Серый принц

Он с удовольствием подумал о том, что они могли бы провести остальную жизнь вместе. В Морнингсвейке? Он не был уверен в этом. А согласится ли она жить в другом месте? В этом он не был уверен.

Элво подумал, что ему следовало бы помочь Келсу, взять часть его ноши.

Утром Элво предложил Келсу помощь.

Келс запротестовал, но Элво сказал:

— Это всего лишь здравый смысл. Тебе приходится выполнять вдвое больше работы, чем мне, и в общих интересах, чтобы ты был здоров.

Герд Джемах согласился.

— Глиссам прав, Келс. Лучше нести твою поклажу, чем нести тебя.

Келс промолчал, и отряд двинулся в путь.

Часом позже они достигли южного перевала.

Там им пришлось карабкаться вверх на высоту пятисот футов. Они стояли на гребне перевала. Позади лежала земля не подчинившихся племен, терявшаяся в дымке тумана, впереди простирались плодородные долины, поля, фруктовые рощи. Солнце отражалось в тихих озерах.

— Морнингсвейк! — возбужденно воскликнула Чейн. — Мы дома!

— И еще идти шестьдесят миль, — добавил Келс.

Джемах обернулся назад.

— Худшее — позади. Дальше будет легче.

Весь день они шли по южной Прерии.

На следующий день им пришлось пробираться среди Турмалиновых Холмов. Келс уже двигался с большим трудом. К полудню следующего дня отряд пробрался через колючие заросли и оказался на чистом пространстве. Здесь они остановились для отдыха. Келс посмотрел вперед.

— Еще пятнадцать миль. Сегодня нам их не пройти. Может, вы пойдете вперед и пришлете за мной коляску?

— Я останусь с тобой, — сказала Чейн. — Это хорошая мысль.

Герд Джемах сказал:

— Это было бы правильно, если бы за нами не следили.

Он показал на небо.

— Трижды за последние два дня я видел в облаках Воздушную Акулу.

Все взглянули вверх.

— Я ничего не вижу, — сказала Чейн.

— Сейчас она вон в тех облаках.

— Но чего хочет Акула? Если пилот настроен враждебно, почему он не стреляет в нас?

— Я могу только предположить, что он хочет оставить нас живыми. Может, только некоторых из нас. Если мы разделимся, его шансы увеличатся. Может быть, в это время еще один отряд Хунгов хочет перехватить по дороге нас.

Чейн недоверчиво спросила:

— Почему они забрались на территорию аосов? Ведь аосы убьют их.

— Воздушная Акула предупредит Хунгов о приближении аосов.

Элво Глиссам облизнул губы.

— Теперь мне совсем не хочется попадать в плен или быть убитым.

Келс с трудом поднялся.

— Тогда идем.

Через двадцать минут Герд Джемах остановился и стал изучать местность в бинокль. Он опустил бинокль и сказал:

— Ульдрасы. Около двадцати.

Чейн вгляделась в розоватый туман.

Снова стрельба, снова убийства — а на открытом пространстве у них было мало шансов отбить нападение. Четырнадцать миль до Морнингсвейка! Так близко — и так далеко!

Элво Глиссам пришел к такому же выводу.

Его лицо осунулось и посерело. Жалобный звук родился у него в груди.

Герд Джемах вгляделся в ульдрасов.

— Они едут на криптидах.

Чейн облегченно вздохнула.

— Это аосы!

Герд кивнул.

— Да. У них на голове белые перья.

Чейн радостно засмеялась. Элво спросил сдавленным голосом:

— Они враги?

— Нет, — коротко ответил Келс.

Всадники приближались в клубах пыли.

Герд Джемах внимательно изучал небо через бинокль.

— Она улетает.

Герд показал на черную точку, которая вынырнула из облака и, набирая скорость, исчезла на западе.

Аосы совершили ритуальный объезд отряда.

Мягконогие Криптицы ступали по земле легко и бесшумно. Наконец они остановились.

Старый ульдрас, низенький и плотный, спешился и подошел к ним. Чейн схватила его за руку.

— Кургеш! Я вернулась домой!

Кургеш коснулся ее головы, что означало и приветствие, и ласку.

— Мы рады видеть тебя дома, хозяйка.

— Утер Маддук мертв, — сказал Келс. — Он был сбит над Драмальфо Воздушной Акулой.

Серое лицо Кургеша — он не пользовался голубой краской — ничего не выразило, видимо он уже знал об этом. Чейн спросила:

— Ты знаешь, кто убил моего отца?

— Знание еще не пришло ко мне.

Келс, склонившись вперед, хрипло проговорил:

— Ты поищи знание, а когда найдешь, скажи мне.

Кургеш кивнул, что могло означать что угодно, и махнул своим соплеменникам.

Четверо из них спешились и подвели криптидов к людям. Джемах с трудом посадил в седло Келса. Чейн сказала Элво:

— Ты просто садись и держись. Править криптидами не нужно.

Она тоже вскочила в седло. Аосы сели на криптидов по двое, и отряд двинулся в путь.

Они проехали Скау, Южную Саванну, и вот наконец через два часа пути Чейн увидела дом. Она не могла сдержать слез, которые так долго просились наружу. Она взглянула на Келса, ехавшего чуть позади. Лицо его было искажено болью и серое, как у Кургеша. В глазах его стояли слезы.

Темное лицо Герда Джемаха было непроницаемо. Кто мог проникнуть в душу этого человека? Элво Глиссам, слишком воспитанный, чтобы показать свою радость, ехали молча.

Чейн внимательно посмотрела на него.

Хотя он был горожанином и понятия не имел о жизни на дикой природе, он ничем не скомпрометировал себя. Келсу он явно нравился, да и Герд Джемах относился к нему терпеливо. Когда он вернется в Олань, ему хватит воспоминаний до конца жизни.

Впереди был Морнингсвейк, окруженный дубами, могучими, как вселенная, Морнингсвейк, который всегда живет в ее сердце и без которого она не представляла себе дальнейшей жизни.

Глава четвертая

За две сотни лет Морнингсвейк многократно перестраивался, расширялся, видоизменялся. Каждый новый наследник вносил в родовое имение что-то свое, и теперь дом не имел какого-то определенного лица, стиля, а с каждой стороны он смотрелся по-новому. Крыша центрального строения была плоской, украшенной по краям остроконечными шпилями. На крыше была устроена смотровая площадка. От центрального здания отходили два двухэтажных крыла с верандами на каждом этаже. Вдоль них тянулись два ряда колонн, увитых виноградной лозой. На дом, его отделку и мебель пошли самые разнообразные сорта деревьев, в том числе и вывезенные с других планет.