Сероглазый ангел
Шрифт:
Они ехали весь день, без привала, и ей казалось, что ещё немного, и она просто свалится с лошади. Но Хью не позволил им остановиться, пока вовсе не стемнело. Она не жаловалась, но он прекрасно понимал её состояние, при этом вынужденный спешить. Теперь он выискивал удобное место для ночёвки, и она терпеливо ожидала, постоянно зевая. Ещё немного, и барон снял её с лошади, боясь, что она, упрямясь, просто свалится с неё головой вниз. Он скептически поглядел на то, что осталось от её прекрасных волос. Справа волосы доходили ей до груди, слева же едва касались плеча, видать рубала ножом, и не глядя. Что ещё готова
Звезды зажглись над их головами. Даниэль поёжилась, немедленно укрытая тёплым, колючим пледом. Хью прошёлся позади неё, добавляя сухих веток в костёр, и присел напротив неё.
В пламени, плясавшем между ними, волосы барона казались ей продолжением жаркого огня.
— Вы жестоки, даже по моим меркам, леди. Он спрыгнет и свернёт себе шею.
— Я не могла поступить иначе! Мой муж не глуп! — она зевнула, вовремя прикрывая рот ладонью.
— Это верно. Но вам не стоило запирать его. Райан… не слишком жалует высоту.
Особенно после его давней выходки с деревом. Подобные впечатления, так просто из памяти не стираются.
Хьюберт вытянул длинные ноги, устраиваясь удобнее. Его терзало любопытство, как скоро он нагонит их. А ещё, он понимал, что это, в любом случае, для него дорога в один конец. Что бы ни решил Вильгельм, он больше никогда не ступит на земли Тендервиля. Внутри что-то жгло, словно за пазуху насыпали горячих углей. Хью как заворожённый глядел на трещавшие в пламени ветки, а воспоминания все возвращали к тому дню, где они впервые протянули друг другу руки, когда их представили, под тем самым злополучным деревом, в поместье отца Райана. Это был один единственный момент, когда их взгляды при встрече не горели ответной ненавистью…
За его спиной, мерно жевали в темноте траву их лошади. Они потряхивали своими головами, отгоняя мошкару.
Даниэль, все это время, наблюдая за ним, улыбнулась, смутив тем самым барона. Он от греха подальше отодвинулся, опершись спиной о холодный ствол дерева.
— Какого цвета его глаза? — она проговорила тихо, отмахиваясь от комаров.
— Серые, что тучи, перед дождём… — воин нахмурился, чувствуя, что девчонка снова затеяла неладное.
— А мои, какого цвета, Хью?.. — она торопливо отпрянула от костра, не давая ему возможности глянуть на её лицо.
Барон замялся, пытаясь вспомнить, не понимая пока причины её расспросов.
— Они прекрасны! — единственное, что он смог в этот час произнести.
— Благодарю, но ответьте на вопрос, он не так сложен.
— Чёрт! Я… не помню… это так важно для вас?
— Как давно вы его любите? — тепло её голоса, пробудило в нем злость.
— Вы с ума сошли?! — его голос заставил лошадей привстать на дыбы. Эта разбойница точно лишилась рассудка, или твердо решила свести с ума его самого!
— Ваша ярость на меня не действует, барон. Я просто смею утверждать, что вы говорите о нем с тем же чувством, с каким я говорю о нем…
Барон выдохнул судорожно, отворачиваясь к чернеющим в ночи деревьям.
Что он мог ответить? Что все эти годы, желая быть признанным, он сражался без жалости и сострадания? Что громил всех на своём пути, только бы увидеть в его глазах одобрение? Но видел лишь холодное презрение. Чем больше он старался,
тем больше был противен, бесясь от отчаяния. Услышав, что Райан, наконец, уедет в Нормандию, он был рад, но проклятые состязания, объявленные Вильгельмом, вынудили его принять участие!Он так неистово жаждал, возвращения Райана на родину, что полетел к Тендервилю вперёд его. Готовый на что угодно, лишь бы расстроить все его планы, даже жениться на взбалмошной саксонке, которую он, несомненно, потащил бы за собой в Нормандию, только бы его надежды сбылись! Но им не суждено было сбыться…
— Повторяю, вы сошли с ума, Даниэль! И я больше не намерен продолжать эту тему! Отправляйтесь спать, мы выдвигаемся через пару часов, едва солнце поднимется над горизонтом.
Он зло поднялся с травы, и отправился к лошадям, пытаясь успокоить животных, но те, словно увидев черта, разбушевались ещё больше.
Даниэль закусила губу, понимая, что должна была тактичнее отнестись к чувствам нормандского воина, но это открытие и её саму застало врасплох. Она обязана этому человеку своим счастьем, ведь если бы не он, она бы так и стояла на краю подоконника, вглядываясь в дорогу, возможно до конца своих дней. Сам того не желая, он преподнёс ей чудесный подарок, помогая её дорогому мужу понять свои истинные чувства. Но вот как быть с чувствами самого Хьюберта? Она пока не могла этого постигнуть, и от того, её сердце сжималось, глядя на него.
Девушка сильнее завернулась в плед, и придвинулась ближе к костру, устраиваясь ко сну. Но сидеть так, было страшно неудобно, Даниэль поднялась, и побрела к ближайшему дереву, садясь под него, и прислоняя затёкшую спину к его стволу. Так-то лучше. Её веки тяжелели, и голова беспомощно склонялась к груди. Она боролась со сном и метавшимися мыслями, вслушиваясь в резкие выкрики Хью, боровшегося с лошадьми.
Райан, Вильгельм, Хью… она тяжко вздохнула, понимая, что сейчас уже ничего не решит. Она уже почти заснула, когда все вокруг стихло, и только едва слышные шаги раздались рядом. Она не упала в траву, заваливаясь на бок, потому что крепкая сильная рука, успела её придержать. Хью развернул её, спящую, и бережно прислонил к своему плечу. Её косы, столь ужасные, словно их рвали собаки, осыпали его грудь, он убрал их, укутывая девушку.
— Спасибо, Хью, ты очень мил… — она взяла его за руку, крепко ухватив за рукав, словно боясь, что ночью её спутник исчезнет. Хьюберт возмутился её словам, заворчав:
— Мужчина не может быть мил, черт возьми!
— Очень мил… и замечательный друг. Я ему обязательно расскажу. Он это осознает однажды, Хью. Я вам обещаю…
Барон усмехнулся, сдаваясь. Спорить со спящей женщиной было бесполезно. Но, по собственному опыту он знал — если она пообещала, то так и сделает. А значит, у него есть шанс не остаться в памяти Райана, грязным пятном…
Глава 47
Он не остановился и на миг, даже ночью. Лошадь летела вперёд, не разбирая дороги, и он сам её не видел, пелена бесконечной ярости и тревоги стояла перед глазами. Мокрые волосы липли ко лбу, старую рубаху пытался сорвать ветер, который тоже казалось, был против него. Райан остановился у развилки, лихорадочно соображая, куда же они могли свернуть. Понадеясь на свою переменчивую удачу, он свернул на ту, что была короче, и вела напрямую к Лондону. В любом случае, даже если он выбрал ошибочно, и не отыщет их следов, то они встретятся на месте. Бог свидетель, он свернёт шею Хью голыми руками…