Серый

И грубый смешок.

– Что вы босс, там все будет в лучшем виде и парни останутся довольны. Пара девчонок просто вылитые аграфки, - залебезил перед грубым Крыс.

– Аграфки говоришь, - в голосе грубого прозвучали нотки сладостного возбуждения и ожидания, - пойдем-ка, посмотрим другой товар. Веди нас.

– Хорошо, - ответил писклявый.

И только тут он вспомнил о моем лежащим у их ног теле.

– Босс, а с этим-то что делать?

– В клетку его, - потеряв ко мне уже всякий интерес, ответил грубый голос.

– Понял, - сказал Крыс и скомандовал кому-то.

– Оттащите его.

– Постой, - это уже очнулась садистка.

И снова нечто холодное прикасается к шее, а потом к затылку. Разряд. И невыносимая боль. Уже гораздо продолжительнее, чем даже в последний раз.

И наконец, спасительная темнота.

****

Вспышка.

Болит все тело. Очень сильно болит. Пальцы скрючены и не разгибаются. Чувствуется, что мое лицо разбито в кровь. Ощущение, будто по мне каток проехал и не один раз.

Давно я себя так не ощущал.

«Где я?» - сам у себя спрашиваю я и стараюсь осторожно приоткрыть глаза.

Один из них заплыл и кроме красной пелены ничего не видит, а второй вообще не открывается.

Подношу руку к лицу и трогаю глаза. Вроде оба на месте.

Просто тот, что не открывается, опух до такой степени, что веко стало похоже на какой-то твердый ком, прилипший к лицу.

А вот во втором глазу красная пелена это лишь запекшаяся кровь. Сдираю коросту, отрывая ее вместе с бровью и веками.

Бегут слезы, но зато я теперь вижу хотя бы одним глазом.

Осторожно поворачиваю голову, а то оказалось, что лицом я уперт в угол между стеной и полом.

«И правда, клетка», - вспомнил я слова босса.

Вонючая, чем-то забрызганная, с остатками какой-то ветоши по углам, маленькая, с толстенными железными прутьями.

В полный рост не встать, даже если это очень сильно захочется.

Тем более и встать-то я не могу. Тело непослушное и какое-то одеревенелое.

Оглядываю насколько могу себя.

Вся одежда разорвана. Куртки и ботинок вообще нет. Футболка болтается на одном плече. Ремня нет. Штаны все в огромных рваных дырках.

Весь испачкан смесью грязи и бурой крови.

Теперь, по крайней мере, понятна причина того, почему тело отказывается меня слушать.

Все просто.

На нем нет ни одного живого место. Моя многострадальная тушка превратилась в один большой ушиб.

Но что странно. Никаких переломов нет. А вот насчет жил и связок босс оказался прав. Как минимум на ногах связки точно порваны. Не могу пошевелить ни ступней, ни пальцами ноги.

Что еще?

Слышу слабый стон откуда-то слева.

Поворачиваю туда голову.

Еще одна клетка, но значительно больше. Отсюда не видно, но мне кажется в ней девушка. Нет две, одна лежит, будто без сознания, вторая пытается подползти к ней.

– Джессика, Джессика, очнись, - слышу я слабый голос, - Джессика.

Всхлипы и стоны. Похоже девушке очень больно. И она плачет.

Захотелось окликнуть ее, но тут в помещение ввалилась толпа каких-то отбросов. Все вооружены, одеты в разномастную форму, в большинстве своем, явно военного образца.

И что необычно, не знаю, показалось мне или нет, но, по-моему, они не все похожи на людей.

– О, Корявый, смотри, эта очухалась. Возьмем ее.

Заговорил один из толпы, обращаясь в высокому блондину с щербатым лицом.

И эта орава приблизилась к клетке с явными пленницами.

Девушка, что пыталась позвать вторую, видимо знала, что этим нужно от нее, и поэтому она в страхе забилась в самый дальний от входа угол клетки и там сжалась в маленький и дрожащий комок.

– Смотри-ка, а она, похоже, не желает разделить с нами наше веселье, - говорит кто-то из толпы отморозков.

Я так понимаю, такой внешний вид девушек, и их жалкое состояние дело рук этих отбросов, сам не знаю какого общества.

«Кстати, девушек должно быть пять», - сопоставляю я в уме то, что слышал от Крыса с тем, что увидел сейчас.

Но никого другого тут нет. Вернее я не вижу.

В это время какой-то темнокожий бугай, со странно приплюснутым и задранным носом, а также ушами, прижатыми к абсолютно лысой голове, открывает двери клетки и ногой отпихивает лежащее у него на пути тело второй девушки, той, что сейчас без сознания.

После чего неторопливо направляется к сжавшейся в комок первой.

– Не надо, - тихо бормочет она, - пожалуйста, не надо.

И, хоть слова звучат очень тихо, я понимаю, что говорит она на русском языке.

Тот не обращая внимания на ее слова, хватает девушку за горло и, не особо напрягаясь, тянет, вернее даже, несет к выходу.

Она пытается убрать его руки со своей шеи, но у нее ничего не получается.

При этом, уже совершенно неслышно продолжая что-то говорить.

Видимо бугаю быстро надоедает его дергающаяся и старающаяся вырваться ноша, и он резко и хлестко бьёт девушку по лицу.

Та обмякает у него в руке.

– Трок, поосторожней, иначе босс с тебя голову снимет. Они нужны ему живыми, по крайней мере, пока мы не доберемся до Агарской Империи, - говорит бугаю худой блондин, которого назвали Корявым, хотя на корявого внешне он не очень похож, разве что щербатым лицом.

Бугай лишь фыркает на слова блондина и, так и таща девушку по полу и держа ее за горло одной рукой, выходит из клетки.

– Я первый, - лишь произносит он, проходя мимо Корявого.

И уже больше не обращая внимания ни на кого другого, направляется в сторону небольшого коридора.

– Да кто ему возразит, - слышу я раздраженный голос кого-то из толпы.

Корявый весело смотрит себе за плечо и отвечает.

– Так иди и скажи ему об этом, - и кивает в направлении удаляющейся спины.

– Ага, ищи дураков, - отвечает блондину все тот же голос, - того кто возразил ему в прошлый раз, босс уже пустил на органы, - и в толпе постепенно все затихли.

Похоже, связываться с бугаем никому из них не хотелось.

Неожиданно, я слышу тихое шуршание у моей клетки. Резко, насколько позволяет мое избитое тело, поворачиваю голову в ту сторону.