Серв-батальон

Путь к первому из шести существующих в данном районе плоскогорий вел по двум ущельям. Когда-то бурный горный поток разделился тут на два русла.

– Разделимся? – Предложил Сай.

– Да, придется. – Согласился с ним Рокотов. – Встретимся наверху. По одному на плоскогорье выходить опасно.

– Понял. Остановка перед выходом из ущелья.

– Связь поддерживать не сможем. – Андрей уже бывал в этих местах и знал, что разделяющая русла каменная гряда состоит из горных пород с высоким содержанием металлов.

– Ретранслятор так и не вывели?

– Пока нет. Отрезок не очень длинный, километров пять, так что радиотишина долго не продлиться. Если что – сигнализируем звуками.

– Встретимся наверху. – Сай развернул машину к левому рукаву пересохшего русла.

Рокотов вошел в ущелье с небольшой задержкой, – барахлил активатор левого ступохода, и машина чуть теряла в маневренности из-за осторожности Андрея, который не хотел перегружать привод по пустякам.

Маршрут патрулирования предстоял длинный, рельеф на всем протяжении пути сложный, да и рваться наперегонки незачем, – война не любит торопыг.

Оценив ширину ущелья, он в дополнение к лазерным установкам, составляющим основу вооружения «Беркута», касанием сенсора выдвинул на вторичных оружейных пилонах два подвесных орудия.

Предосторожность не лишняя, учитывая, что серв-соединения противника в прошлый раз ускользнули от преследования где-то поблизости.

* * *

В ущелье, не смотря на полдень, царил сумрак.

Отвесные стены скал сходились так близко, что местами приходилось буквально протискиваться между ними, оставляя царапины на бронированных кожухах. Места для засады – лучше не придумаешь, единственное, что успокаивало – над головой нет карнизов, способных выдержать вес «Фалангера» или «Хоплита».

Слишком узко. – Мысленно рассуждал Рокотов, продвигаясь вперед. Для серв-машин выгоднее организовать засаду на краю плато.

Он не испытывал ни нервного напряжения, ни морального подъема сил. Ежедневная рутина изматывала, организм как будто привык к сложной ритмике боевых действий, мобилизуясь лишь в минуты опасности.

Единственное, что не тускнело, не истиралось в памяти, не отодвигалось на второй план сознания – ненависть к «Одиночкам» – исчадиям высоких технологий, выпущенными, будто джин из бутылки, с единственной целью – убивать.

Конечно, Андрей слышал и иные мнения. Он знал о том, что модули искусственного интеллекта в своем большинстве хранят частицы сознания погибших пилотов, но фрагментированные, чаще – уродливые, искаженные гибельным безумством боя, обрывочные, отравленные ощущениями травматического шока мысли, сохраненные в искусственных нейросетях «Одиночек» не выглядели для Рокотова аналогом человеческих чувств.

Безумцы, развязавшие войну и не дающие ей угаснуть, пошли на такую меру, как копирование нейромодулей, с матрицами сознания наиболее опытных пилотов, которые кроме прочего, потеряли человечность, обезумели, и… ушли в тираж, инфицируя сотни боевых машин своим бесспорным одобрением идеи геноцида колоний.

Ненависть, не угасающая в груди Андрея, не имела ничего общего с жестоким коварством и холодной расчетливостью «Одиночек». Истоки его чувства следовало искать на запрошенных радиоактивным пеплом равнинах родной планеты, среди почерневших, обугленных стволов дерева Бао…

Тяжелые мысли. Они выжигали душу, практически не оставляя надежды на будущее. Да и наступит ли оно? Рокотов силился, но не мог представить, что настанет день и все закончиться, раз и навсегда.

Нет, наверное, такое невозможно. В сознании при мыслях об окончании войны воцарялась звенящая тишина, – он тоже был поражен всеобщим безумием, выросший на войне, отдавший ей свое детство и юность, Андрей не представлял, что станет делать, когда вдруг ему скажут – все, ты больше не должен подниматься в рубку «Беркута» и рисковать жизнью.

Тяжелые и навязчивые раздумья не мешали ему контролировать десятки полуавтоматических подсистем, внимательно следя за показаниями сканеров.

До выхода из ущелья оставалось метров четыреста, стены каменной теснины начали понемногу раздаваться в стороны, под ступоходами машины рассыпались в пыль мелкие обломки скальных пород, еще немного и восстановиться связь с машиной Сая.

Сигнал тревоги прозвучал негромко.

Андрей мгновенно отреагировал на предупреждение – боевой сканирующий комплекс на доли секунды зафиксировал меж каменных глыб, застывших на краю плоскогорья, бледную, едва различимую сигнатуру «Фалангера», но даже такого мимолетного предупреждения достаточно для пилота, не питающего никаких иллюзий относительно противника: во-первых, сканеры фактически никогда не ошибаются, значит там действительно притаился тяжелый сервомеханизм, возможно не один, во-вторых, пренебрегать пусть размытой, неявной и зафиксированной лишь на доли секунды сигнатурой Рокотов бы не стал, – недооценивать противника худшая из черт пилота, обычно ведущая к гибели.

Связь?

Сай не отвечает, он все еще в «мертвой» зоне.

Сейчас подадим сигнал звуком.

Палец Андрея соскользнул на бугорок сенсорной гашетки, взгляд, указаниям которого следовала как система наведения, так и сканирующие комплексы «Беркута», внимательно неторопливо прошелся по нагромождению каменных глыб.

Шаткое равновесие, – подметил Андрей. Палец, машинально поглаживающий выступ гашетки, чуть сильнее надавил на бугорок, и левое орудие отозвалось длинной очередью из семи снарядов.

Яркие всплески пламени разрывов легли под основание глыб, срывая искусственную лавину.

Действия Рокотова продуманные, выверенные и спокойные, преследовали две цели, – во-первых, обрушить многотонные обломки скал, которые противник мог бы использовать в качестве поражающих элементов, устроив обвал в выгодный момент, когда «Беркуты», поднимаясь по руслу, пройдут под самой кромкой плато, во-вторых серя разрывов, срывающиеся каменные глыбы и град образовавшихся осколков, вкупе со взрывными волнами неизбежно нарушат работу маскирующих полей.

Действительно, фантом-генераторы, укрывающие от посторонних взглядов боевое звено серв-соединения Альянса, дали секундный сбой, – Рокотов отчетливо увидел «Фалангера» и двух «Хоплитов» на реверсе сервомоторов отпрянувших от края плато. Запланированная ими внезапная атака сорвалась, теперь противники осведомлены друг о друге, но у Андрея оставался козырь – Сай получил предупреждение, однако его машину все еще скрывала разделяющая два русла перемычка горных пород.

Пусть считают, что я один. Главное связать их боем, сконцентрировать внимание «Одиночек» на себе, а там Сай разберется с ними.

Резко увеличив мощность серводвигателей, Андрей рывком вывел Беркута в «мертвую зону», под обрыв, где клубилась пыль, поднятая обвалом. Теперь его смогут атаковать только «в лоб» с направления высохшего русла.

Он двигался среди быстро оседающей каменной пыли, в полной готовности открыть огонь, но противник не появлялся.

Обычно «Одиночки», зафиксировав цель, не отпускают ее, особенно когда на их стороне явный перевес в численности и огневой мощи, но на этот раз все происходило иначе. Потеряв выгодную позицию, серв-машины противника не пошли в атаку, а отступили вглубь плато.