Серый пилигрим

Серый, погруженный в угрюмо–сосредоточенное созерцание своей раны, молча помотал головой. После этого Барт на какое-то время забыл о приличиях и, чавкая, как поросенок, в один присест уплел здоровенный кус пирога с капустой и принялся за второй. Откупорил бутылку, чтобы запить съеденное, но в нос шибанул такой дух, что в глазах потемнело.

— Ф–фу… Ну и сивуха! Надо было пива попросить.

Мага же жуткий запах, наоборот, вывел из задумчивости. Барт и охнуть не успел, как серебристая плеть, ожив, метнулась к бутылке и вырвала ее у него из ладони.

— То, что надо, – одобрительно кивнул Серый, ненадолго поднеся горлышко бутылки к носу, и принялся рыться в своей объемистой торбе.

— Знаете, господин, – негромко сказал Барт, дожевывая кусок пирога. – Давайте договоримся. В следующий раз вы это… Ну, просто попросите. Без этой вашей штуковины.

— Извини. Это… Понимаешь, это как продолжение руки. Использую, не задумываясь.

Смочив в пойле небольшую тряпицу, маг принялся методично вытирать кожу вокруг раны, удаляя запекшуюся кровь. Звуки, которые он при этом издавал, было трудно с чем-нибудь сравнить.

Барт, хоть и не имел опыта в подобных делах, вызвался помочь, и вместе они худо–бедно обработали рану.

— Ну вот, вроде получше. Только кровит все еще.

Серый кивнул и, порывшись в одном из бесчисленных кошельков на своих ремнях, извлек здоровенную кривую иглу вроде тех, какими пользуются сапожники.

— Вдень, пожалуйста, нитку. Руки дрожат… Так… Нет, не надо такую длинную, делай узел. Давай сюда…

Наблюдая, как маг тщательно смачивает в самогоне иглу и нитку, Барт заподозрил неладное.

— Чтоб вы знали, господин – портной из меня никудышный… В смысле, шить я не умею. Вообще.

— Портной тут и не требуется, – невозмутимо сказал Серый и, шумно выдохнув, сделал пару изрядных глотков из бутылки.

— Может, не надо, господин? Рана вроде неглубокая. Если свести края, да забинтовать потуже – само и срастется…

— Не срастется, – охрипшим голосом отрезал маг. – Даже если зашить. У этой падали арранийский клинок, ты что, не заметил? Я тебе уже говорил – раны от таких не заживают. Садись ближе… Да не трусь ты! Шить буду сам. А ты своди края раны как можно теснее… Давай же, Бартоломью, у нас не так много времени!

Барт, мысленно воззвав ко всем богам, которых знал, придвинулся.

Шил Серый и правда сам. Стиснув в зубах свернутый вдвое обрезок ремня, он дрожащими, скользкими от крови пальцами загонял иглу глубоко под кожу, стягивая края раны размашистыми стежками. Барт, как умел, помогал, борясь с приступами дурноты и молясь, чтобы все побыстрее закончилось.

Впрочем, закончилось все и правда быстро. Как видно, маг знал толк в подобных делах, а возможно, и самого себя штопал не впервые.

С рычанием выплюнув обрезок ремня с четкими отпечатками зубов, маг лег на сено. Лицо и грудь его блестели от пота, все тело била заметная дрожь.

— Плесни, – едва слышно прохрипел он.

— Что?

— Плесни на рану.

Барт занес бутылку над Серым.

— Ну, смелее!

От полившегося на рану пойла маг скорчился и зашипел, будто получил пинок по ребрам.

— Сами просили… – виновато пожал плечами Барт.

— Заткнись! – огрызнулся Серый и вновь зашипел от боли. Щелкнул пальцами правой руки, и на ладони вдруг заплясали язычки пламени. Когда он поднес руку к ране, самогон на коже вспыхнул.

Барт, матерясь, как портовый грузчик, повалился на мага, чтобы тот, катаясь по полу, не сверзился с помоста.

— Да что ж это такое-то?! Вы себя прикончить решили, что ли? – пыхтел Барт, удерживая бьющегося мага. Задача была не из легких – Серый, несмотря на рану, был чертовски силен.

Затих маг неожиданно. Барт замер, прислушиваясь к его дыханию. Сознание потерял, что ли?

— Эй, господин… – почему-то шепотом позвал он.

— Можешь, слезешь с меня, Бартоломью? – на удивление спокойно отозвался Серый.

Барт поднялся, помог ему усесться поудобнее и сам приложился к бутылке. Глотку перехватило так, что он едва не задохнулся, и пару минут провел, кашляя, матерясь и отплевываясь – примерно в равных пропорциях.

— Ну, как ты? – участливо осведомился Серый, когда Барт понемногу пришел в себя.

— Вот страху-то я с вами натерпелся, – признался юноша. Повертел в руках бутылку, нюхнул содержимое, но от повторной дегустации напитка решил воздержаться.

— Ну, не обессудь. Погляди-ка еще разок на рану? Нигде не кровоточит?

— Ммм… Да нет, не похоже. Но выглядит еще хуже, чем вначале. Может, не стоило все-таки…

— Если не остановить кровотечение – я сдохну уже к вечеру, – огрызнулся маг. – Ладно. Больше прижигать, думаю, нет необходимости. Помоги-ка мне перевязаться.

В торбе у Серого нашелся отрез чистой тонкой ткани, как нельзя лучше подходящей для таких дел. Одним лоскутом, сложив его в несколько слоев, прикрыли саму рану, и туго примотали его узкими полосками ткани, оборачивая их вокруг груди. Рассеченные кинжалом ремни Серый либо заменил, либо выбросил вовсе, перевесив причиндалы с них на свободные места.

Наконец, натянув на себя свой пропахший пылью и конским потом балахон, маг вновь принялся рыться в своей торбе, выуживая один за другим одинаковые с виду квадратные флаконы. Какие-то сразу же клал обратно, некоторые выставлял перед собой.

— Господин…

— Да?

— Вы это серьезно?

— Насчет чего?

— Ну, по поводу раны. И этих… клинков? Что значит – не заживают? Совсем никогда?

— Теоретически – да. На практике у меня как-то не было случая проверить. И уж не думал, что проверять придется на себе.

— Так клинки – магические? – с толикой благоговейности в голосе спросил юноша.

— Вроде того, – кивнул Серый. Выругавшись, прекратил рыться в сумке и озадаченно воззрился на выставленные в ряд флаконы.

— Что же теперь собираетесь делать?

— Ну, можно завалиться здесь и начать помирать. Думаю, много времени это не займет. Чувствую я себя хреново.

— Выглядите, кстати, тоже.

После перенесенных процедур маг и впрямь походил на мертвеца – лицо было бледным, глаза ввалились, заострившийся нос торчал, как клюв.

— Но вы же не собираетесь помирать, господин?

— Я-то? Пока нет. Есть одна задумка… Завтра доберемся до Валемирского тракта, оттуда – два дня пути до Дрезенборга. А там – человек, который, возможно, сможет мне помочь. Если захочет… Но это уже другой вопрос.