Серпомъ по недостаткамъ

– Из спирта дешево не получится, спирт сам дорогой...

– Как дешево получить спирт - это я тебе потом расскажу, ты мне сначала бутадиен из него сделай.

– Но тогда мне нужно будет очень много спирта для опытов... наверное.

– Тогда сначала сделай ректификационную колонну и начинай гнать спирт...

В результате этого разговора рядом с коробкой ТЭЦ за неделю возникло полдюжины избушек-времянок с бродильными чанами, госпожа Шешинцева выгодно продала двенадцать тысяч пудов отрубей, а еще через десять дней в подвале моего особняка заработали сразу пять стеклянных "лабораторных" установок, выпускающие почти двести литров спирта-ректификата в сутки. Ну а трактора потребляли спирта в день по пять литров... Правда, недели через две я сообразил, что простой перегонный куб проблему качественного бензина решает проще и дешевле, но главное - удалось закрепиться на весьма прибыльном рынке. Ибо прибыль очень нужна для спасения России от всех бед. Собственно, только она и нужна: остальное - купим.

Причем купим, как оказалось, довольно легко - уж больно дешевы стали некоторые товары производственного назначения. Кризис перепроизводства - так там у классиков? Причем дешевело не только сырье и материалы.

Познакомился я с Полем Барро - владельцем первого в городе "металлического" завода - довольно близко, как может познакомиться лишь человек, чуть ли не еженедельно заказывающий на его заводе всякие железные штуки. Общий же интерес привел к тому, что и в "пончиковой" на вокзале мы обедали вместе довольно часто, обсуждая текущие и предстоящие мои заказы. Почти еженедельно - но в связи с Рождеством и Новым годом я не встречался Барро уже с месяц. Однако настало время новых заказов, и я снова оказался в знакомой конторе напротив вокзала.

– Александр - Поль всегда называл меня именно так, только полным именем и без отчества - сегодня вы имеете возможность заказать все что угодно и сэкономить множество денег. На все заказы вы получите скидку в тридцать процентов. Так что заказывайте как можно больше, все, что вам может понадобиться до апреля.

– У вас какой-то праздник?

– Можно и так сказать. Я уже не молод, вдобавок новый завод отнял у меня заказы на болты к рельсам, а они у меня составляли две трети работ. Так что я решил отправиться на покой, а завод продать. Точнее, мне предложили продать завод и цену хорошую назвали - мне хватит и на виноградник под Орлеаном, и на то, чтобы на этом винограднике ничего не делать.

– И сколько, если это не секрет? И кому продаете?

– Бельгийский торговый дом Гардиена предложил четверть миллиона франков. Это очень неплохие деньги, мне вполне хватит прожить остаток жизни в уюте, и внукам будет что оставить.

Я быстренько (насколько сумел) прикинул в уме:

– Это, если я правильно прикинул, чуть больше девяноста тысяч рублей?

– Девяносто две с половиной. Сейчас приму ваш заказ - и отвечу им согласием. А в апреле вы будете договариваться уже с новым управляющим, я слышал, что они собираются назначить некоего Валлеса. Он, по крайней мере, инженер - в отличие от меня.

– Поль, вы сообщили мне не самую приятную новость. Но я на самом деле рад, что вы поделились ею со мной. И я столь же открыто поделюсь тем, что я по этому поводу думаю.
– Поль уже давно познакомился с моим несколько непривычным для "здесь и теперь" лексиконом и с интересом поглядел на меня.

– Я предлагаю вам продать ваш завод не каким-то бельгийцам, а мне. За это я вам обещаю, что имя ваше останется на вывеске завода. Ну а поскольку франков у меня нет, я вам предложу за завод сумму в рублях, но тоже круглую: сто тысяч. Заодно сэкономите и на телеграмме в Бельгию...

– С вами всегда было очень интересно говорить, Александр. И очень приятно. Знаете, я приму ваше предложение, и не потому что вы предлагаете больше денег, а потому, что вы сначала подумали о моем имени. И когда вы сможете выплатить мне ваши сто десять тысяч?

– Поль, не нарушайте красоту картины. Пятьдесят наличными, и я принимаю на себя ваши обязательства по кредиту в Волжско-Камском банке.

– Но там меньше пятидесяти тысяч...

– И уже почти пять тысяч процентов набежало, все вместе больше ста двух будет. Договорились?

С одной стороны я, конечно, несколько переплачивал: наверняка бельгийцы эти реальную стоимость завода подсчитали до копеечки. Ведь самые "молодые" на заводе два токарно-винторезных станка были выпущены в далекой Франции в восемьдесят втором году. Но, с другой стороны, у Барро мало что работало почти сорок человек с приличной квалификацией, у него имелась и очень неплохая чугунолитейка. Я, может, и получше бы построил (и давно собирался это сделать) - но на строительство уйдет месяца три-четыре, а тут - готовое производство, да еще на трех с лишним гектарах в центре города у железной дороги. Плюс еще небольшой (все же поболее чем в полгектара) пустырь за заводом. Так что о затратах я не пожалел.

Тем более что я поставил еще одно условие:

– Только уговор такой будет: до первого апреля - если я не найду толкового инженера раньше - вы продолжите оперативное управление заводом.

Поль предложение принял - хотя я в этом практически и не сомневался: понятие "банковской тайны" по крайней мере в городе было незнакомо (о сумме его долга я вообще случайно в банке услышал), а то, что Барро пятидесятитысячный кредит отдать будет не в состоянии, было понятно всем: основной продукцией завода теперь были все же не котлы, а болты для рельсов, ну а когда заместителем начальника станции становится зять второго в стране производителя рельсов...

Хотя не совсем, в общем-то и зять: Елена Андреевна была что-то вроде двоюродной племянницы того самого Белосельского-Белозерского, но и такого родства хвалило, чтобы рельсы на дорогу шли не с соседнего французского завода, а с далекого Урала. Ну а чтобы хоть как-то компенсировать (для акционеров, по крайней мере "внешне"), удорожание рельсов, болты к ним заказали подешевле, на новой французском заводе. Понятно, что у Барро в такой игре шансов на выигрыш не было. А у меня как раз нужная сумма на счету поднакопилась, и сделку мы оформили в тот же день, двадцатого января.

Своя литейка убирала огромное количество проблем, и главное - позволяла мне самому планировать производство моторов (на французском заводе литье было паршивого качества, а в железнодорожной мастерской литейка вообще запускалась один-два раза в месяц). Правда и завод Барро высоким качеством литься не "страдал", мой первый заказ на полсотни цилиндров рабочие сделали, отправив на переплавку больше сотни полностью бракованных, да и мне пришлось просто выкинуть пару десятков со скрытыми дефектами. Так что сейчас большой заказ на отливку цилиндров и головок я разместил в Нижнем, у купца, торгующего каслинским литьем. В результате заготовки цилиндра с головкой выходили мне почти в десять рублей, но на местных чугунолитейках я тратил даже больше из-за огромного процента брака. Однако у Поля не было денег, чтобы нанять более умелых литейщиков, а у меня были и деньги, и желание эти проделать.

Поэтому Вася Никаноров уже вечером двадцатого отправился в Касли, формально - как "представитель заказчика" с просьбой ускорить поставку, а фактически - с задачей сманить тамошних специалистов. С задачей он справился очень легко - оказалось, что уральские мастера тридцать рублей в месяц рассматривали как величайшее счастье, а уж подмастерья... На предложенные Васей пятьдесят рублей клюнули сразу трое, и в середине февраля я получил уже собственные изделия. Вот только понять бы, как их выгодно пристроить в условиях этого самого кризиса...