Сержант и инопланетяне

– А вам что, нечем заняться?

Тут же Петрович, Лонг и Тиша принялись изучать систему управления, а у Квика нашлось какое-то дело, вне центрального отсека, и он исчез.

Что бы изготовить одежду для женщины, времени потребовалось значительно больше, чем на комбинезон Петровичу. Время ушло не столько на изготовление, сколько на Фросино обучение. С её въедливостью, довела она Дока до полуобморочного состояния. Зато костюм придумала и даже изготовила сама. Когда из синтезатора вылезло что-то серебристое, Фрося радостно взвизгнула и, схватив это, умчалась на кухню переодеваться.

Минут через двадцать она вышла в центральный. Её одежда произвела определённое впечатление. На ногах серебристые мокасины. Узкие брючки и куртка с накладными карманами и широкими лацканами. На голове кокетливая шапочка.

– Слушай, – обратился к жене Петрович, – это сложно на синтезаторе-то?

– Не сложней чем на швейной машинке.

Лонг, оставив Тишу и Петровича, позвал Дока, и они за два раза принесли в центральный пару каких-то объёмистых штуковин. Затем объяснили землянам, что это индивидуальные капсулы, они компенсируют перегрузки, а так же служат спальными местами. Эти предназначены Плотниковым, ещё четыре находятся в тумбе. Они все сейчас в сложенном состоянии. Лонг обошёл взглядом центральный отсек, оглядел экипаж и подытожил:

– Ну что ж. Корабль к полёту готов.

– Тогда садимся обедать, – пригласила Фрося.

Оказывается, у неё на кухне были готовы щи со свининой и макароны по-флотски. На десерт – вишнёвый компот. После обеда Петрович объявил «адмиральский час». Когда Док узнал что это такое, он пробурчал: «Хорошие люди адмиралы!».

Глава IV

Вскоре все лежали в своих капсулах. Предварительно землянам объяснили: что бы раскрыть капсулу, надо дотронуться до зелёной точки, а что бы закрыть, нажать красную кнопку, что находится за головой и случайное прикосновение исключено. Когда человек занимает в капсуле своё место, она автоматически принимает форму, соответствующую телу лежащего, обеспечивая максимальный комфорт.

Лёжа с этим максимальным комфортом, экипаж продолжал, не торопливо и не громко, обсуждать готовность к предстоящему полёту. Только Док не принимал участия в разговоре. Он спал.

Итог лежачего совещания подвёл Лонг:

– Стало быть, всё готово. Тихон, приступай!

Тиша выбрался из капсулы и сел за пульт управления. Через какое-то время он доложил:

– Корабль к подъёму и выходу на орбиту готов!

Петрович не выдержал:

– Заводи, поехали! Лонг улыбнулся:

– Ну, поехали, так поехали! Тихон откликнулся:

– Стартуем!

Тиша лёг на своё место. Примерно через пятнадцать секунд все капсулы автоматически закрылись прозрачными крышками, которые вылезли из их корпусов.

– Лежу как в хрустальном гробу, – вспомнила сказку Фрося, – как там мой Елисей?

– Фрося, Петрович! Как самочувствие? – спросил Лонг по внутренней связи.

– Нормально, – ответила Фрося.

– Отлично, – отозвался Петрович.

– Сейчас поедем.

Дисколёт вздрогнул и стал медленно подниматься. Это было видно по картинкам на экранах кругового обзора. Деревья ушли вниз, и осталось только небо. Корабль набирал скорость, почувствовалась некоторая перегрузка. Петрович подумал, что это ерунда по сравнению с той, которую космонавты испытывают. Мелькнули облака и экраны стали быстро темнеть. Появились звёзды. Ещё через некоторое время открылись крышки. Лонг, Док, Квик и Тиша привычно выбрались со своих мест. Зато земляне покинули капсулы со свойственной им энергией, В результате Фрося взлетела, приложилась попой к потолку и, сделав в воздухе кувырок, приземлилась на белую тумбу. Петрович в положении «лёжа» отправился в полёт в направлении кухни. Дверь из центрального перед ним услужливо открылась, и он остановился где-то в коридоре, но вскоре, цепляясь руками и отталкиваясь ногами от стен, вернулся к людям со словами:

– Невесомость! Будь она неладна!

В какой-то момент инопланетяне оторопели, наблюдая полёты своих друзей, но когда убедились, что ничего страшного не произошло, разразились хохотом. Веселье поддержали и супруги.

Дав землянам чуток порезвиться в невесомости, Квик и Тиша тоже приняли участие в воздушной акробатике, Лонг, предупредив, включил искусственное тяготение. Всё встало на свои места, пол это пол, потолок это потолок. Тяготение, примерно в половину от земного, создавало ощущение лёгкости тела и этим доставляло большое удовольствие.

Плотниковы принялись, было рассматривать звёзды и Землю, но Док оторвал их от этого занятия. Он повёл супругов в медицинский кабинет. Перед полётом требовалось пройти обследование, что бы электронный эскулап определил величину необходимых физических нагрузок. Процедура заняла примерно по полчаса на каждого. Одновременно с землянами её проходили Док и Квик, поэтому, по прошествии двух часов они вместе вошли в центральный. Лонг с Тихоном только что закончили прокладывать курс в «систему» и сидели, продолжая обсуждать какие-то детали маршрута. Из той части разговора, что услышал Петрович, он понял только два слова «больше» и «угол». Супруги сели в кресла и их взгляды «приклеились» к экранам. Ещё бы, вид из корабля открывался впечатляющий. Справа проплывала Земля, слева – звёздное небо. Петрович, разглядывая эти россыпи далёких светил, восхищённо произнёс:

– Вот оно, небо в алмазах!

– Да, такой картиной любоваться не устанешь, – согласилась Фрося и вдруг вскрикнула:

– Ой, ребята, а что это там за каракатица блестит?

– Это ваша станция МКС – ответил Лонг.

Он включил увеличение, и станцию стало видно во всех подробностях. Около неё Петрович разглядел двух космонавтов в скафандрах:

– Опять что-то ремонтируют. А они нас видят?

– Вряд ли. Им по сторонам смотреть некогда, да в скафандре и обзор не велик, – ответил Тихон.

Лонг и Тиша ушли на медосмотр. Уходя, объявили, что старт в «систему» состоится через три часа пятьдесят восемь минут. Эти, почти четыре, часа пролетели незаметно. Когда до старта осталось пятнадцать минут, Лонг приказал всем лечь в капсулы.

Экипаж занял свои места. Закрылись крышки.

– А как это произойдёт? – поинтересовался Петрович у Лонга.

– На некоторое время станет очень темно и очень тихо. Связь работать не будет. Стартуем, когда погаснет последняя лампочка.

Петрович только сейчас заметил, что вся видимая из капсулы, аппаратура выключена.

Работали только экраны кругового обзора и какое-то табло, состоящее из двух, может трёх десятков лампочек зелёного цвета. Лампочки поочерёдно гасли и перед тем как погаснуть меняли зелёный цвет на красный.

Осталось девять лампочек. Восемь. Вместе с шестой погасли экраны. Вместе с пятой выключился потолок и в центральном стало темно. Три лампочки. Две. Одна.

Наступила полная темнота и абсолютная тишина.

Фрося лежала с широко открытыми от страха глазами, боясь пошевелить даже пальцем.

То, что глаза широко открыты, она просто знала. Видеть всё равно ничего не видела.

Петрович скрестил руки на груди, закрыл глаза и попробовал уснуть. Солдат спит, служба идёт – вспомнил он армейскую мудрость. Уснуть у него не получилось. Послышались лёгкие шумы. Николай открыл глаза и увидел, что на табло светятся две лампочки. Зажглась третья. Лампочки загорались красным цветом, затем меняли его на зелёный.

С пятой лампочкой засветился потолок и стал плавно набирать яркость. Включились экраны. На них светились только звёзды, Земли не было. Лонг спросил каждого всё ли в порядке и получил пять утвердительных ответов. Открылись крышки капсул.