Серп
Шрифт:
Цитра ахнула. Роуэн сосредоточился на том, чтобы дышать ровно. Нельзя выдать свои эмоции, как это сделала соученица.
— Почему? — спросил он. — Почему именно ее?
Серп одарил его холодным взглядом:
— А почему бы и нет?
— Тогда, с Колом Уитлоком, у вас была причина…
— С кем? — спросила Цитра.
— Был такой парень в моей школе. Я тогда первый раз встретил нашего почтенного наставника.
Фарадей вздохнул.
— Несчастные случаи на парковке составляли 1,25 % всех смертей в последние дни Эпохи Смертности. Прошлым вечером я решил выбрать кого-нибудь
— Значит, все это время, пока мы делали покупки, вы знали, что нам предстоит? — ужаснулся Роуэн.
— Не завидую я вам, — сказала Цитра. — Смерть с вами повсюду. Идете в магазин — а она тут как тут, прячется за бутылкой молока.
— Смерть никогда не прячется, — ответил серп с не поддающейся описанию болью в голосе. — И не спит. Скоро вы и сами это узнаете.
Но ни один из его юных спутников не горел желанием узнать это.
Под вечер, как говорил серп, они отправились в транспортную компанию, где работала та женщина. Цитра и Роуэн следили за происходящим, как когда-то Роуэн наблюдал за прополкой Кола. Правда, сегодня одним наблюдением дело не ограничилось.
— Я выбрал для вас быстродействующую таблетку, — обратился серп Фарадей к дрожащей, лишившейся дара речи женщине. Он запустил руку в складки своей необъятной мантии и вытащил стеклянный пузырек с маленькой таблеткой внутри.
— Она не подействует до тех пор, пока вы ее не раскусите. Так что момент вы можете выбрать сами. Глотать не надо, просто раскусить. Смерть настанет мгновенно и безболезненно.
Голова у нее затряслась, как у китайского болванчика.
— Можно… можно я позвоню детям?
Серп Фарадей печально покачал головой.
— Мне очень жаль, но нет. Зато мы можем передать им все, что вы захотите им сказать.
— У вас руки отвалятся, если вы разрешите ей попрощаться с детьми? — возмутилась Цитра.
Серп воздел руку, заставляя ее замолчать, и протянул женщине листок бумаги и ручку.
— Напишите здесь все, что хотите сказать. Обещаю — мы передадим ваше письмо.
Они вышли из кабинета и принялись ждать. Похоже, серп Фарадей обладал бесконечным терпением.
— А если она выбросится в окно? — спросил Роуэн.
— Тогда ее жизнь прервется, как и запланировано. Это будет куда менее приятный способ, но окончательный результат окажется тем же.
Женщина не стала выбрасываться из окна. Вместо этого она позвала их в кабинет, сдержанно протянула конверт серпу Фарадею и села за свой стол.
— Я готова.
И тут Фарадей сделал то, чего никто из присутствовавших не ожидал. Он повернулся к Роуэну и протянул ему пузырек:
— Будь добр, вложи таблетку в рот миссис Беккер.
— Кто — я?
Серп не ответил — просто протягивал Роуэну пузырек, ожидая, когда тот его возьмет. Роуэн понимал, что формально прополку проводит не он, но все же взять на себя роль посредника… нет, это невозможно! Он сглотнул и ощутил горечь, как будто сам держал во рту эту таблетку. Он ни за что не коснется этого пузырька!
Серп подождал еще немного, затем повернулся к Цитре:
— Тогда ты.
Девушка замотала головой.
Серп Фарадей улыбнулся.
— Очень хорошо! — сказал
он. — Я проверял вас. Мне бы совсем не понравилось, если бы вы ухватились за возможность распорядиться смертью.При слове «смерть» женщина сделала судорожный вдох.
Серп открыл пузырек и осторожно вынул таблетку — треугольную, покрытую темно-зеленой оболочкой. Кто бы мог подумать, что смерть может уместиться на ладони?..
— Но… — проговорила женщина, — мне же только девяносто шесть…
— Мы знаем, — прервал ее серп. — А теперь, пожалуйста… откройте рот. Помните — не глотать! Вы должны раскусить ее.
Женщина подчинилась, и серп Фарадей положил таблетку ей на язык. Она закрыла рот, но прикусила не сразу, сначала заглянула в глаза каждому из них по очереди: сначала Роуэну, потом Цитре, и наконец ее взгляд остановился на Фарадее. Затем послышался тихий хруст — и женщина обмякла на стуле. Вот так просто.
И совсем даже не просто.
Цитра стояла с мокрыми глазами и плотно сжатыми губами. А Роуэн, как ни крепился, дышал неровно, толчками. У него кружилась голова.
Затем серп Фарадей повернулся к Цитре:
— Проверь, пожалуйста, ее пульс.
— Кто — я?
Серп был человеком терпеливым. Он не повторил просьбу. Он вообще никогда не просил дважды. Цитра не трогалась с места. Тогда он сказал:
— На сей раз это не проверка. Я действительно хочу, чтобы ты подтвердила, что пульс у нее отсутствует.
Цитра протянула руку к шее женщины.
— С другой стороны, — подсказал серп.
Девушка прижала пальцы к сонной артерии чуть пониже уха женщины.
— Не бьется.
Удовлетворенный, серп Фарадей встал.
— И это всё? — спросила Цитра.
— А ты чего ожидала? — буркнул Роуэн. — Хора ангелов?
Девушка взглянула на него наполовину сердито, наполовину жалобно:
— Я имела в виду… все это как-то так… по-будничному…
Роуэн понимал, что она имела в виду. Он пережил электрошок, забравший жизнь у его школьного товарища. Тогда было ужасно, но сейчас, непонятно почему, в сто раз хуже.
— А что теперь? — спросил он. — Уйдем и так и оставим ее здесь?
— Лучше не маячить, — ответил серп, стуча по кнопкам на своем телефоне. — Я сообщил коронеру, чтобы он забрал тело миссис Беккер. — Фарадей взял письмо, которое она написала, и сунул в один из своих многочисленных карманов. — Вы отдадите письмо ее родным на похоронах.
— Что? — поразилась Цитра. — Мы пойдем на ее похороны?!
— Мне показалось, вы говорили, что лучше не маячить, — заметил Роуэн.
— Маячить и оказать уважение — вещи совершенно разные. Я хожу на похороны всех, кого выполол.
— Это у серпов такое правило? — спросил Роуэн. Он в жизни не бывал на похоронах.
— Нет, это сугубо мое правило, — отрезал Фарадей. — Оно называется «соблюдай приличия».
Уходя, Роуэн и Цитра избегали встречаться взглядом с глазами коллег мертвой женщины. Оба поняли, что сегодня прошли обряд инициации. С этого момента их учеба началась по-настоящему.
Часть вторая
ДА НЕ БУДЕТ НАД ТОБОЙ ИНЫХ ЗАКОНОВ