Серый маг

Птиц задрожал, закусил губу. Еще раз погладил хорька, бросил быстрый взгляд на мерина. Соблазнительно! И, наверное, правильно. Любой другой поступил бы так же. Ради высшей цели следует жертвовать мелочами. Жизнь безумного бродяги ничто по сравнению с сотнями тысяч людей, благополучием самого рода человеческого…

В голове загудело. На душу накинулись бесплотные демоны: опасение, страх, злость. Одна мысль огненным шмелем завертелась в мозгу: «Миссия, свитки, наставник… Ты должен, обязан уйти!» Мышцы ног сократились сами собой. Послушник вскочил, резко развернулся и посмотрел на мерина. Словно во сне сделал шаг вперед. Но тут в глубине подсознания зашевелилось темное облачко. Нечто чуждое поднялось вверх, мельком коснулось разума и сразу исчезло. Ледяная волна прошла по телу Ирна. Кровь обратилась в густое морозное желе, в голове прояснилось. «Что я творю? — ошеломленно подумал Птиц. — Что?… Разве человечно так поступать?…»

Болезненное противоречие едва не разорвало пополам. Птиц задрожал, сделал еще один маленький шаг к скакуну. Замычал, дернул головой. Но резко выдохнул и отступил, почти прорычал:

— Да пропади оно пропадом!..

Пока решимость не ослабла, подхватил хорька и посадил на плечо. С силой вбивая ноги в землю, пошел к выходу. У ворот остановился, поколебался. Глянул на коня и шепнул:

— Ты уж подожди, пожалуйста. Я мигом… Животина прянула ушами, фыркнула: мол, будь спокоен.

Послушник заставил себя выйти из конюшни, окунулся в сырой туман. Первый десяток шагов стоил неимоверных усилий. Сердце мощно и редко колотилось в груди. Тело само собой порывалось развернуться, мышцы произвольно напрягались и расслаблялись. Но чем больше отдалялся Птиц от конюшни, тем становилось легче. Онемение отпустило, в голове прояснилось.

Глубоко вздохнув, парень помчался к ближайшей двери. Ворвался в полутемный холл и резко остановился. Пусто. Ни слуг, ни придворных. Тусклый свет ламп озарял ковры на стенах, сбитые плиты пола и ближайшую лестницу. Куда теперь? Лохматого, скорее, уложили в соседних покоях. Тащить тяжелого рыцаря через весь дворец нет смысла. Значит, надо отыскать кого-то из челяди, осторожно выспросить…

За спиной раздалось вежливое покашливание. Птиц подпрыгнул от испуга, резко оглянулся. Перед послушником стоял не кто иной, как Леке Ирис. А ведь секунду назад в холле никого не было, Ирн помнил точно. Придворный словно из воздуха соткался, возник за спиной в паре шагов от него. Ни скрипа двери, ни шороха ткани.

Барон улыбнулся и произнес с укором:

— Сэр Птиц, я вас повсюду ищу! Куда вы запропастились?…

Глава 8

Полумрак плескался в холле подобно туману. Углы комнаты тонули в черноте. Казалось, будто в кровавой мгле вспыхивают далекие огоньки. И как смутная тень посреди бескрайнего звездного пространства, застыл барон Брешский. Одет с иголочки, на воротнике ни пылинки. Лицо красивое и холеное: тонкий нос с горбинкой, пухлые мясистые губы, аристократический профиль. Видно, каждый день умащал себя маслами, делал припарки из лечебных трав. Волосы собраны в тугой хвост, в пряди вплетены золотые побрякушки…

Откуда- то из коридора потянуло легким морозцем. Ирн уловил тихий свистящий шепоток. Резко помотал головой, попытался разогнать наваждение и разбить оковы страха.

Посмотрел на вельможу и понял: надо ответить. Иначе заподозрит, потом к конюшне вернуться будет непросто.

— Э-э-э… Зверь убежал мышей ловить, — нашелся Птиц. Развел руками, погладил Колючку. Хорек оскалил клыки, прижался к шее и злобно зашипел на Ириса. — Вот я и искал…

— А я уж думал, передумали принцем становиться, — с улыбкой произнес Леке. Со странным выражением глянул на ощетинившегося хорька, быстро облизнул губы.

— Да в общем-то… — пробормотал послушник. Но осекся и пожал плечами, добавил осторожно: — А что стало с рыцарем?…

— Каким рыцарем? — изумился Ирис.

— Вардом де Гирео… — рискнул сказать Ирн. Но тут же осознал: барон действительно ничего не знает о посланнике иерархов и бое в пиршественном зале. Как такое могло быть, парень не представлял. Напрягся, кивнул: — Неважно. Показалось.

— Долгая дорога и турнир выматывают, — доброжелательно отозвался аристократ. Понимающе улыбнулся, изобразил участие. — Вам надо отдохнуть, сэр Птиц. Я отведу вас в покои… Но прошу извинить, для начала следует заглянуть в другое место.

— Какое? — не удержавшись, спросил Ирн. Перед взором послушника промелькнул образ подвала, черные провалы в полу и темница, заполненная изможденными горожанами. Кровь отхлынула от лица, глаза расширились.

— Принцесса Жосслин возжелала поговорить с вами перед сном, — объяснил барон.

— Зачем? — нервно поинтересовался послушник.

— Понятия не имею. Правители редко объясняют свои поступки и желания, — хмыкнул вельможа. Взял парня за плечо, мягко увлек в коридор. — Пойдемте, сэр Птиц, венценосных особ нельзя заставлять ждать.

— Угу, — пробормотал Ирн и осторожно высвободился из объятий аристократа. После небольших раздумий пошел следом. Вырываться не имело смысла. Кто знает, что произойдет, если оказать сопротивление. Да и поднимать шумиху раньше времени не стоит. — Вы не знаете, где отдыхает мой друг и попутчик?…

— На втором этаже, в специально отведенных покоях, — вежливо ответил Ирис. Нетерпеливо дернул плечом, кивнул на лестницу. — Пойдемте-пойдемте. Сэр Лохматый никуда от вас не денется. Я сам проверял, спит как ребенок.

— Хорошо, — невнятно сказал послушник.

Коридор привел к широкой мраморной лестнице. На втором этаже Ирис свернул в очередной просторный зал, обставленный дорогой мебелью. В одном месте парень остановился, непонимающе моргнул. Перед ним висела картина… На полотне — могучий и статный рыцарь. Плечи невероятно широкие, грудь колесом, в руках окровавленный меч. Лик гордый и возвышенный. На заднем фоне виднелось поле боя: дымящиеся остатки телег, множество трупов. Птиц равнодушно отвернулся. Но тут заметил какую-то мелочь, вздрогнул. Столбы дыма чуть заметно колыхались. Лицо воина медленно и почти незаметно менялось: щеки побледнели, под глазами появились темные круги. Рыцарь смотрел с тоской и болью. Но что самое ужасное, Ирну показалось, что воин видит коридор и двух человек. Пытается дотянуться, но не может. Потому что раз и навсегда влился в картину, стал частью неживого пейзажа.

— Что-то не так? — вежливо поинтересовался барон.

— Все… хорошо, — непослушными губами выговорил Птиц. Отвернулся, последовал за вельможей. — Картина интересная.

— Портрет сэра Ланэ, одного из первых хозяев Дорбер-га, — хмыкнул Леке- Хороший воин, но… не повезло. По легенде, отличался страстью к ратным подвигам. Ходил воевать с соседями, успешно сражался со скифрцами. Но в одной из захваченных деревень наткнулся на местную ведьму, убил и изнасиловал дочь старухи. За что и был проклят. По возвращении в замок преисполнился тщеславия, решил заказать портрет у одного из лучших художников того времени. До утра стойко позировал перед мастером. Живописец вышел лишь на минуту, дабы выпить воды и немного проветриться. Когда вернулся, картина оказалась готова, а правитель исчез. Сэра Ланэ с тех пор никто не видел…

Леке показывал дорогу. А парня не оставляло ощущение, что его банально заманивают в ловушку. Но Птиц только сильнее стиснул зубы, ускорил шаги. И пожалел о том, что нет оружия. Меч пригодился бы. Плевать, что владеть им послушник не умеет. Тут главное — успокоить нервы, получить ощущение защищенности…

Еще несколько пустующих коридоров осталось за спиной. Ирис и Птиц вошли в просторные покои, приемную. Барон распахнул широкие двери перед послушником, поклонился. А когда парень вошел, поспешно пробормотал: