Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия.
Шрифт:
– Ну что ты, маленькая?.. рассмеялась в ответ офицер. – Ну кто же и когда не урезанного мужчину на улицу выпустит? А свободный мужчина в Харнгирате – это вообще нонсенс. Даже рабы всю жизнь живут в закрытых рабских домах, куда женщины приходят, если хотят поразвлечься или забеременеть. Но это удовольствие весьма дорого стоит, для повседневного секса используют урезанных рабов и рабынь или искусственные приспособления…
– А замуж?.. – потрясенно спросила Ларна.
– В Харнгирате никто замуж не выходит, маленькая, – заулыбалась Дарин. – Если женщина хочет ребенка, то она идет к ведьме, та налагает на нее заклятие, от которого любая обязательно забеременеет. И забеременеть она может только дочкой. После чего женщина идет в рабский дом, где содержатся неурезанные мужчины, и выбирает себе партнера по вкусу. А через девять месяцев у нее рождается дочь…
– А-а-а… – глаза девушки стали совсем круглыми. – А мужчины откуда берутся?
– Ну, некоторое количество рождают специальные женские подразделения, женщинам в них очень много платят и у них магическим образом атрофированы
Тут Ларна вспомнила все, что с ней сотворили мужчины, и довольно ухмыльнулась – так им, скотам, и надо! Она сейчас даже представить себе не могла, что ей когда-либо после всего бывшего может захотеться мужчину. Вот раб или рабыня для удовольствий с длинным языком и умелым ртом – вот это да! Приятно и ни к чему не обязывает, надоело, прогнала раба в угол и спи себе спокойно. Она снова с интересом начала рассматривать идущих навстречу женщин. Как же разнообразно они были одеты… Военная форма, короткие штаны или юбки любых расцветок, блузки, майки. Многие, особенно молодые девушки, вообще щеголяли лишь в кружевных панталончиках и легкой накидке на плечи, выставляя грудь на всеобщее обозрение. И никого это не смущало! Никто не был одет в уродливые платья до пят! Ларна обратила внимание на стайку юных девушек у фонтана, одетых в особо прелестные черные панталончики с кисточками по бокам и серебристые накидки. На груди каждой из них были надеты витые кольца из непонятного материала, а из них торчали живые цветы.
– Какая прелесть… – непроизвольно вырвалось у нее.
– Что? – склонилась над ней Дарин.
– Панталончики…
Женщина проследила за взглядом Ларны и незаметно вздохнула. Такой наряд только недавно вошел в моду у молодежи Харнгирата и раскупался на ура. Посему цены были безбожными – Дарин знала, что черные панталончики с накидкой стоили диких денег, минимум пять золотых, если не больше. А ей авансу дали только четыре, да те пришлось долго выпрашивать. Нужно же было на что-то еще жить, но и огорчать приемную дочь женщине очень не хотелось.
– Ничего, маленькая, – через силу улыбнулась она. – Вот ты поправишься, и мы тебе такие же купим.
Ларна восторженно засмеялась и захлопала в ладоши, с любовью смотря на Дарин. Девушка была сейчас абсолютно счастлива, сама не зная почему. Ни о прошедшем, ни о будущем думать ей не хотелось, а настоящее было светлым – ее снова любили, она снова была кому-то нужна. Офицер наклонилась над ней, нежно поцеловала в лоб, а сама задумалась, где бы ей занять денег. Дара и Ривин переглянулись и молча кивнули друг другу. Лежащая на носилках девушка тем временем не переставала вертеть головой по сторонам, с любопытством наблюдая за шумной жизнью огромного города. Ее довольно долго несли по улицам Дуарамбы, невдалеке даже промелькнула башня Совета Ведьм – самое, наверное, высокое здание города. Было очень жарко, и Дарин постоянно поила Ларну ледяной водой из оплетенной лозой большой фляги, которую несла с собой. Девушка уже начала засыпать, когда ее принесли в противоположный от порта конец города, где прямо под крепостной стеной расположились домики небогатых, но обеспеченных горожанок. Остановившись у невысокого, свежевыкрашенного, белого заборчика, Дарин снова улыбнулась Ларне и сказала:
– Ну, вот мы и дома, моя радость.
Девушка с интересом уставилась на дом, где ей предстояло жить. Совсем небольшой домик стоял за забором в окружении сангатовых деревьев. Он весь утопал в зелени и лианах, создававших тенистый навес над всем двором. Между деревьями невдалеке от дома была небольшая беседка, в которой стоял столик и два плетеных кресла. Вокруг было очень тихо, крепостная стена давала благодатную тень, что было немаловажно в такую жару – ведь Дуарамба располагалась почти на экваторе. Дарин открыла дверь, рабы занесли носилки в домик, который действительно был совсем невелик – всего лишь две комнаты, кухня и ванна в пристройке. В свое время женщине пришлось заплатить чуть ли не годовое жалование за проводку воды и канализации, не говоря уж о стоимости самой железной ванны. Ларна вовсю вертела головой, рассматривая свое новое жилище – совсем небогато, скорее даже бедно было в этом доме, но чистота была просто стерильной. Она присмотрелась внимательнее и поняла, что домик вымыт совсем недавно. «Она что же, всю ночь не спала, чтобы вымыть? И все ради меня? – спросила себя девушка, смотря на Дарин, и даже прослезилась. – Ведь я же ей никто и ничто… Почему же она так заботится обо мне? Почему?..»
Ларна была права – домик действительно был вымыт только ночью. Когда вчера после службы уставшая Дарин вернулась домой, то она просто ужаснулась, увидев насколько все захламлено. Она ведь очень редко ночевала дома, предпочитая оставаться в казарме, где меньше приходило мыслей о бессмысленности и неустроенности ее безалаберной жизни. Поняв, что больную девушку нельзя приносить в такую грязь, Дарин с бешеной энергией принялась за уборку. Ей бы ни за что в жизни не справиться до утра, к полуночи женщина едва успела вымыть полугодовую, наверное, гору грязной посуды, но к ней на помощь пришли жившие поблизости стражницы ее отряда. Они неожиданно ввалились в дверь, нагруженные щетками и тряпками, и, не спрашивая хозяйку, быстро распределили фронт работ, принявшись мыть, чистить и драить. Офицеру было неловко принимать помощь от подчиненных, но ее слабых возражений никто не стал и слушать. К утру дом сиял первозданной чистотой, и даже сад был подстрижен и вычищен. В заброшенную незнамо когда беседку притащили неизвестно откуда столик и кресла. Дарин не узнавала собственного жилища и была очень благодарна сослуживицам за помощь –
раньше она и не думала, что пользуется таким уважением у них. Хотя офицер подозревала, что именно казнь ею подонка капитана, сотворившего такое с беззащитной девочкой и то, что она, казнив его, не побоялась ответственности, и вызвало такое к ней отношение рядовых стражниц.– Сюда, – скомандовала Дарин носильщикам, указав на дверь спальни.
Ларну занесли в небольшую, но очень уютную комнату со светло-бежевыми стенами, в которой стояла большая, широкая кровать. Три пирамидальных окна давали много света и спальня, казалось, плыла в пронизывающих ее солнечных лучах. Все три окна были открыты, создавая приятную прохладу и видно было, что еще немного, и оба солнца скроются за деревьями. Большой, встроенный в стену шкаф виднелся из-за узорчатой занавески. Кроме того, одна из стен комнаты была превращена в библиотеку, до потолка уставленная полками с книгами, многие из которых были очень древними. Небольшой стол с двумя стульями, тумбочка и мягкое кресло возле кровати завершали картину. Дарин снова никому не доверили снять Ларну с носилок, и сама переложила ее на кровать. Рабы, державшие носилки, поклонились и тут же исчезли. Одна из сопровождавших своего командира стражниц, кажется Ривин, вышла и через минуту вернулась с большим кувшином какого-то холодного напитка, видимо в подвале был ледник. Стражница поставила кувшин рядом с кроватью и Дарин тут же напоила Ларну из большой фарфоровой чашки, оплетенной кожаными ремешками.
– Ну, мама! – фыркнула девушка. – Я и сама могу!
– Ладно, ладно, – засмеялась офицер. – Полежи тут сама немного, мне еще на службу возвращаться надо. Вернусь вечером. А ты не вздумай вставать!
– Я посижу с девочкой, – сказала Рада, усаживаясь в кресло. – Мне на службу только завтра утром.
– Спасибо вам всем, девчонки, – улыбнулась ей Дарин и вместе с Ривин быстро вышла из спальни.
Ларна лежала и неспешно беседовала со стражницей обо всем на свете. Женщина расспрашивала ее, как живут в Тукаме, и сама рассказывала об обычаях и законах Харнгирата. Девушка все еще продолжала удивляться стране, где совсем не было свободных мужчин, ведь было довольно много вещей, с которыми они бы могли справится куда лучше женщин. Особенно тяжелые физические работы. Хотя для них использовали урезанных мужчин-рабов, которые были слишком грубы для секса. То ли языки у них были малоподвижны, то ли еще что, Ларна так и не поняла толком. «Кто знает, – подумала она, – может так и к лучшему, они ведь все такие скоты…» И девушка вновь вспомнила все, что с ней сотворили. Гнев и боль захлестнули ее душу. В этот момент в спальню зашел раб-туалет, присланный, по-видимому, целительницей. Ларна, злобно оскалившись, подозвала его и с удовольствием испражнилась ему в рот. А гримаска отвращения, мелькнувшая на лице юноши, когда он встал, еще сильнее позабавила девушку.
– Хм-м-м-м… – протянула Рада. – Кажется, сей скот чем-то недоволен?.. Придется ему кой-чего разъяснить…
На лице раба появился ужас, он рухнул на колени и взмолился:
– Нет! Госпожа! Нет! Клянусь вам, я всем доволен! Я просто счастлив служить вам так, как вы пожелаете!..
– Ларна, девочка, – улыбнулась Рада, не обращая никакого внимания на его вопли, – ты позволишь мне воспользоваться этим рабом?
– Пожалуйста…
Рада щелкнула пальцами, встала и вышла из комнаты, дрожащий, как осиновый лист раб последовал за ней на коленях. Через некоторое время Ларна услышала журчание струи, зачем раздался сдавленный вскрик и тихий плач. А еще через пару минут на пороге вновь показался ползущий на четвереньках раб, подтирающий тряпкой остававшуюся за ним кровавую дорожку. Он двигался с явным трудом, на лице застыли дорожки слез. Раб подполз к вернувшейся в комнату и вновь усевшейся в кресло стражнице, поцеловал ее ногу и пролепетал:
– Я искренне благодарю госпожу за науку и доброту ко мне…
Но Ларна видела, что в уголках глаз его блестели слезы, и он едва сдерживался, чтобы не зарыдать вслух. Она поморщилась и спросила:
– Что ты с ним сделала, Рада? Он же все-таки человек, а мы не они. Зачем нам быть жестокими?
– Ничего страшного, маленькая, – ласково улыбнулась ей стражница. – Всего лишь сунула в зад напоминальник с шипами, чтобы помнил, что должен с радостью и счастьем на лице благодарить госпожу за все, что она соизволит ему дать.
– Это же больно… – вздрогнула девушка.
– Ему пойдет на пользу! И не беспокойся ты об этой мрази, девочка. Он свое стократно заслужил!
Ларна вопросительно посмотрела на стражницу и та рассказала:
– Он не из наших, харнгиратских, рабов – те с детства знают как себя вести и привычны ко всему. А этот юный подонок был сыном капитана одного из фофарских фрегатов. Видимо, он посчитал, что у себя дома, где ему было позволено все, и изнасиловал тринадцатилетнюю девочку. Харнгиратскую девочку! Дочь одной из наших стражниц, которая напросилась с матерью порт посмотреть. Посмотрела… Бедный ребенок до сих от всего на свете шарахается и ночами кричит! Хорошо, хоть мы вовремя успели, и скот не успел ей сунуть в рот… А ведь уже приготовился и ножи для урезания разложил… Ведь если бы успел, девочку все равно бы пришлось урезать, да ты и сама об этом знаешь. Мы были настолько разозлены, что, избив его до полусмерти, тут же заставили его лизать у нас, а потом, конечно, прямо там и урезали. Как ты сама понимаешь, не быстро и не безболезненно… А затем продали его в общественный туалет. И пусть благодарит своих богов за смазливую мордашку – его увидала целительница, он ей понравился, и старушка выкупила его для нужд своих пациенток. Но теперь я вижу, что эта сволочь не понимает хорошего отношения. Обязательно завтра же скажу его хозяйке, что он не достоин ее доброты и не желает работать как следует.