейских недоумение и даже улыбку.

Ранним утром 23 марта жительница Гуэльфа, имя которой никогда не было оглашено, позвонила в полицию и дрожащим голосом сообщила о краже из её квартиры, совершённой в ночное время. Женщина уверяла, что пока она спала, кто-то пробрался в её жилище и совершил хищение, или, по крайней мере, попытался это сделать. Заявительница допускала, что вор ещё прячется где-то в комнатах, и потому она боится полностью осмотреть квартиру. Полицейские, разумеется, немедленно прибыли по названному адресу и, с оружием наголо, осмотрели все комнаты, шкафы, кладовые, заглянули под диваны и кровати, отодвинули все занавеси и шторы. В конце концов, патрульные убедились, что посторонних в ней нет. Не было заметно – по крайней мере, на первый взгляд – и следов пребывания чужака. Заявительницу попросили осмотреть имущество и сообщить, если что-то пропало. Выяснилось, что деньги и ценности не исчезли, т.е. факта хищения как такового не было. Тем не менее, дама утверждала, что посторонний явно хозяйничал в её доме минувшей ночью – некоторые статуэтки на тумбочке были переставлены, из вазы исчезли конфеты, которые находились там ещё накануне вечером, наконец, у кровати в спальне стоял стул. Женщина была уверена, что таинственный гость сидел на этом стуле и смотрел, как она спит.

Сказанное, разумеется, звучало глуповато. Полицейские выслушали, покивали, наверняка решили, что тётенька немного подвинулась головой, но для проформы задержались и осмотрели замки на входной двери. Никаких подозрений на использование отмычек не возникло (правда, для точного ответа на вопрос об их возможном применении требуется извлечение замка из двери и его разборка, но канадские полицейские не стали тратить на это время). В общем, стражи порядка успокоили даму, как могли, заверили, что таинственное вторжение есть всего лишь плод её фантазии, и на том удалились.

Ровно через три месяца – буквально день в день – во всём похожая история приключилась в городе Лондон, расположенном на удалении около 100 км от Гуэльфа. Там женщина, снимавшая квартиру в новом многоэтажном доме, вызвала полицейских, утверждая, будто в её жилище ночью побывал неизвестный. Она в это время спала и очень была напугана тем, что таинственный визитёр вполне мог причинить ей какой-то вред. Из дома ничего ценного не пропало, однако женщина была уверена, что преступник рылся на полках, где было сложено её нижнее бельё, а также провёл какое-то время на кухне. Там он не только переставил стулья, но протёр стол и вымыл посуду, оставленную хозяйкой грязной до утра! Принимая во внимание, что квартира находилась на девятом этаже, а входная дверь не имела ни малейших следов взлома или открывания отмычками, такое заявление, конечно, не могло не вызвать у полицейских вполне понятного скепсиса. Те выслушали перепуганную дамочку, должно быть, посмеялись про себя, да и ушли…

Никаких последствий эти заявления не имели, однако, они попали в сводки происшествий, и на них было обращено внимание. Поэтому когда в сентябре 1975 г. другая жительница Лондона вновь позвонила в полицию с рассказом о ночном визите неизвестного человека, к заявительнице уже отправились детективы, а не рядовые патрульные. Рассказ потерпевшей, проживавшей на четвёртом этаже многоквартирного дома, почти во всём повторял детали июньской истории: переставленные стулья, перерытое бельё, исчезнувший шоколад, начисто отмытые и протёртые сухой тряпкой мойка и разделочный стол на кухне.

До конца 1975 г. стали известны заявления ещё о двух схожих случаях – один имел место в Гуэльфе, а другой – снова в Лондоне.

Можно было бы посмеяться над рассказами женщин и объявить их неврастеничками, но ситуация казалась куда неоднозначней. Трудно было поверить, что у пяти разных женщин независимо друг от друга имели место до такой степени схожие галлюцинации. Инциденты происходили в двух городах – Гуэльфе и Лондоне, о них заявляли только женщины, и все эти женщины жили в многоквартирных домах. Это обстоятельство, кстати, тоже добавляло странности происходившему, поскольку оба города застроены преимущественно индивидуальными домами. Но с теми, кто жил в отдельных домах, такого не происходило.

В 1976 г. странные инциденты не только не прекратились, но стали как будто чаще. В феврале жительница Лондона заявила в полицию, что была разбужена посреди ночи звуками из соседней комнаты, там будто кто-то открывал дверца шкафа и выдвигал ящики тумбочек. Женщина, ночевавшая одна в квартире – муж, пожарник по профессии, находился на дежурстве – по её признанию, была парализована ужасом до такой степени, что даже не могла найти в себе силы, чтобы закричать. Она не могла определить, как долго неизвестный хозяйничал в квартире, по её субъективному ощущению это длилось очень долго – минут 40 или даже час – но, в конце концов, таинственный визитёр вышел через входную дверь, аккуратно прикрыв её за собой.

Поведение странного ночного гостя полностью укладывалось в ту схему, что была отмечена прежде – он похитил дешёвую бижутерию и пару трусиков. Как он проник в квартиру, по-прежнему оставалось неясным, но, поскольку ничто не указывало на использование специального воровского "инструментария", появилось предположение, что незнакомец каким-то образом добывает копии ключей. Если бы удалось понять, как именно он умудряется незаметно для хозяев делать слепки их ключей, то задача по поиску и изобличению преступника моментально упростилась бы. Если бы все потерпевшие ходили в один бассейн, клуб, или, к примеру, к одному гинекологу, то можно было бы предположить, что преступник каким-то образом связан с этим местом и именно там он получает доступ к ключам от квартир. Но нет! женщины жили в разных городах, работали в разных компаниях (либо вообще не работали), имели разный возраст, принадлежали к разным слоям общества, они нигде решительно не могли пересекаться. Их объединяло только то, что все они жили в многоквартирных домах и в ночь инцидента все они были в одиночестве.

В мае и июне два сообщения о таинственном ночном визитёре поступили от женщин, проживавших в Гуэльфе. Неуловимый "домушник" оставался верен себе – осматривал полки шкафов и ящики тумбочек, переставлял вазы, пепельницы и даже зеркала, уносил с собою какую-то чепуховую мелочь, протирал мыльным раствором столы и даже пол (возможно, его обувь оставила следы, так что мытьё пола явилось вынужденной мерой).

Такое поведение неизвестного преступника до известной степени подействовало на полицейских расхолаживающе. Ночной воришка женского белья казался не опасным, а скорее убогим и жалким – ну, в самом деле, на женщин он не нападал, ценное имущество не похищал, действовал как тривиальный фетишист. Самая большая неприятность, которую он мог причинить – напугать внезапно проснувшуюся женщину. Никто не связывал неизвестного преступника с убийством Дайаны Бейтц. К середине 1976 г. детективы Гуэльфа и Лондона уже поняли, что на территории их городов действует один и тот же человек, и между полицейскими управлениями был налажен обмен информацией по этим делам. Дальше этого расследование, однако, не продвинулось.

Однако в июле произошло чрезвычайное происшествие, радикально перевернувшее отношение полиции к таинственному полночному визитёру. Женщина, жившая в многоквартирном доме в Лондоне, вызвала полицейский патруль на дом и сообщила о том, что проснулась посреди ночи от присутствия незнакомого мужчины в собственной кровати. Тот попытался её изнасиловать, крепко прижимался всем телом, женщина чувствовала бедром его половой член в состоянии эрекции и в ужасе закричала. Мужчина попытался закрыть её лицо подушкой, но ему это не удалось, женщина вопила так, что её слышали соседи через несколько этажей. Насильник мгновенно сориентировался в быстро изменившейся обстановке, вскочил с кровати, метнулся к входной двери и был таков.

Обстановка на месте преступления ничуть не удивила детективов – всё было, как и в других случаях проникновения неизвестного в квартиры одиноких женщин: переставленные стулья, переложенные с одного места в шкафу на другое предметы одежды, неповрежденная входная дверь и т.д. Теперь, однако, преступник уже решился на изнасилование. Он явно прогрессировал и перерождался из фетишиста в насильника – так решили полицейские.

Это открытие, однако, никак розыску таинственного любителя влезать в чужие квартиры не помогло. Примет его у полиции не было, соображений о том, где и как искать – тоже.