Серое проклятие

— Ну все, теперь ясно. Капитан, я к пушкам. Попробуйте все же поставить наш борт против их носа.

— Зачем?

— На носу у этих чудиков пушек нет, — терпеливо, как маленькому, пояснил я ему. — Мы будем работать с предельной дистанции, может, и попадем. А они не смогут отвечать.

— Но так далеко…

— Сдуру, капитан, можно и хрен сломать. Я это к тому, что случайно попадут, к примеру, в румпель, и пиши пропало. Действуйте.

Сердито пробурчав что-то, капитан тем не менее спорить не стал и честно попытался выполнить мой приказ. Не сумел, разумеется, по маневренности пират превосходил нас так же, как и в скорости, но стрелять он пока что не мог — мы были в мертвой зоне. А вот наши пушки из такой позиции навести было вполне можно.

Первый выстрел я сделал с полуторной навеской пороха, целясь повыше. Попасть особо не рассчитывал — все же в первый раз… Мне надо было определиться с дальнобойностью пушек и с тем, как лучше управлять ядром. Сразу же оказалось, что хаотично вращающееся и абсолютно неотцентрованное ядро летит по куда более сложной, а значит, хуже поддающейся управлению траектории, чем снаряд из сделанного в моем мире орудия. Тем не менее и скорость у него была пониже, так что я ухитрился не только выстрелить куда-то «в сторону неприятеля», но даже и попасть. Правда, в палубу, но и это значило многое. Оставалось только рыкнуть на матросов, чтобы перезаряжали, а то эти трусы, увидев, что я не шучу и в самом деле собираюсь стрелять полуторным зарядом, разбежались, как тараканы. Опасливо поглядывая на меня, они подбежали к пушке, а я занялся стрельбой из двух других.

Из трех пушек в течение часа я ухитрился сделать дюжину выстрелов. Запредельная скорострельность, ничего не скажешь… Хорошо еще, что пушки были малого калибра, а на помощь мне капитан послал большую часть находящихся под его командованием матросов. Из этих двенадцати выстрелов я попал четыре раза — опять же по местным меркам невероятная точность. Но, главное, два ядра ударили точно в первую мачту пирата. Одного, правда, чтобы ее свалить, не хватило, да и второго, хотя оно ударило почти в то же место, было недостаточно, однако в монокуляр я хорошо рассмотрел появившуюся на твердом дереве трещину, и почти сразу же пираты принялись убирать на этой мачте паруса, опасаясь, наверное, что она переломится. Скорость пиратского корабля резко упала.

— Ну, вот и все, — объявил я, возвращаясь на мостик. Больше всего меня сейчас раздражало, что от рубашки моей, еще недавно белой, а сейчас непонятного серо-коричневого цвета, кисло воняло сгоревшим порохом, но с этим неудобством можно было мириться. — Как вам бой, капитан?

— Вы и впрямь великолепный канонир…

— Стараюсь, — ответил я скромно, еле удержавшись от того, чтобы шаркнуть ножкой. Ласковое слово — оно и кошке приятно… А вот взгляд капитана, совершенно не вязавшийся с довольной улыбкой на его физиономии, мне совершенно не понравился.

— Мы сможем их добить?

— А зачем, капитан? Для нас они больше не опасны. Да и из ваших пукалок это сделать довольно сложно.

Не ожидая возражений, я зашагал вниз. Насчет сложно, конечно, я загнул — сейчас, обладая преимуществом в скорости и маневренности, мы спокойно могли занять удобную позицию и поразить, к примеру, крюйт-камеру. С артсистемами местного производства я освоился достаточно, чтобы сделать это быстро, но и впрямь зачем? Пускай сами разбираются со своими проблемами, им за риск платят, а я устал, да и голова начала побаливать — гром пушек все же не самая приятная для моих ушей музыка, а беруши в этот поход захватить не догадался. Если же капитан в свою очередь решил, воспользовавшись моментом, пограбить лихого корсара, то я ему тем более не помощник. Наверняка просто так пираты не сдадутся, и все кончится рукопашной, а непонятно ради чего махать мечом и лезть под арбалетные болты — нет уж, увольте.

Кстати, матросы провожали меня взглядами, в которых было если не восхищение, то уважение уж точно. И по первой же просьбе, без понуканий, устроили мне душ из забортной воды, вылив ее на меня, наверное, бочки три, не меньше. Рубашку, конечно, пришлось выбросить, я ее, как оказалось, не только испачкал, но и порвал, однако запасных у меня имелось аж целых две штуки, купить же новую на берегу не проблема.

Впрочем, наиболее восторженно на меня смотрела Эллина. Ну да, чему тут удивляться, она ведь наемница и хотя вряд ли специалист по огневому бою, но сложности, с пушками связанные, представлять должна. Вот, наверное, я ее и впечатлил, как профессионал профессионала. А может, это начал действовать синдром… э-э-э… как его там… Не помню, кстати. Может, мюнхенский? Ну, в общем, это когда заложник начинает обожествлять конвоира. Она ведь, как ни крути, в какой-то мере у меня в заложниках и находится. Если этот синдром — то хреново, незачем психику девчонке портить. Она ведь ничего плохого мне не сделала, если вдуматься. Правда, только потому, что не успела, но, с другой стороны, свою вину в виде намерений уже искупила, развлекая меня в дороге. Ладно, будет день — будет пища, разберемся еще, что там у нее за мотивы, а пока что мне приходилось испытывать на прочность собственное терпение. Дело в том, что кожа после морской воды немилосердно зудела, особенно, извиняюсь за неаппетитные подробности, на заднице, а чесаться при даме неприлично.

Берег мы увидели на следующий день утром. И увидела его первой, за исключением, разумеется, засевшего на мачте матроса-впередсмотрящего, Эллина. А увидев, сразу поспешила ко мне.

Я как раз сидел на кровати и размышлял, выпить еще кофе или ограничиться тем, что уже в себя влил. С одной стороны, очень хотелось, с другой — четвертая кружка — это уже перебор. Голова заболит, это к бабке не ходи, придется или таблетки глотать, или заклинанием лечиться. Ни того ни другого делать, разумеется, не хотелось, но конец моим сомнениям положила именно возникшая на пороге девушка.

— Земля!

— Это хорошо, — кивнул я.

— Это не то место, куда мы плывем. — На сей раз она взяла на пару тонов ниже, почти шепотом говорила.

— А вот это плохо.

— И ты настолько спокоен?

— А ты еще не сказала ничего, что дало бы мне повод волноваться. Объясни толком, а потом уж будем паниковать. Или не будем.

Когда моя спутница изложила мне свои соображения, я задумался. По всему выходило, что прибыли мы в принципе как раз туда, куда стремились, — во-первых, компас у меня имелся, и отследить курс, во всяком случае приблизительно, было не столь уж сложно, а во-вторых, тут вообще серьезно промахнуться было невозможно. Противоположный берег имелся в единственном экземпляре, и островов в этих местах отродясь не водилось. Но Эллина утверждала, что не раз была в окрестностях города, в который нас подрядились довезти, и утверждала, что как минимум на полдня пути вокруг него побережье — сплошной песчаный пляж. Здесь же были скалы. Решить, что штурман ошибся в счислении и корабль отклонился от курса, конечно, можно, но я в этом сомневался. Понаблюдал уже за тем, как он работает, и мужик произвел на меня впечатление спокойного, несуетливого профессионала. Я, конечно, мог и ошибиться, но все же куда больше шансов было на то, что дело нечисто. Впрочем, паниковать и впрямь было рано — кто знает, может, капитан «Морского коня» банально привез груз контрабанды и намерен выгрузить ее здесь, в укромном местечке, подальше от чужих глаз. Основной груз корабля составляли выделанные шкуры, их вонь меня за время путешествия изрядно достала, и даже запах полутонны кофе, загруженного в носовой трюм, не мог ее перебить, однако что еще могло быть на корабле, мы даже не представляли. В конце концов, это меня и не интересовало, а потому ревизию трюмов я не производил. Так что, может быть, контрабанда. А может, и нет.

Когда якорь с шумом плюхнулся в воду, я, громко стуча сапогами и придерживая меч у бедра, поднялся на палубу. Сзади стучала каблучками Эллина. Вот как, спрашивается, у женщин получается даже в мягких сапожках стучать каблуками, если в этих же сапогах они могут ходить тише кошки? Не представляю. Впрочем, это было последнее, что меня сейчас волновало.

— Капитан, я, возможно, не прав, но сдается мне, это местечко и близко не напоминает Старую Гавань, — как можно более небрежно сказал я, оглядываясь вокруг. Действительно, на маленький и, по слухам, уютный порт, старейший в этих местах, от чего, собственно, и пошло его название, это место мало походило. Небольшая бухта, зажатая между высокими, практически отвесными скалами, на которых почти не было растительности. А вот птиц, что характерно, здесь была туча, причем самых разных видов. Как раз в тот момент, когда я обратился к капитану, огромная стая этих тварей, больше всего напоминающих чаек, взлетела с небольшого утеса и пронеслась над кораблем, щедро окропив его дерьмом. Впрочем, капитан, судя по всему, хорошо знал характер местных обитателей, а потому заранее распорядился натянуть над палубой огромный кусок парусины, который, собственно, и спас нас от летящих с неба экскрементов.

— Разумеется, сударь. В Старой Гавани мы будем к вечеру, — отозвался капитан. — А тут у меня встреча. Вот с этим красавцем.

Проследив за движением руки капитана, я увидел невдалеке, максимум в сотне метров, великолепный фрегат. Изящный, хищный на вид, с красно-черным корпусом и не менее чем с двадцатью пушками на обращенном к нам борту. Орудийные порты были задраены, но я ни на миг не сомневался, что скрытые за ними орудия не в пример крупнее наших пукалок. От корабля так и веяло надежностью. Я не знаток, но мог бы поспорить на что угодно — этому фрегату не дано состязаться в скорости с моими клиперами, но в любой шторм на нем можно чувствовать себя уверенно и спокойно.

— Красив…

— Разумеется. Это ведь… Впрочем, будете на нем — сами увидите.

— И на хрена мне на нем быть? — спросил я. Что-то здесь было не так, и мне совершенно не хотелось, чтобы мои подозрения оказались верными.

— Видите ли, сударь, — по-хозяйски ухмыльнулся капитан, — я должен передать им кое-какой груз, а еще, как я знаю, им просто необходим хороший канонир.

— Ну и при чем здесь я?

— Сударь, ну вы же не дурак… Вы отправляетесь дальше на этом корабле… Думаю, капитан «Золотого ястреба» убедит вас к сотрудничеству, он умеет это делать. Так вот, вы отправляетесь с ним, а я за помощь получаю от капитана Грэвиса двадцать империалов. Ну, вы сами знаете, монеты Серой империи везде ценятся. И ваша дама тоже отправляется с вами — сами понимаете, свидетели мне не нужны, а капитан найдет ей применение.