Серый барон империи

– Шкаф продан.- Прерывающимся от волнения голосом, по-русски сказал старик.- Осталась никелированная кровать. С тумбочкой!

И заплакал.

– Так сколько уже вы в этом мире живете, Александр Михайлович?- Спросил я, сидя в уютной гостиной и потягивая вино.

– Да уже почти пятьдесят лет.- Ответил хозяин дома.- Мне на то время всего двадцать один год был.

Александр Михайлович, удостоверившись, что я действительно его земляк, чуть ли не силой утащил меня в дом. Первые минуты мы сумбурно пытались задать друг другу сотни вопросов, и тут же пытались отвечать на них. Наконец, мы немного успокоились, выдохнули и принялись беседовать уже более спокойно.

– Как же вы умудрились место жительства поменять? И какой год был, когда вы родину покинули.

– 1988 год. В июле это было. А по поводу моего билета сюда? Сейчас.- Он ненадолго вышел, а по возвращению продемонстрировал мне знакомую многолучевую звезду.- Знаешь что это такое?

– Еще бы!- Я фыркнул.- Меня эта штука тоже сюда перенесла. Правда, к ней маг прилагался. А к вашей?

– А к моей нет.- Старик сел в кресло, бросив амулет портала на столик.- Эта штука у моей семьи хранилась. Дед мой, рассказывал, что когда ему еще двадцати не было, он нашел в лесу умирающего человека. Он говорил, что этот человек умер на его глазах, а потом превратился в прах. Остался только этот амулет. Не знаю почему, но и дед и отец прятали его. Хотя оба были коммунистами. Не из-за золота, из которого он сделан, но хранили. Я сам много раз спрашивал отца, почему не сдать государству, но отец всегда отмахивался. Он был уверен, что рано или поздно, объявится тот, кому эта штука нужна. А получилось, что этот амулет меня в путешествие отправил.

– Без мага?- Удивился я.- Как такое возможно?

– Ты знаешь, Тимофей, мой отец первым секретарем горкома был, в крупном городе большой пост занимал. Я единственный ребенок в семье. С детства крепким здоровьем не отличался. Даже в армию меня не взяли, хотя отец настаивал. Говорил, раз не служил, значит не мужик. А что поделать? Так вот, в детстве болел часто, болеть скучно, начал рисовать. Как оказалось, есть у меня способности к этому. Потом художественное училище закончил. Только вот не сложилась моя карьера величайшего художника Советского союза! У отца враги были, многим он насолить успел. Его не трогали, так подлянки мелкие. А на мне отыгрались по полной. Выставку знаешь, как трудно получить? Комиссии разные, то, се. То к одному придерутся, то к другому. И отец еще масла в огонь подливал, говорит, рисуй действительность, а не рыцарей своих. У меня "Айвенго" любимая книга была, вот я серию рисунков и сделал. Хорошо, говорю, нарисую. И нарисовал, как в магазине девки за помадой и колготками в очереди стоят, как синяки возле пивного ларька "жигулевским" полируются. Батя мне тогда в ухо заехал. Жесткий был человек. Коммунист. Причем настоящий. Ну а я в комсомоле состоял. А потом отец умер. Прямо в кабинете. Сердце у него больное было, вот и не выдержало. И совсем грустно стало. В стране перестройка, черт знает что твориться. В Москву я решил податься. А там и без меня художников хватает. И большинство из них, никому на фиг не нужны. Заработать можно, я картины на Арбате продавал, на заказ портреты писал. Только суета это все и никаких перспектив. Я мечтал о тихой мастерской, спокойной работе, персональных выставках. А взамен слонялся по Москве как бобик, без прописки и будущего. Выпивать начал. Решил устроиться в Подмосковье, в клуб, оформителем. Там хоть мастерская была, да и времени хватало. Думаю, напишу пару шедевров, тогда уж точно выставка будет. Нет, как не стараюсь, комиссия не принимает. Однажды надрался до чертиков, зачем-то этот амулет на себя нацепил, и давай во весь голос на судьбу жаловаться. Так мне захотелось очутиться там, где этих поганых рож не будет. Стиснул я звездочку золотую, аж ладонь проколол. В этот момент все и свершилось.

– Как же так? Ведь хоть капля магии нужна?- Поразился я.

– Капля-то и была.- Ухмыльнулся бывший комсомолец.- Как через несколько лет выяснилось, у меня очень большая предрасположенность к магии была. Даже в нашем мире. Если бы я здесь родился, мог бы великим магом стать. А так, моя крупица, плюс жизненная сила, толчок амулету дали. Мгновение, и я здесь очутился. Правда, весь мой магический дар выгорел, так что магом мне стать не удалось.

– А дальше?

– Дальше? Выкинуло меня почти на границе империи. Там меня хуторяне нашли. Память мне отшибло, только имя свое помнил. Я им говорю "Александр", а они все "Аландр, да, Аландр". Ну, так я имя и поменял. Почти три месяца у них жил. Язык выучил. Магов поблизости не было, глушь страшная. Память возвращаться не спешила. А вот рисовать я не перестал. Однажды хозяина хутора на обрезке доски так угольком нарисовал, что все диву дались! Вот и говорит хозяин этот, иди-ка ты в столицу, там свой талант найдешь где применить. Все равно из тебя крестьянина не получится.

– И что, сразу в столицу?

– Ага, прям! Откуда деньги на дорогу взять? Пристроился я к обозу купеческому, всякую грязную работу делал. За это меня кормили. И до города довезли. Колед называется. А в городе, кому я нужен? Можно было бы амулет продать, вещь дорогая, но подумал я, раз это единственное, что на мне было, кроме трусов, значит и продавать не стоит. Память к тому времени еще не вернулась, только во сне образы разные. Думаю, а вдруг я дворянин? И по этому амулету можно будет мою семью найти? Не показывал его никому, боялся что отберут.

– Ну а в Коледе как?

– О! Там я себя умно повел!- Дед пригладил макушку, словно хваля сам себя.- Пристроился я в одном месте, мусор таскал, да улицы чистил. И нужники тоже. Месяц деньги копил. А потом купил бумаги хорошей, да карандашей пару. Нарисовал я портрет градоначальника. Видел его несколько раз, когда он по улице проезжал. И подарил портрет ему. Не лично, через охрану передал. Понравился ему портрет, он меня на службу к себе взял. Дочерей у него семь штук было, да почти все на выданье. Вот я их портретики малевал, чтобы женихам рассылать. Потом уже в другой город перебрался, а через несколько лет и в столицу попал. Мне Эдгар Второй титул дал, теперь я шевалье Аландр! Вот как.
– Смеясь закончил он.

– Ну а память?- Не унимался я.- Ведь вспомнили все? И почему земными изобретениями не воспользовались? Можно же было денег заработать?

– Память ко мне на третий год вернулась. К тому времени я уже и так деньги хорошие имел. Почему не объявился? Сначала боялся, вдруг меня какая-нибудь инквизиция в оборот возьмет. А потом, привык к этой жизни. Думаю, ну кто я такой, чтобы чужую историю менять? Да и не умею я ничего, кроме как кистью работать!

Он поворошил дрова в камине и продолжил.

– Один раз я рассказал все. Священнику бродячему. Но последствий не было. Может он и не доложил, руководству своему?

– Не успел.- Сказал я.- Священник тот в деревню попал, в которой чума бушевала. Там людей лечить пытался, да силы все растратил. Когда помощь подоспела, он уже мертв был. Только часть записей его осталась, а по ним выяснить с кем он разговаривал, и где, совершенно невозможно. А зачем на портрете императора серп и молот изобразили?

– Пошутить захотелось!- Весело взглянул из-под бровей на меня художник.- Представляешь, императора комсомолец рисует!

Домой я в этот вечер не вернулся. Александр Михайлович ни в какую не пожелал меня отпускать. Я только с Рэдфордом связался, сказал, что ночевать не приеду. А еще приказал, чтобы Мирон из тайника смартфон достал и ко мне привез. И до самого утра мы говорили о матушке-земле.

Глава 3

– Ну как, возьмешься?

– Не боись, Тимоха, сделаем!- Михалыч, махнул рукой.

Как только Мирон привез смартфон, я попросил Александра Михайловича написать портрет Виктории. Зря я что ли ее фотографировал? Раньше я думал попросить какого-нибудь мага, перенести изображение на бумагу, чтобы в кабинете у меня ее портрет был, но таким подарком судьбы, как землячество с одним из самых знаменитых художников империи, грех было не воспользоваться. Увидев смартфон, Михалыч долго поражался, насколько продвинулась техника. А когда я огласил свою просьбу, он не колеблясь ни секунды, согласился. И тут же начал делать наброски. Я объяснил, что заряда батареи надолго не хватит и художник схватился за карандаш. Наброски он делал следуя совершенно безумной системе, на одном листке он рисовал глаз, на другом ухо, на третьем улыбку. Как потом объединять это все в один портрет? По звездам, не иначе. Но он специалист, ему видней!

– За сколько сделаешь?- Поинтересовался я.

– Месяц, не меньше.- Не отвлекаясь от набросков сказал Михалыч.- Я за последний год ни одного заказа не взял. Старость, что поделать! Зато у меня двадцать три ученика, да! Но портрет твоей невесты я сам напишу. Может это будет моя последняя работа. Так пусть она будет славной!

– И сколько мне это будет стоить? Услуги такого знаменитого художника не всякому по карману. А я человек небогатый!- Я скромно потупил глаза.

– Да ладно!- Ухмыльнулся он.- Денег у меня и так достаточно. И детей обеспечил, и внуков. Что я, с единственного земляка буду золото требовать? Пусть это будет моим подарком к свадьбе. На свадьбу-то пригласишь?

– Семен Семеныч!- Укоризненно протянул я.- Как же иначе?

– Вот так то.- Удовлетворенно крякнул старик. Хотя какой он старик, вон как карандаш в руках порхает! Глаз еще острый, а рука тверда.
– Все, общее я набросал, но хорошо бы твою красавицу в живую увидеть.

– Так в чем дело?- Удивился я.- Поедем ко мне, в баньке попаримся, по рюмке выпьем. А потом и к ней в гости заедем.

– В баньку я с удовольствием, а вот пить уже много лет как бросил.- Он еще раз окинул взором свои наброски и довольно вздохнул.- Кабы не пьянка, может я и сюда бы не попал. Хотя, я не жалею! Жизнь я прожил хорошую, в достатке и с любимым делом. И жена была, дети есть, внуки. Все хорошо!