Серж. Книга 2

— Иногда бывают ситуации, когда у человека есть выбор: остаться жить или шагнуть за черту. Мы не берём в расчёт тех, кто хочет свести счёты с жизнью. Мы рассматриваем таких, как вы. В выбранной вами профессии такой выбор может наступить в любую минуту.

— Если от выбора зависит жизнь людей, то он однозначен, — произнёс кто-то из парней.

— Это сейчас, сидя за столом, он очевиден. А когда наступит момент — неизвестно. Ведь есть выбор: жить или…

— Но вы сами сказали: мы рождаемся со знанием, что жизнь конечна. И если цена жизни — смерть, то другого выбора быть не может… — произнёс Игорь.

— Надеюсь, что сказанное вами идёт из глубины, а не рождённая мозгом фраза… На этом мы, пожалуй, закончим… — улыбнулся преподаватель.

Преподаватель поднялся из-за стола и вышел из кабинета. Парни продолжали сидеть, и каждый думал о своём.

Вечером все дружной компанией вышли за ворота. Не спеша дошли до остановки и, дождавшись автобуса, сгрудились на задней площадке. Кондуктор — улыбчивая женщина в синей стёганке и цветастом платке — спустилась со своего «трона».

— Мальчики, билетики…

— Нам на всех, — протянув рубль, произнёс Сергей.

Кондуктор, потянув за конец рулончика, начала отсчитывать билеты.

— Не стоит… — улыбнулся один из парней.

— Спасибо! — с придыханием произнесла кондуктор.

Доехав до станции метро «Шоссе Энтузиастов», спустились в подземку, добрались до «Кольцевой линии» и, попрощавшись, разъехались. Выйдя из вестибюля метро «Баррикадная», Сергей забежал в магазин, прихватил бутылку коньяка и бутылочку вина.

Открыв дверь в квартиру своим ключом, тихонько вошел. Запахи, доносившиеся из кухни, будоражили воображение. Разувшись, прошел и прислонился к косяку кухонной двери. Наташа в халатике и повязанном переднике суетилась у плиты.

— Колдуешь? — тихо произнес Сергей.

Девушка медленно повернулась, ее лицо озарила улыбка.

— Сережка, я знала, что ты приедешь! — Наташа, подбежав, поцеловала его и тут же вернулась к плите. — Прости, иначе сгорит. Ты переодевайся, сейчас отец придет, и будем ужинать.

Николай Владимирович немного задержался. Войдя в квартиру и увидев сына, обрадовался.

— Молодежь, пара минут — и буду готов.

Сидя за столом, разговаривали. Отец посматривал на Сергея, но вопросов не задавал. Поужинав, Сергей решил сварить кофе, а Наташа собралась мыть посуду.

— Наташенька, мы все сделаем, — произнес Николай Владимирович.

— Тогда я баиньки… Вставать рано.

Наташа поцеловала Сергея и вышла.

— Рассказывай…

— Пап, да собственно и нечего. Нас к чему-то готовят, но вот к чему? Раньше мы некоторые вопросы даже косвенно не затрагивали, а теперь…

— Например?

— Что жизнь конечна…

— Но ведь это известно любому человеку, как только он начинает себя осознавать.

— Это понятно, но когда наступит этот последний миг, мы не знаем, и как себя поведет тот или иной человек — тоже, — произнес Сергей, глядя на отца.

— Серег, но ведь это нормально. Вы те, кто готов рисковать своей жизнью ради жизни других. То есть готовы умирать ради жизни.

— Даже для тебя это очевидно, а для нас сегодня было целое открытие.

— Вы просто никогда об этом не думали. А педагоги у вас молодцы! Правильные вопросы поднимают. В вашем возрасте об этом как-то не думаешь. Но ваша профессия обязывает думать всегда.

— Да, не зря говорят, что мудрость приходит с годами… — вздохнул Сергей.

— Ты лучше скажи, в Новый год ты с нами?

— Обещали, что встретим дома. Но ты ведь понимаешь, если что-то, где-то… То могут и сорвать.

— Экстренные ситуации мы не рассматриваем. Наташа хоть и молчит, но ведь вижу, как она переживает. Ладно, допивай свой кофе, а я перекурю, моем посуду и разбегаемся. Твоей жене завтра на работу, помни об этом, — улыбнулся отец.

— Пап, мы разберемся…

— Разберется он… Наташе сутки работать.

Разошлись только спустя полчаса. Сергей тихо вошел в комнату — Наташа спала.

Глава 27

Группа в полном составе расположилась в креслах актового зала. Тихо разговаривали, обсуждая прошедшие выходные. Вошедший Седой с теплотой посмотрел на парней и, пройдя по залу, облокотился на невысокую сцену. Разговоры сразу стихли, девять пар глаз смотрели на командира.

— Как отдохнули? Хотя чего спрашиваю — достаточно посмотреть на ваши счастливые лица, — Седой замолчал, всматриваясь в сидящих перед ним парней. — До Нового года осталась неделя. Сегодня вечером едете домой.

Сидящие встрепенулись, и их лица озарили улыбки…

— Но собрал вас не для того, чтобы это объявить. Практически сразу после праздников мы убываем в командировку на шесть месяцев. Все уже утверждено и согласовано.

Все стихли и внимательно слушали командира.

— Мы отправляемся в Мозамбик. Наши военные и гражданские специалисты давно присутствуют в этом государстве. И, как вы знаете, там идет война, которую называют гражданской. Но по факту против правительственных сил действуют многочисленные разрозненные банды, войска соседних недружественных государств и наемники практически со всего света. Официально нашим военным специалистам запрещено принимать участие в боевых действиях. Но, как часто бывает, это в теории и в кабинетах принимающих решения. По факту наши там полноценно воюют. Последнее время участились случаи похищения наших гражданских специалистов, и не всегда их удается вытащить дипломатическим путем. Национальная армия существует, но вот боевой дух желает лучшего. Там, где наши ребята личным примером показывают, как надо воевать, всё более-менее нормально. Но если части не имеют военного советника, то частенько разбегаются даже при явном превосходстве над противником. Наша задача — создать подразделение, способное бороться с диверсионными и партизанскими отрядами противника. В стране уже работали парни из смежного ведомства совместно с кубинцами — им удалось создать боеспособное подразделение спецназа, но это было несколько лет назад. Нам надо возродить подготовку, так что работа предстоит большая и сложная. Наши кубинские товарищи уже прибыли и ведут подобную работу, мы им поможем. Что нам придется столкнуться с сильным и хорошо обученным противником — сомнений нет. Что придется принимать участие в боевых операциях, несмотря на запрет, — тоже. Третьего января к двадцати одному часу вы все прибываете на базу. У нас сутки на сборы. Вылетаем пятого рано утром. Летим гражданским бортом. Напоминаю: особое внимание уделите нижнему белью — помните, что в джунглях это очень важно. Родным и близким сообщать место убытия категорически запрещено. Номер полевой почты для писем вам озвучат. Всем зайти в строевую часть и уточнить, не требуются ли какие-то данные для оформления документов.

Седой посмотрел на присутствующих. Серьезные, внимательные взгляды, все сосредоточены, хоть в глазах и читается скрытая тревога. «В парнях уверен на все сто, эти не подведут. Главное, чтобы в больших кабинетах не озвучивали глупые приказы — ведь от них зависит жизнь всех присутствующих». Седой тряхнул головой.

— Вопросы?

Парни переглядывались, но вопросы никто не задавал. Все было предельно просто и ясно. Они летят туда, где идет реальная война. Все, с чем они сталкивались раньше, меркло — даже те единичные операции, в которых им пришлось принимать участие. Одно дело — прилететь, отработать и улететь домой. А тут — шесть месяцев жить в состоянии войны. Есть о чем задуматься и переосмыслить все, чему учили.

— У вас не должно быть сомнений. Вы все умеете и способны выполнить любую поставленную задачу, — произнес Седой.

Лица парней озарили улыбки. Еще бы — командир верит в своих подчиненных.

— В Мозамбике мы будем присутствовать как советские специалисты или…? — спросил кто-то из парней.

— Хотелось бы мне сказать, что как кубинские, но вот больно у нас рожи рязанские, — засмеялся Седой.

— Командир, а что дома говорить? Куда едем? Да и всем надо одинаково петь. Ты же знаешь наших красавиц — они покруче агентурных разведчиков противника… — засмеялся Игорь.