Сержант сэр Питер

— Если вы только прикоснетесь к ручке — прозвенит звонок, дотронетесь до телефона — то же самое, откроете любое из окон — все то же. Сигнализация сработает в любом случае. Допустим, воры спрячутся в помещении до закрытия конторы — вроде бы они обычно такое практикуют, — но и тогда они не смогут сделать и дюжины шагов, не вызвав тревогу.

На Питера сигнализация произвела впечатление.

Питер совсем позабыл о мистере Баумштейне и с головой ушел в дело об ограблении Мидлендского банка, когда получил записку. Посыльный собственноручно доставил ее в его дом на Беркли-Сквер, а сама записка была написана на почтовом листе отеля Ритц-Карлтон.

«Многоуважаемый сэр Питер Данн,

Не окажете ли вы любезность посетить меня сегодня днем в моем номере? Я очень хочу сообщить вам о своей волнительной находке, сделанной во Франции. Думаю, вам она будет интересна.

Миллисент Кларк».

Имя не было таким уж редким и даже показалось Питеру смутно знакомым — быть может, он где-то встречал миссис Кларк, но не смог вспомнить где. Даже когда он зашел к ней в тот день, он не смог припомнить обстоятельств своего знакомства с этой весьма элегантной женщиной.

Она была довольно хороша собой, разговорчива и мнительна. Питер узнал, что она замужем, но ее муж сейчас за границей.

— Вы можете продумать, что я одна из сующих во все свой нос сплетниц, что досаждают полиции, — сказала она. — Гарри говорит, что меня нужно выругать за то, что я потакаю своим слабостям, но это было так занятно, и я подумала, что все же стоит написать вам. Сейчас, подождите минуточку...

Миллисент вышла из комнаты и вскоре вернулась с бумажкой в руках.

— Прежде всего, расскажите мне о ней все, что знаете.

Питер с первого взгляда узнал облигацию на предъявителя, купюру из тех денег, что были украдены из Центрального банка Мидленда.

— Откуда она у вас?

— Это из украденного, не так ли? — с живым интересом спросила она. — Я читала об этом ограблении, когда была в Монте-Карло. Но я ничего не подозревала, пока не увидела стертый штемпель на задней стороне. Он совсем блеклый, присмотритесь. Видимо, его пытались вывести. Гарри говорит, такое делают с помощью каких-то кислот. Значит, это правда — это часть награбленного, так это называют?

Питер подтвердил это.

Миллисент так явно обрадовалась и пришла в такой восторг от того, что ее подозрения подтвердились, и Питер поймал себя на том, что тоже улыбается. Но его улыбка могла быть оправдана, ведь совершенно неожиданно, самым невероятным образом он получил ключ к разгадке того, где следует искать украденные деньги.

— Ах, это так увлекательно! Гарри — мой муж, Гарри Оберн Кларк, — часто подтрунивает надо мной, говорит, что мне надо было пойти в детективы. При помощи лупы я разглядела печать, сделанную резиновым штемпелем, и поняла, что ее хотели стереть. Эта странность заставила меня вспомнить об ограблении банка.

— Расскажите мне, как к вам попала эта бумага?

Питеру следовало подумать, прежде чем благосклонно внимать истории миссис Кларк, ибо теперь она сначала рассказала ему, что говорил ей муж, и как она отвечала. Потом она вспомнила о том, как трех отдельных случаях до этого ее муж настаивал на своем, а она не соглашалась с ним и в конечном итоге оказывалась права.

Питер Данн был достаточно светским человеком и к тому же прекрасным слушателем — во всяком случае, для красивых женщин. Миллисент прекратила свои отступления от темы еще до того, как он успел потерять терпение и выйти из себя.

— Я встретила ее в Монте-Карло — ту женщину, что дала мне облигацию. Ее звали мадам Кельско... или Кельски... ну, как-то так. Она была прекрасно одета, достаточно красива и поистине обворожительна. У нее был сильный американский акцент. Ну, разве я не наблюдательна, раз заметила все это?

С этого момента Энн Кельски стала для Питера реально существующим человеком. Просматривая отчеты об орудующих на континенте мошенниках, которых он знал или о которых слышал, он всегда подсознательно искал ее имя, даже заходил в отдел учета преступников, чтобы найти ее дело, — но безрезультатно.

— Это было во время игры в бридж, — рассказала миссис Кларк. — Думаю, ставки были высоки, и мадам Кельско — или как там ее звали — проиграла. Я не люблю давать в долг незнакомцам, да и играли они совсем плохо, и я даже почувствовала облегчение, когда она спросила, не возьму ли я облигацию на предъявителя. Я дала ей сдачу, около двадцати пяти фунтов. Тем вечером на обеде я встретила некоторых из тех, что играли в бридж, но, казалось, никто не знал, кто она или кто ее пригласил. У Чимиз Дилински всегда собирается самая разношерстая компания. Спустя некоторое время я уехала в Марсель, где должна была встретить Гарри, возвращающегося на корабле во Францию из Индии. И, к своему удивлению, я заметила там ее. На этот раз она была очень бедно одета и быстро шла с каким-то мужчиной. Я кратчайшим путем дошла до пристани и была поражена, увидев, как она вошла в один из этих жалких домишек на набережной Марселя. На двери не был указан номер дома, но я могла бы узнать тот домик.

— Встречались ли вы с ней после этого?

— Нет, — Миллисент покачала головой, на минуту задумалась, после чего в порыве откровенности добавила: — Если вы считаете это важным, я могу показать тот дом. Послезавтра я возвращаюсь в Монте-Карло, чтобы встретиться с мужем. Мы можем остановиться в Марселе, муж вышлет туда автомобиль, чтобы нас встретить. Я помню, как называлась та улица — Рю Медитерениен.

Вернее было бы сказать, что Питер воодушевился, услышав это предложение, будучи весьма заинтересованным. Он пешком вернулся в Скотленд-Ярд, где рассказал об этом случае на дневном совещании. Его начальник рассмотрел облигацию и срочно вызвал служащего из банка. Тот с уверенностью показал, что эта облигация — одна из тех, что были украдены из Банка Мидленда.

Питер прямо с рабочего места созвонился с миссис Кларк и договорился встретиться с ней через два дня на железнодорожной станции королевы Виктории. Следующий день он провел, собирая документы, необходимые для ареста Энн Кельски и, в случае, если она окажется гражданкой Британии, ее экстрадиции.

***

В тот вечер произошло преступление — из тех, которые в Скотленд-Ярде называли классическими преступлениями века. В половине седьмого полицейский патрулировал Хэттон-Гарден. В этот ранний час улица были заполнена людьми, а дороги набиты транспортом, ведь по Хэттон-Гарден пролегает кратчайший путь между Хай Холборн и Грейс Инн Роуд. Полицейский почти поравнялся с конторой Баумштейна, когда раздался пронзительный звук сигнализации. Звонок находился снаружи здания, двумя этажами выше конторы, запертый в стальной ящик с отверстиями, и его никак нельзя было выключить.

Полицейский начал свистеть, и тут же на втором этаже открылось окно, в котором появилась испуганная девушка.

— Что случилось? — крикнул полицейский. Перепуганная девушка сбивчиво рассказала, что служит секретаршей у мистера Баумштейна. Тот ушел домой четверть часа назад, пока она надевала шляпку в комнате отдыха, и он, думая, что в офисе никого не осталось, запер за собой двери.

Тем временем к зданию прибыло еще несколько полицейских во главе с участковым инспектором. Помимо них собралась толпа зевак, заинтересовавшихся безвыходным положением девушки. Осознав, что произошел незначительный инцидент, неизбежный в обычной жизни, полицейские начали уговаривать толпу разойтись. Один из полицейских отправился к ближайшему телефону, чтобы позвонить мистер Баумштейну, однако того не оказалось дома. Девушке предложили вызвать пожарную машину, чтобы спуститься таким образом, но она отказалась, сославшись на сильную боязнь высоты. Больше часа она стояла у окна, разговаривая с полицейским, находящимся внизу. За это время известие о происшествии дошло до Скотленд-Ярда, и Питер, зная о пристрастии ювелира к картам, попытался разыскать его в одном из клубов. В конечном счете, ему удалось обнаружить торговца бриллиантами и рассказать, что произошло.