Серые тени

— Как вы мне надоели со своим удивлением! — процедил сквозь зубы Мэйтис, встряхивая Лиану. — Предательницы! Думаешь, у кого-то другого хватило бы духу встать на этот путь, добровольно возложив на себя обязательства очистить мир от скверны? Думаешь, кому-то из простолюдинов есть дело до того, что вы, призванные продолжать людской род, предаете его? О, нет, это им не под силу. Только я смог осознать, к какой бездне вы нас толкаете, только я смог взять в свои руки оружие, чтобы вернуть вас на правильную дорогу!

С каждым произнесенным словом в глазах принца все сильнее разгорался опасный огонек, пугающий Ли до полуобморочного состояния. Остаться один на один с чужим безумием было страшно. Рик, успейте, пожалуйста!

— Прошу вас… не нужно… не делайте этого!

Принц брезгливо поморщился, глядя на нее, и резко отнял руки. Ли едва не упала — он почти отшвырнул девушку от себя, скривив губы:

— Впускать в свою жизнь, в свое тело и душу грязное животное вы не боитесь, а принять заслуженное наказание с последующим прощением достойно не можете?

Лиане же в этот момент было плевать и на достоинство, и на презрение в глазах Мэйтиса. Пусть хоть червем ее назовет, лишь бы не успел причинить вред ребенку. Гордость, честь, самоуважение… Эти понятия — для нормальных людей. Второму наследнику они стали чужды в тот миг, когда он позволил монстру внутри завладеть собой. Слезные мольбы и унижения, боль и страх — вот что осталось в его мире, вот чего он желал получить — и Лиана готова была опуститься на колени, стать дрожащей презренной предательницей у его ног, лишь бы это могло сохранить жизнь маленькому волчонку под сердцем. Ведь Рик успеет, обязательно успеет! Он догадается, когда после прерванного вызова от нее не сможет связаться с сержант-майором Оликсдрейбедтом. У них есть провидица, Аиша, она тоже должна была что-нибудь почувствовать, обязательно. Только бы стражи появились вовремя! Кем на это время придется стать самой Лиане — неважно.

— За что вы хотите наказать меня? — слабо спросила она, отступая от принца.

— Думаешь, не за что? — взвился тот, вновь рывком приближаясь, занося руку, словно для удара. Лиана зажмурилась, отвернулась, и Мэйтис сдержал пощечину, с той же брезгливой жадностью проводя ладонью по воздуху в миллиметре от ее тела. Ли понимала, что ступает по лезвию, пытаясь возражать безумцу, но готова была стерпеть и боль от удара, только бы потянуть врем и не дать ему схватиться за нож. — Вы — позор для нашей расы! Такие, как вы, не заслуживаете даже прощения, но я милостиво дарю вам его перед смертью — освобождаю от мерзости, которой вы позволяете зародиться внутри себя. Иди сюда!

Мэйтис схватил Ли за руку, вытягивая в гостиную. Чашка кофе, оставленная сержант-майором, стояла на столе, и от резкого, столь приятного еще пять минут назад аромата целительницу затошнило. Она снова едва не упала, рывком поставленная принцем на ноги. Он, напротив, с удовольствием принюхался и даже… улыбнулся. Но улыбка была столь же безумной, как и его взгляд. Как и его слова:

— Пожалуй, позже я попробую добавить к кофе кровь твоего звереныша. Как в древние времена, помнишь? Воины пили кровь побежденных врагов, съедали их сердца, становились сильнее… Неплохая традиция, стоит, пожалуй, взять ее на заметку. — Лиана стала белее полотна. И без того дрожащие ноги подкосились, и девушка тяжело привалилась к стене. Принц, явно наслаждающийся испугом на лице жертвы, поднял брови: — Страшно? Нужно было думать о последствиях, когда путалась с волком. И даже возможное раскаяние не спасет тебя от наказания.

Ли закрыла глаза, вслушиваясь в обещание собственной смерти, произнесенное тихим вкрадчивым голосом. Что же делать? Как не позволить обезумевшему принцу совершить задуманное?

Возникшая после слов Мэйтиса пауза становилась все более тяжелой, пропитанной недовольством и зарождающимся гневом. Целительница подняла глаза на стоящего рядом мужчину. Выжидательный, быстро обозляющийся взгляд принца буквально пригвоздил ее к стене. Он… ждет ее реакции? Слез, мольбы или, может, сопротивления? Что он выискивает в ней?

— Прошу вас, не надо… пожалуйста, — почти против воли прошептала Ли, не смея отвести взгляда. Она будет умолять, если это позволит выиграть еще несколько секунд жизни — и надежды.

Но этот полустон не подарил девушке времени — он стал заключительным аккордом чудовищной 'прелюдии', после которого жертва забывала о надежде и испытывала лишь одно: боль, замешанную на нечеловеческом страхе.

— Ты предала свой род. Ты заслуживаешь казни.

С силой толкнув Лиану в плечо, Мэйтис заставил девушку упасть-сползти на пол, после чего уверенно, с некоторой деловитостью направился на кухню. В первые секунды Ли даже не осознала, что осталась в гостиной одна — от удара коленями о паркет перед глазами вспыхнули искры. Но стук выдвигаемых ящиков быстро привел ее в чувство. Приподнявшись на локтях, она краем глаза заметила руку на полу в коридоре. Сержант-майор Оликсдрейбедт… Не представляющий для Его Высочества никакой угрозы, так как был обезврежен еще из-за двери, и просто оставленный лежать на полу. Про него принц забыл. Но сама Лиана… У нее не такие способности, как у Мэйтиса, и на расстоянии наведенный сон наслать не получится, но если удастся дотронуться до открытой кожи… Если принц выяснил, где ее искать, должен знать и о том, что очередная спутница — его сестра по дару. Но он ни секунды не колебался, прикасаясь к ней. Не считал ее хоть сколько-нибудь способной противостоять ему? Решил, что от страха за себя и ребенка забудет об особых возможностях? Лиана и забыла, но Мэйтис невольно подсказал ей правильный путь, могущий привести к спасению.

Понимая, что хуже вряд ли сделает — Мэйтис добрался до столовых приборов и с одобрительным хмыканьем выбрал себе новое 'орудие казни', - Ли по стенке поднялась на ноги и, прихрамывая, поплелась к коридору. Левое колено сильно жгло, каждый шаг болью простреливал все тело, но девушка медленно и упорно, держась за спинку дивана, продвигалась к выходу. Убежать? Убежать она не рассчитывала. Но ей жизненно необходимо было (и это в буквальном смысле — жизненная необходимость), чтобы принц до нее дотронулся, чтобы дал ей повод прикоснуться в ответ. На одно лишь короткое мгновение…

Разъяренный нечленораздельных крик за спиной — и в три прыжка Мэйтис догнал беглянку. Но не схватил за руку, разворачивая к себе, а в очередной раз толкнул, заставив Ли всем телом налететь на угол дверного косяка.

— Далеко собралась? — зашипел он ей в лицо девушке, повернув дезориентированную девушку к себе. Из рассеченного лба потекла кровь, и это явно вдохновило Палача. Мазнув пальцами по тонкому ручейку, он с наслаждением слизнул красные капли. И вздохнул с явным огорчением: — Жаль, у нас с тобой мало времени. С такой вкусной и безрассудно смелой жертвой не хочется расставаться так скоро. Но это не развлечение, — одернул принц самого себя. Потянулся к девушке, слизнул кровь прямо с ранки и, на секунду зажмурившись, лихорадочно забормотал: — Это не развлечение, это наказание. Оно не должно приносить удовольствия, даже мне. Ведь я взял на себя тяжелые обязательства, я караю предательниц и не могу искать наслаждения во время этого. Но… разве плохо, что мне это нравится? Человек должен любить свою работу, должен получать от нее удовольствие… Значит, нет ничего плохого в том, что я… Ах ты, тварь! — взревел Мэйтис, перехватывая руку Лианы.

Он нависал над ней, зажав в левом кулаке нож и опираясь им на стену, а пальцами правой рисовал кровавые узоры у Ли на лбу и щеках, спорящий словно сам с собой. Девушка понадеялась, что, захваченный собственным бредом, второй принц не заметит легкого прикосновения маленькой ладони, ведь трудно ожидать от испуганной, истекающей кровью, оглушенной ударом жертвы попытки усыпить мучителя. К сожалению, Мэйтис не настолько погрузился в свой жуткий мир, чтобы не почувствовать ее стремления избежать 'наказания'.

Новый тяжелый удар бросил Ли на колени. Левое взорвалось болью, а скула, по которой бил Его Высочество, наоборот — вспыхнула на секунду и словно потеряла чувствительность. Перед глазами все поплыло, но блеск ножа, переброшенного из одной руки в другую, различить в мельтешении красок она сумела. Загородилась локтем, защищаясь — и горячая кровь, брызнувшая из глубокого пореза, попала на лицо, на губы… Лиану скрутил очередной приступ тошноты. Согнувшись, она попыталась справиться с подступающей к горлу желчью, но крик принца не дал ей такой возможности: