Сержант и капитан

Отдельно от этой конфигурации, в самом низу, еще два кружка — Никита и предположительные враги. Никита их изобразил так — вопросительные знаки с руками и ногами. Никита несется в позе спринтера, а вопросы со множеством ног и рук, в каждой из которых по пистолету и кинжалу, гонятся за ним во весь опор. Задумавшись, Никита обводил свои кружки и вопросы уже по четвертому разу. Потом добавил домики — они символизировали урбанистический пейзаж, на фоне которого разворачивается эта трагикомедия. Пририсовал дороги с автомобилями, в которых сидели улыбающиеся водители. Светофор с милиционером. И последний штрих — Кремль со звездами. Знак географической привязки. Хотел еще президента пририсовать, но передумал. Он-то в этом деле ни при чем.

С удовлетворением оглядев эту картину в стиле школьного притивизма, Никита сделал большой глоток темного густого «Мерфис» и почувствовал спиной, что его обошли с тыла. Реагировать было поздно. Он просто медленно повернулся. Одна из барменш с большим подносом подмышкой разглядывала его каракули.

— Здравствуйте, — сказал Никита.

— Здравствуйте. Это смешно, — ответила она.

— Вы даже не представляете насколько. Еще пива, пожалуйста.

— Секунду.

Больше ей в голову ничего не пришло, и она, громыхнув подносом, пошла за барную стойку. Никита аккуратно сложил свои логическо-метафорические изыски и убрал во внутренний карман.

От этого бара до его дома рукой подать. Дворами до Лесной. Ему вдруг так захотелось зайти в свою квартиру, что он чуть не заплакал. Как будто дом — на другом континенте, а у него нет денег на авиабилет и он вкалывает грузчиком в грязных доках со своими друзьями Питером и Алексом, чтобы заработать. Но каждый раз, набрав достаточную сумму для возвращения домой, они слетают с рельсов и пропивают все до копейки в ирландском пабе. И самолеты на Москву улетают без них.

Странное чувство — ощущение тоски по родине посреди почти родного города.

Неожиданно забарабанивший по стеклу дождь усугубил эмигрантское настроение Никиты. День тут же превратился в вечер. Крупные капли погнали пешеходов вдоль по улице. Кое-кто забежал к ирландцам на огонек. Паб стал наполняться народом и вскоре загудел, задымил, начал ронять посуду. Медоточивый Синатра запел из угла о двух влюбленных незнакомцах в ночи. Никита оглянулся на своих сотоварищей. Нет, все-таки они не похожи друг на друга, как показалось с первого взгляда. Петруха заказал два первых и одно второе, а Леха заказал одно первое, но два вторых. Но что немного не понравилось Никите, они оба заказали салат оливье, который Никита терпеть не мог. «Что это за паб, — подумал Никита, — где подают русский салат?» Их стол был полностью уставлен тарелками. Никита разглядел еще и рыбное ассорти. Да, здоровы они поесть.

Никите захотелось еще пива. Придется господину Бала-шоффу подождать. В конце концов, это не такая большая плата за то, что его помощники вели себя прошлой ночью как последние мерзавцы. Он снова улыбнулся барменше и постучал пальцем по пустой кружке. Она понимающе кивнула.

В приподнятом настроении, Никита записал телефон милой хозяйки этой придорожной таверны. Сказал, что это на всякий случай, и что обязательно вернется еще до закрытия и, если немного опоздает, пусть ждет.

Сигаретный дым превратил ирландский паб в туманный Альбион, в котором потерялись Никитины телохранители. Ирландская республиканская армия не может этого допустить. Ее боевики с типично русскими физиономиями, уже набрав нужный градус, готовились отомстить за Ольстер проклятым британским томми. Назревал социальный взрыв. Трезвые Петруха с Лехой отказались присоединиться к восстанию. Нет, напиться им хотелось, но они не решались спросить разрешения у Никиты.

Какой-то верзила в черной, закатанной по локоть водолазке, грохнул кулаком по столу и с криком: «Ты меня достал!!!» — заехал своему собеседнику слева в ухо. Честные ирландки завизжали. Петруха с Лехой с надеждой посмотрели на Никиту. Как благородные сыны ирландских кланов, они хотели выпить и подраться. Ведь это право каждого истинного ирландца. Никита с некоторым сожалением показал на выход. Леха с Пет-рухой вздохнули, положили деньги на стол и пошли за ним.

— Шеф, ждем за дверью, — пробурчал Петруха.

Леха пихнул его в бок и прошипел:

— Попробуй только сядь за руль, падла.

— Вы еще вернетесь? — устало-ненастаивающе вздохнула барменша.

— Обязательно, — ответил Никита, вышел под дождь и вспомнил про Дашу. «Да, дорогая, — подумал он, — я вернусь нескоро, а скорее всего, не вернусь никогда».

Он и два его верных оруженосца пошли к подземному переходу на противоположную сторону, что выводит к «Голден Пэлас».

Они вошли в холл, Никита объяснил, к кому они пришли. Услужливый портье, правильно оценив намерения вошедшей троицы, честно попытался защитить своего клиента. Он спросил, изо всех сил храбрясь:

— Вы что-то хотите передать мистеру Балашоффу? Если да, скажите мне, и я тотчас передам ему всю информацию.

Никита перегнулся через стойку и потрогал красный шелковый галстук портье:

— Хороший цвет. Я бы даже сказал, изысканный. И цвет лица у вас здоровый. Желаете его потерять?

За его спиной довольно рассмеялись Леха с Петрухой. Портье отклонил Никитину руку и абсолютно спокойно нажал на кнопку. Двое здоровых молодцов, все, как один, похожие на Фредди Крюгера, спустились для продолжения разговора.

— Не, ты понял, — толкнул Петруха Леху, — эти козлы думают, типа, что нас остановят.

— Не, Петруха, это чисто нереально, — ответил Петрухе Леха.

Портье понял, что не сможет ничего доказать, и, примирительно подняв телефонную трубку к уху, сказал:

— Слушайте, мы же вам ничего не сделали. Если хотите, позвоню. Главное, успокойтесь.

— Что вы, мой друг, — ответил Никита, — мы абсолютно спокойны. Я вам даже больше скажу — мы настроены настолько дружелюбно, что вы даже не можете представить.

Леха с Петрухой, весело улыбаясь, подтверждающе терли кулаки.

Зуммер звенел до тех пор, пока портье не надавил на рычаг. Он положил трубку и вздохнул с таким облегчением, что Никита даже ему посочувствовал. По сути, этот парень выиграл бой. Он сумел развести две непримиримые группировки. Леха с Петрухой были настроены очень серьезно. И вдруг произошло приятное событие. Один из охранников крикнул: «Леха, это ты?!» Леха немного осадил, прищурившись посмотрел на человека в черном костюме и белой рубашке, потом посмотрел на Петруху задумчиво и ответил:

— Да, Серега. Это я.

Никита с портье наблюдали умильную картину. Серега представил своего напарника:

— Валерий

А Леха своего:

— Петр, вернее, Петруха.

— Ну ты даешь, — сказал Серега. — Мы вас чуть не положили.

— Кого чуть не положили?! — тут же обиделся Леха. — Да я вас чисто в семь секунд бы положил, если бы Никита

Иваныч разрешил. — В этот момент все четверо посмотрели на Никиту. Никита сказал:

— Да, так бы и было.

— Ну ты, Леха, всегда был крутой пацан, — заметил черно-белый.