Серийный бабник
Шрифт:
Кира выхватила у нее шприц. И, недолго думая, всадила его в мужскую попу. Пациент даже не дрогнул.
– Видишь! Он ничего не чувствует. Помоги мне перевернуть его. Надо обработать рану.
Обработка свелась к тому, что девушки засыпали влажную рану тем порошком, который растолкла Кира. Наложили сверху легкую повязку. И оставили раненого одного с холодным компрессом на лбу.
– Ты сделала для него все, что могла, – попыталась утешить приунывшую подругу Кира.
– Мне так стыдно! Я полная бездарь!
– Зато ты умеешь утешать. Вот погоди, завтра он оклемается. И сама удивишься,
И, выдав эту истину, Кира и сама загрустила.
Допустим, они сделали доброе дело, спасли пленника из рук злодеев. Но похоже, что Бориса у дяди Коли нет и не было. Вряд ли они с сыном такие многостаночники, чтобы разом работать на два фронта. Похитили одного этого парня, и хватит с них. Нет, по всему выходит, что Бориса похитили другие люди. Но черт возьми, кто? И где их искать?
Глянув на часы, Кира ахнула:
– Уже шесть!
– И что?
– Мы должны вернуться к Виктору Алексеевичу.
– Что ты! Что ты! – испугалась Леся. – Я не могу! Я должна оставаться с раненым.
Кира покосилась на страдальца, забывшегося тяжелым беспокойным сном. Леся была совершенно права. Но ведь для присмотра и ухода за больным достаточно будет и одного человека? Саму Киру тут ничто не держит.
– Тогда я поеду одна.
– А кто будет делать ему уколы?
Кира заколебалась. Но нет, желание узнать что-то о судьбе Бориса было слишком велико. А она очень надеялась, что менты по своим каналам уже нашли машину и тех людей, которые похитили Бориса. Ведь подруги назвали им целых две цифры из номера. Не так уж и мало, если подумать. А у ментов в распоряжении были почти целые сутки.
– Не беспокойся. Я натренирую тебя, – сказала Кира, обращаясь к Лесе. – А потом все-таки поеду. Прости.
Тренироваться было решено на старом футбольном мяче. Кира сочла, что это просто идеальное пособие для начинающей медсестры. Всего за каких-нибудь пятнадцать минут Леся так набила руку, что всаживала шприц, почти не вздрагивая.
– Видишь! Не такая уж ты и бездарная.
И с этими словами Кира вылетела из дома подруги, попутно соображая, что она скажет в свое оправдание Слепокурову по поводу опоздания. Ведь ей пришлось еще заскочить домой, чтобы накормить и приласкать голодного и явно не нуждающегося в ласках Фантика. Он сожрал всю миску «Вискаса», обругал Киру на своем кошачьем языке и пошел спать дальше.
– Настоящий мужик! – восхитилась Кира и выскочила из квартиры, столкнувшись в дверях с Фирой Яковлевной, своей «затопленной» соседкой.
Вот уж кого Кира хотела бы видеть сейчас меньше всего! Но пришлось изобразить дикий восторг. Кажется, с восторгом Кира немного перестаралась. Потому что на лице Фиры Яковлевны отразилось недоумение и даже испуг.
– Чего это вы радуетесь? – подозрительно спросила она у Киры.
– Как же? Встретить вас настоящая удача, дорогая Фира Яковлевна!
– М-да? А мне казалось, что вы, напротив, уклоняетесь от встреч со мной.
– Я? Да никогда в жизни!
– А трубку не берете!
– Так я не слышала, как вы звонили.
– И дома вас не застать.
– Сейчас же мы с вами
встретились.– И прошлую ночь вы дома не ночевали.
– И эту не буду! – уже почти весело заверила ее Кира, которую в самом деле развеселила мелочная настойчивость ее соседки, по мнению Киры, побелка потолка была вовсе не вселенской бедой. – Ночевать не буду, но это ровным счетом ничего не значит! Я вас все равно люблю и уважаю, кротчайшая Фира Яковлевна!
С этими словами Кира скатилась по лестнице вниз, притворившись глухой и не слушая, что соседка кричит ей про составленный председателем акт, судебное разбирательство и издержки, с ним связанные.
– До такой ли мне сейчас чепухи! – пробормотала Кира в свое оправдание, уже садясь в машину. – Вот поймаем преступников, тогда и о протекшем потолке можно будет поговорить.
Всю дорогу девушка продолжала думать над своим алиби. Почему она опоздала? В конце концов она решила, что просто соврет, что ее «десятку» слишком долго не возвращали. Пришлось ждать. Вот она и задержалась. Но, прибыв к дому Виктора Алексеевича, Кира с удивлением обнаружила, что ее вранье слушать некому. Возле дома было тихо и пусто. Милицией тут и не пахло.
– Неужели уже уехали! А меня с Лесей, должно быть, объявили в розыск.
Но оказалось, что Слепокуров еще и не приезжал. Ура! В кои-то веки нашелся человек, который был еще менее пунктуальным, чем она. Кира невольно почувствовала к нему нечто вроде симпатии.
И первым человеком, кто бросился к Кире, когда она вошла в дом, была Рина.
– Ну что? Вам удалось поговорить с Настей? Она призналась?
Девушка была бледна и дрожала, словно осиновый листок. Кире было жаль ее разочаровывать. С такой надеждой смотрели на нее эти глаза! Но не рассказывать же ей в самом деле о том, что, не найдя в квартире Настиного дяди следов похищенного Бориса, они с Лесей, чтобы утешиться, прихватили с собой совсем другого парня?
– Мне очень жаль! Настя не захотела с нами откровенничать.
Это было все, что сумела выдавить из себя Кира. И это было чистой правдой. Но Рина побледнела еще больше.
– А я так надеялась на вас!
Теперь в ее голосе прозвучал укор. Но что было делать Кире? Она развела руками и поспешила узнать у Рины, о чем ее спрашивали у следователя.
– Да все то же самое, о чем спрашивали и вчера!
– Они рассказали, что собираются предпринять, чтобы спасти Бориса?
Рина покачала головой.
– Со мной вообще ничего такого не обсуждали. Задали несколько дурацких вопросов, и все. А вот папа сидел в кабинете у следователя долго. Но о чем они там говорили, я не знаю.
Продолжать разговор было бессмысленно. К тому же Кира почувствовала, как у нее ноет под ложечкой. Желудок требовал пищи, а тело хотя бы минимального отдыха. И к тому времени, когда машина Слепокурова все же появилась на горизонте, Кира уже успела привести себя в порядок и даже стащила на кухне кусок яблочного пирога из антоновки. Мелко порубленные яблоки, запеченные в песочном тесте в духовке, почти растворились. А когда пирог немного остыл, превратились в ароматный желеобразный холмик. С холодным молоком это было сущее наслаждение. Даже без соли, которую в этом доме почти не использовали.