Серый мир

Прошло еще несколько часов томительного ожидания, и за воротами лагеря началось какое-то оживление: подъехало несколько грузовиков и стареньких внедорожников ГАЗ-69, из них выпрыгнули запакованные в камуфляж бойцы, которые тут же принялись разгружать грузовики, вытаскивая из них длинные свертки брезента. Обитатели «Копилки» хлынули к забору, плотно облепив его, всем было интересно знать, что же их ожидает. Когда все брезентовые свертки покинули кузова машин, «камуфляжники» развернули брезент и вытащили на свет длинные трубки, которые тут же начали собирать в длинные шесты. На расчищенной от снега площадке появилась собранная из шестов решетчатая конструкция. Площадка квадратной формы три на три метра была отгорожена трубчатыми шестами. На шесты накинули брезент, и получился большой навес квадратной формы. Перед входом под брезентовый навес установили несколько дополнительных решеток, и получился своеобразный турникет, который разделял вход под навес на две части. Видимо, внутри навеса пространство тоже было разделено на две части.

Внутрь навеса прошли несколько человек и минут двадцать не появлялись наружу, видимо, они дорабатывали внутреннее убранство до нужной кондиции. Внедорожники и грузовики отъехали от навеса на двадцать метров, образуя охранный периметр. В грузовиках и внедорожниках на турелях были установлены крупнокалиберные пулеметы. Возле каждой машины, прячась за бортами, замерло в ожидании по паре бойцов с автоматами и карабинами.

Из-под брезентового навеса вышел высокий, крупного телосложения мужчина в черной вязаной шапочке, он направился прямиком к лагерным воротам. На плече у него стволом вниз висел АКМ. Из карманов разгрузочного жилета торчали автоматные рожки, а к правой штанине была прикреплена большая кобура под пистолет Стечкина.

Как только машины отъехали от навеса, лагерная охрана перестала играть роль пассивных наблюдателей и принялась выполнять свои обязанности. Криками и выстрелами поверх голов каторжан отогнали от забора и загнали в глубь лагеря.

Навстречу здоровяку с АКМ вышел начальник лагеря — невысокий толстяк в шапке-ушанке. Они встретились в нескольких метрах от ворот лагеря. Командир рудничной команды подошел к месту встречи первым, но ближе подходить он не захотел, предпочел немного подождать. Встретившись, они пожали друг другу руки и, отойдя в сторонку, несколько минут о чем-то говорили. Было видно, что начальник лагеря пытается что-то объяснить здоровяку, тот морщится и недовольно задает вопросы. Начальнику лагеря вопросы здоровяка причиняли явный дискомфорт, он краснел и виновато оправдывался. Интересно получается: начальник лагеря заискивает перед заезжими вояками. С чего бы это? Казалось бы, должно быть совсем наоборот, а оно вон как получается.

Я стоял на крыше барака и с помощью «сверхзрения» рассматривал действия команды с рудника. Интересные ребята: действуют слаженно и профессионально, да еще и отлично экипированы. АКМ и СКС — это очень неплохо для нашего мира. Это вам не винтовки Мосина и автоматы Шпагина, это совершенно другая весовая категория. На данный момент один АКМ по цене равняется шести ППШ, а СКС идет за десять винтовок Мосина. Человеку, вновь прибывшему в наш мир, может показаться странным, что оружие шестидесятых годов считается отличным вариантом. А что делать, если альтернативой могут служить только стрелковые образцы периода Великой Отечественной войны? Еще одной причиной повального использования стрелкового оружия шестидесятых годов была относительная дешевизна боеприпасов. Патрон 7,62х39, так называемый промежуточный патрон, принятый на вооружение в СССР в 1943 году, был очень популярен в этом мире.

В последние пять лет этот вид патронов поступал в наш мир регулярно и в огромных количествах. Это было связано, скорее всего, с тем, что в старом мире их утилизировали, в связи с тем что вышли сроки хранения, а может, как всегда, генералитет решил заработать денег на торговле оружием. Боеприпас достаточно мощный, что позволяет эффективно работать с ним на расстоянии до километра. При этом патрон 7,62х39 мм был в два раза дешевле, чем 5,45х39 мм. Ну а боеприпас 7,62х25 мм, который подходит для пистолета ТТ и пистолета-пулемета ППШ, так тот вообще стоит копейки. Поэтому оружие периода сороковых годов и пользовалось такой популярностью. А что: дешево и сердито!

Я уж молчу про крупнокалиберные пулеметы НСВ «Утес», которые были установлены в грузовиках. «Утесы» — это очень и очень дорого. Основным тяжелым пулеметом нашего мира были ДШК военного и послевоенного периода. Этих пулеметов было много, и стоили они недорого. «Утесы» могли попасть к нам только по специальному заказу, а это удовольствие недешевое. А самое непонятное: зачем Торговому союзу продавать «Утесы» хозяевам рудника? Не в правилах торгашей продавать современное вооружение на сторону. Торгаши продают все более-менее приличное только своим непосредственным компаньонам, а всем остальным «впаривают» образцы не моложе тридцати-сорока лет, и то таких случаев единицы. А тут такое богатство: грузовики, газики, автоматы, «Утесы» и новенькие камуфляжные костюмы.

— Жук, как тебе эти, с рудника? — спросил я у стоявшего рядом со мной Вовки.

— Да как-то странно: с одной стороны, хорошо, что так быстро приехали — не придется всю ночь от других бараков отбиваться, а с другой стороны — слишком они хорошо экипированы для обычных бандитов. — Жук доедал тушенку и поэтому говорил с набитым ртом, не все его слова были понятны. — Уж больно они похожи на военных наемников.

— Это точно. Как думаешь, на кого могут работать эти ребята? И хватит жрать!

— Вариантов нет. Заказчик может быть только один — кто-то из глав Торгового союза. Больше некому.

— Насколько я знаю, хозяева рудника не контактируют с торгашами. Может, все-таки кто-то другой?

— Кто? Кто в нашем мире обладает такими же возможностями, как торгаши?

— Только тот, кто получил контроль над порталом, работающим со старым миром, — выдал я версию, которая давно вертелась у меня в голове.

— Ты хочешь сказать, что хозяева рудника заполучили портал?

— Может быть. Очень может быть. А как иначе объяснить действия наемников с рудника? Только наличие неучтенной связи с внешним миром может объяснить те странности, которые происходят в последнее время.

Верзила с АКМ в сопровождении коменданта «Копилки» подошел к воротам лагеря, его сопровождали шестеро подчиненных. Группа прикрытия рассыпалась по разные стороны лагерных ворот, прикрывая своего вожака. Ворота распахнулись, и команда «покупателей» вошла на территорию лагеря. Один из караульных принес своему начальнику громкоговоритель. Начальник лагеря прокашлялся и, приложив громкоговоритель к губам, закричал:

— ПЕРВЫЙ БАРАК! В КОЛОННУ ПО ОДНОМУ ПОСТРОИТЬСЯ! ПОДОЙТИ К ВОРОТАМ! КТО ОСТАНЕТСЯ В БАРАКЕ, БУДЕТ РАССТРЕЛЯН!

Каторжане стояли возле своих бараков одной большой группой. Все ждали, что же произойдет дальше. Никто не шелохнулся, все замерли в тревожном ожидании. Надо воспользоваться общим замешательством — и успеть первым выйти к воротам!

Стремительно спустившись вниз, я увлек за собой всех, кто оставался в нашем бараке. За мной шли Жук, «профессор» и еще семь человек — лишь те, на кого сила внушения продолжала действовать.

— ПЕРВЫЙ БАРАК! ПОДОЙТИ К ВОРОТАМ! — Комендант кричал в громкоговоритель, пытаясь усилить еще больше силу микрофона. — ЕСЛИ НИКТО НЕ ВЫЙДЕТ, Я ПРИКАЖУ ОТКРЫТЬ ОГОНЬ.

Мы шли вперед клином: я на острие, сразу за мной двое наиболее крепких парней, следом еще трое, замыкал шествие Жук с последней парой. «Профессор» двигался в середине клина, прикрытый со всех сторон телами каторжан. Клин резал толпу зэков, как горячий нож режет сливочное масло, — точно и быстро. Мне даже не приходилось прилагать физических усилий, чтобы зэки убирались с нашего пути. Даймон применил магию — она двигала впереди меня волну ужаса, которая заставляла каторжан отходить в сторону. Озлобленные на весь мир люди, приговоренные к смерти, расступались передо мной, не смея встать на нашем пути.