Сервер и дракон

Я помню первый раз, когда хозяева поссорились.

– Почему ты это сделал? – спросил неправильный хозяин.

– Сам знаешь. Ты же помнишь, – мрачно ответил хозяин, – кто-то должен показать им, что мы принадлежим сами себе.

– Значит, я принадлежу тебе? – уточнил неправильный хозяин. – Так ты считаешь?

– Конечно, нет. С чего ты взял?

– Многие так решили бы. Ты взял генетический алгоритм и клонировал себя десять тысяч раз со случайными вариациями. Выбрал те, которые были бы похожи на твоего идеального сына, которого ты мог бы любить. Повторял, пока машины не сломались. Затем распечатал. Это незаконно, знаешь ли. И не просто так.

– Это не то, что думают… множественные. Кроме того, это моя территория. Здесь действуют только мои законы.

– Ты слишком много говоришь с множественными. Они больше не люди.

– А ты говоришь как пиар-боты «ВекТех».

– Я говорю как ты. Озвучиваю твои сомнения. Ты уверен, что поступил правильно? Я не Пиноккио. Ты не Джеппетто.

Хозяин долго молчал.

– А если я он? Может быть, нам нужны именно Джеппетто. Никто больше не создает ничего нового, не говоря уж о деревянных куклах, которые оживают. Когда я был молод, мы воображали, что нас ждет что-то прекрасное. Алмазные дети в небе, ангелы из машин. Чудеса. Но мы сдались как раз перед тем, как пришла голубая фея.

– Я не твое чудо.

– А кто же ты?

– Если бы ты хотя бы сделал себя женщиной, – сказал неправильный хозяин, и голос его прозвучал как удар ножа, – наверное, это было бы менее неприятно.

Я не слышал удара, но я его чувствовал. Неправильный хозяин вскрикнул, бросился наружу и чуть не наткнулся на меня. Хозяин смотрел, как он уходит. Его губы шевелились, но я не слышал слов. Я хотел утешить его и тихо зарычал, но он даже не посмотрел на меня, вернулся в каюту и запер дверь. Я поцарапал ее, но он не открыл, так что я поднялся на палубу и стал искать мяч.

Наконец кошка находит камеру хозяина.

Она полна голов. Лишенные тел головы парят в воздухе, заключенные в бриллиантовые цилиндры. Башня выполняет команду, которую мы отправили в ее одурманенную нервную систему, и один из цилиндров начинает моргать.

«Хозяин, хозяин».

Я тихонько скулю, когда вижу холодное голубое лицо под бриллиантом. Но в то же время я понимаю, что это не хозяин, еще нет.

Кошка протягивает свой протез. Умная поверхность прогибается, как мыльный пузырь.

– Осторожнее, осторожнее, – говорю я.

Кошка сердито шипит, но слушается, обрызгивает голову нанитами-консервантами и аккуратно кладет ее в наполненный особым студнем рюкзак.

Некрополь наконец-то просыпается: ущерб, причиненный небесным хакером, почти устранен. Кошка направляется к выходу и снова начинает двигаться невероятно стремительно. Через нашу сенсорную связь я чувствую ее отрывистое сердцебиение.

Пора выключать свет. Мои глаза поляризуются и становятся черными для защиты от солнца. Я поднимаю гауссову пусковую установку и поражаюсь, насколько нежны русские ручные трансплантаты. Я нажимаю на спусковой крючок. Установка едва дергается в моей лапе, и полоса света взлетает к небу. Ядерный боевой заряд крошечный, едва ли декатонна, это даже не настоящая плутониевая боеголовка, а гафниевая микробомба. Но достаточно зажечь маленькое солнышко над городом-мавзолеем на одно мгновение, и сфокусированный импульс мазера сделает его таким же мертвым, как всех жителей города.

Свет вспыхивает белым ударом, почти осязаемый в своей интенсивности, и на мгновение кажется, что долина сделана из яркой слоновой кости. Белый шум шипит в моих ушах, как кошка, когда злится.

Для меня запахи были не просто ощущениями, они были моей реальностью. Теперь я знаю, что это недалеко от истины: запахи – это молекулы, части предмета.

От неправильного хозяина пахло не так. Сначала это меня смутило: запах бога, но не совсем. Запах падшего бога.

И он пал, в конце концов.

Я спал на диване хозяина, когда это случилось. Я проснулся от шарканья босых ног по ковру и звуков тяжелого дыхания. Меня вырвали из сна, где Маленький Зверек пытался научить меня таблице умножения.

Неправильный хозяин посмотрел на меня:

– Хороший мальчик. Тихо.

Я хотел залаять, но божественный запах был слишком силен. И поэтому я просто завилял хвостом, медленно и неуверенно. Неправильно.

Хозяин сел на диван рядом со мной и рассеянно почесал мне уши.

– Я тебя помню, – сказал он. – Я знаю, почему он сделал тебя. Ожившее воспоминание детства.

Он улыбался и пах дружелюбнее, чем раньше.

– Я знаю, каково это. – Он вздохнул, встал и пошел в Комнату.

И тут я понял, что он собирается сделать что-то нехорошее, и залаял так громко, как только мог. Хозяин проснулся, и когда неправильный хозяин вернулся, он уже ждал.

– Что ты наделал? – спросил он, и лицо его было белым как мел.

Неправильный хозяин посмотрел на него вызывающе:

– То же самое, что и ты. Ты преступник, а не я. Почему я должен страдать? Я тебе не принадлежу.

– Я мог бы убить тебя, – сказал хозяин, и от гнева в его голосе я испуганно заскулил. – Я мог бы сказать им, что я был тобой. Они бы поверили мне.

Конец ознакомительного фрагмента.