Серые Ангелы

Как правило прямо перед тем, как пропустить по очередному перегону состав с войсками, пускали такой «броненосный поезд». Для расчистки от диверсантов. Но, на этот раз англичан ждал очень неприятный сюрприз.

До этого англичан приучили, что мины диверсанты устанавливали сугубо нажимного действия. То есть совершенно не требующие присутствия самих устанавливающих. Мина срабатывала тогда, когда установивших рядом и близко не было. Под весом состава. Но сейчас, решили рискнуть.

— Время связи, тащ командир! — прошипел связист на ухо лежащему рядом Котовскому.

Тот зачем-то глянул в звёздное небо, подёрнутое жиденькими облачками и буркнул.

— Не дрейфь! Наш ангел знает, когда надо с нами связываться.

— Это как?! — изумился связист.

— А що, ты разве не заметил? — хмыкнул Котовский.

— Не-а, товарищ командир!

— А ты понаблюдай! Ты уже разложился там? — Котовский кивнул на стоящую за кустом рацию.

— Так точно! Уже прям щас ждёмс! — полушёпотом отрапортовался связист.

— Вот глядь: щас наглы проскочат — и будет нам связь. Не раньше!

— Ага! Так точно! Бум ждать! — прошипел связист и метнулся к своему хозяйству. Недоверчиво глядя то на командира, еле видного на фоне земли, то в сторону железной дороги, где вот-вот должен проехать патруль.

Наконец, появились англичане. Они ехали в две колонны, по обе стороны от железной дороги. В том, что непрерывно светили на полотно, были повинны именно диверсанты. Кому там среди английских командиров пришла в голову идея светить — неизвестно. Ведь хорошо замаскированную мину вот так, с налёта, различить невозможно даже вблизи.

Впрочем… может они искали развинченные рельсы?

Такое тоже случалось. Буры, не имея в своём составе мастеров подрывного дела (пока), иногда «баловались» развинчиванием. Особенно глядя на успех русских, по части «валяния поездов».

Как и предсказывал командир, сообщение получили сразу же после того, как проехал разъезд англичан.

— Что там? — нетерпеливо спросил Котовский, когда радист закончил приём.

— Получено: «Сместиться на двести метров к югу и приступить к установке зарядов. Быть на связи постоянно».

— Угу. Значит, имеется некая нездоровая активность у нагличан. — ухмыльнулся Котовский. Он довольно быстро перенял лексику Руматы, по части «обзывалок», как он же сам говорил, в адрес англичан. — Надо полагать, кто-то там бдит и если що нам дадут знать. Ну чо? Вперёд хлопцы! Копать!

Группа поднялась и, сместившись на указанные двести метров, приступила к работам.

Одна часть занялась тем, что оборудовала место для подрывников, другая же установкой цепочки мин под полотном. Зачем надо было смещаться?

Рядом, так же бесшумно вылезла из тьмы ночи другая группа и тоже приступила к своему «чёрному делу». На самом деле было несколько групп. Но для Котовского это было лишь к сведению. Он знал что надо сделать его группе. И намеревался выполнить всё в точности.

Уже убедился, что от точности выполнения задания очень много зависит, даже если в наличных условиях кажется, что надо поступить иначе. Планы, составляемые штабом Руматы Эсторского, да ещё подкреплённые координацией действий различных групп по радиосвязи, всегда приводили к неизменному успеху.

Установили заряды. Но окончательно подрывной кабель присоединять не стали. Его отдельно надо было маскировать, а надвигался очередной патруль. Аккуратно заровняв насыпь и скрыв следы своего пребывания, группы откатились от полотна.

Снова англичане проскочили мимо ничего не заметив.

Меж тем на востоке разгоралась заря нового дня.

— Получено сообщение, что блиндированный поезд выдвигается! — доложил связист.

— Всё! Присоединяем шнурок! — бросил Котовский и внимательно осмотрел позиции своего подразделения. Замаскировались — как учили. Даже если прямо сейчас мимо пройдёт патруль англичан, в паре метров ничего не заметят.

К полотну побежал боец вытягивая провод.

Добежал до полотна, порылся, засыпал свои раскопки, присыпал провод, который и так на фоне земли был еле виден и бросился назад. Видя это, другой боец не торопясь, подсоединил другой конец провода к подрывному устройству.

Проверили ещё. Всё, на первый и второй взгляд было сделано правильно. Осталось только ждать.

Но поезда всё не было.

Прошёл ещё час. Солнце уже выбралось из-за горизонта. Но насколько было видно, а видно очень далеко, ни патрулей, ни самого поезда не было.

— Назад налегке! — услышал Котовский перешёптывания бойцов. Это один из них, решил достать казака, нёсшего мешок.

— О-о! Райское наслаждение! — простонал тот. — Кажись, я не пойду, а полечу! Ажно подбрасывает в воздух после тех тяжестей.

— Прекратить болтовню! — пресёк разговорчики командир. Тем более, что вдали показались дымы. Что-то приближалось по железке. — Идут!

Бойцы подобрались.

Котовский ещё раз посмотрел на схрон с подрывниками. Но яма с ними была замаскирована отменно. Те, ясное дело, рисковали больше всех находясь всего в сотне метров от полотна. Впрочем, если не удастся сразу ухайдохать ту бронированную заразу, то всем придётся кисло. Местность довольно открытая. Это не леса Родины, через которые проходят большинство тамошних железных дорог.

И действительно «идут».

Вместе с блиндированным поездом, вслед за ним, на небольшой дистанции, шёл простой состав с пассажирскими и товарными вагонами.

Ползли эти два состава медленно. Блиндированный, как стало уже правилом, толкал впереди две платформы: первая была с песком, вторая, правда, с пушкой. Но это их, как знали залёгшие диверсанты, не спасёт.

Первым подорвался, как ни странно, но второй состав. Это сработала вторая группа, целью у которой был как раз второй — простой поезд. С войсками и имуществом армии. На блиндированном не сразу сообразили что происходит, и паровоз успел дотолкать платформу с пушкой до передовой мины.

Увидев это Котовский хищно усмехнулся и заткнув уши вжался в грунт.

Английский бронепоезд в Трансваале

Бронепоезд сбоку

Жахнуло славно. Почва ощутимо так дрогнула под залёгшей диверсионной группой. А ударная волна припечатала сверху.

Подрывники подгадали как раз: первая мина пришлась на платформу с пушкой, вторая — на паровоз, следующие в цепочке — на блиндированные вагоны. Вся цепочка, соединённая единой электрической цепью, рванула одномоментно. Для бронепоезда это имело фатальные последствия. Ведь бронирован он был с бортов. А вот днище у вагонов как было незащищённым, так и осталось.