Сержанту никто не звонит

— Помогите! — кричит батюшка. — Помогите!!

Я почти его догоняю. Взмахом ножа попадаю в рюкзак. Батюшка делает усилие. Выигрывает два метра. Потом еще один.

Уйдет!! Нет, нельзя.

В груди — боль. Дышать тяжело. Я в хорошей форме, если не считать синяков и ушибов. А в груди — словно рвется.

Рывок!

Выпад ножом. Неужели попал?! Не может быть!

Нет.

Батюшка, вдруг, извернувшись ужом, уходит от удара. Прыгает на забор близлежащего дома — и, как ящерица, ползет по нему вверх. Забор вплотную к стене дома, батюшка на четвереньках — все выше и выше. Вот он подбирается к чердачному окну...

— Эй! — кричу я. — Божий человек! Стой, стрелять буду!

Батюшка замирает на секунду, поворачивает голову. Смотрит мне в глаза...

Почти как днем, в церкви.

Глаза не могут лгать. Потому что подсознательно человек знает о себе правду.

— Голоса? — оправдывается такой. — Что вы, какие голоса. Неужели я похож на сумасшедшего?

А глаза говорят: «Я разговаривал с соседской собакой.» Или с кроликом. Или с мусорным ведром.

А что? Имею право.

Тварь смотрит на меня из глаз батюшки. Нечто иное. Чужое. Надеюсь, просто набор рефлексов и желаний...

Не разум, будь боже милостив.

Мы смотрим с тварью в глаза друг другу. Долго. Целую секунду. Или две.

Потом голова твари взрывается. Обезглавленный труп падает на землю мешком с потрохами. Личное правосудие. Хотя стрелял не я.

— Понятно, — говорю. — Понятно.

Ко мне подходят люди — местные «питерцы». В желтых костюмах высшей защиты они похожи на космонавтов.

Один улыбается мне через подсвеченное стекло. Показывает большой палец. Егор Караев, кажется. Начальник местного отдела.

Да, я хорошо сработал. Заставил тварь раскрыться. Какая-то мутация военного НМ-вируса? А черт его знает...

Покойся с богом, батюшка.

Стрелял снайпер из местных. А по моим ощущениям — словно я сам, лично нажал на спусковой крючок...

И нажму, если понадобится.

Мы — поколение бегущих по лезвию бритвы.

Мясники.

=== 10^-7 ===

Люди, разговаривающие с Богом! Покойной мамой. Гэндальфом. Зелёными человечками. Соседской собакой.

Любите поговорить по душам с зеркалом?

Мы придем за вами.

=== 10^-8 ===

А может, не зря ведьм жгли? Если вспомнить знаменитые психические эпидемии средневековья. Некоторые указания из «Молота ведьм» — прямо-таки аналоги физического теста Морозова.

Хватит голову загружать. Сегодня приедет Павел. Мой начальник и... друг, как я понимаю. Если он не был таковым до моей амнезии, то теперь — точно станет. Уже стал.

Вдвоем проще.

— О, кого я вижу! Какими судьбами? — знакомый голос за спиной. Я поворачиваюсь. Глава местных «питерцев» Егор Караев. Уж не Павла ли встречает?

— День добрый. Да так, на Москву билет взять хочу. Хватит, нагостился. А ты чего?

— А, не спрашивай! Опять таможня чего-то нашла. Второй час пластаемся. Не торопишься? Давай покурим, что ли?

— Давай.

Gray goo problem. Проблема «серой слизи». Эрик Дрекслер считал, что если нанороботы выйдут из-под контроля — все живое на земле будет разобрано на молекулы. И Землю покроет слой серой слизи. Апокалипсис. Конец.

Профессиональное воображение.

...Настоящий сыщик должен быть одержимым.

— Павел Вяземцев. Знаешь такого? — спрашиваю.

— Павел Вяземцев? — Караев удивляется, но потом вдруг расплывается в улыбке. — Конечно, знаю, — подмигивает. — Отличный оперативник. Рисковый, умный, точный. Всегда поможет. Даже в отпуске работает... Совсем как ты.

— Правда?

=== 10^-9 ===

Я подошел к раковине. Вывернул до упора кран с холодной водой. Набрал полную горсть, плеснул в лицо...

Забыл! Опять забыл.

Вода течет по стеклам. Персональный дождь.

Я закрыл глаза. Медленно, на ощупь, снял очки. Поднял голову...

Открыл глаза.

— С приездом, Паша, — сказал я. — Слышишь?

Глаза не могут лгать.

— Здравствуй, Андрей, — сказал человек в зеркале. Действительно похожи. Почти братья. Если забыть, что это совсем не человек. — Извини, что так получилось... Насчет леса — тоже извини...

Низкий голос на фоне длинных гудков.

Ученые говорят, до возникновения НМ-разума остались считанные годы.

Недели?

Дни?

Наноапокалипсис.

Маленький такой, десять в минус девятой степени, конец света.

Ту сто четыре — самый лучший самолёт.

Ту сто четыре — самый быстрый самолёт.

Надо было поездом.

Надо было поездом.

САРА

Гарик Перельман выбрал свободу. Сменил профиль на греческий с изящными ноздрями. Оставаясь консерватором, завел любовницу из «перемещенных». Будучи в возрасте, надел тунику с глубоким вырезом. Не желая огласки, рассказал все случайному знакомому.

— Считают меня гоем! — жаловался Перельман.

— Ты много пьешь, — сказал знакомый, наливая. Пока Гарик отлучался в туалет, знакомый успел позвонить.

Вечером за Гариком пришли. Милые вежливые люди в голубых туниках. Сняли дверь с петель и выбили знакомому четыре зуба. Он попросил их по телефону. Не хотел выглядеть в глазах Перельмана сволочью.

Гарик забрался на диван в одних трусах.

— Я буду жаловаться в Лигу Наций! — кричал он по старой еврейской привычке.

Рядом с диваном стоял шкаф. На полках лежали книги. Зеленела толстянка в горшке.

Потом Гарик вспомнил про израильскую армию. Он проходил курс молодого бойца в тиронуте для джобников. Мефакедша Сара демонстрировала приемы рукопашного боя. Груди как арбузы в камуфляже. Она научила Перельмана убивать голыми руками. Правда, и в молодости не очень получалось. К пятидесяти остался один боевой дух. Поэтому Гарик взял со шкафа цветочный горшок.

Милые вежливые люди расступились. Знакомый сказал:

— Факаный эльф!

Ему уже не было стыдно. Лежа на полу, закатил глаза.