Сёши 2

Вот только... Какаши говорил, что именно такой (или очень похожий) фокус использовал Орочимару. Использовал в том самом бою, после которого окрестности Кикьё были завалены тухлятиной и залиты грязью. Неужто гнусный червяк придумал, как обойти технические сложности?

– Тобирама-сама создавал тела полностью из чакры. К сожалению, они получались непрочными.

– Почему, кстати?

– Недостаток жизненной силы, - вздохнула Катсую.
– Мы не смогли правильно связать человека и двойника. Не успели...

То есть без Нидаймё дальнейшие исследования пошли коту под хвост, и никто из учеников их не продолжил.

– Как... интересно.

– О! Тобирама-сама делал множество записей. По каждому опыту. Советую поискать.

– Знать бы где.

Катсую неуверенно втянула рожки.

– Он хранил их в своей лаборатории.

Ничтоже сумняшеся я побежал просить эпохальные документы у сестры, однако Тсунаде ничего подобного не видела. Когда погиб Тобирама, ей было только девять. Между девочкой и бумагами Нидаймё стояло множество людей. В какой момент нарушилась преемственность знаний, она не знала.

Памятливая Катсую описала внешний вид лаборатории Тобирамы. Череду из нескольких комнат, обшитых каменными и металлическими плитками, и заполненных различным оборудованием. Без окон и выхода.

– Отыщу!
– выражение лица у Тсунаде было самым решительным.

– Удачи!

Когда глава АНБУ говорит "Отыщу!" это значит, что можно не суетиться. Лучше профессионалов всё равно не сделаешь. Остаётся только ждать.

Неделю. Совсем недолго.

– Ну надо же, какое знакомое местечко...

Именно в этом подземелье с длинными извилистыми проходами я очухался после неудачного эксперименты с изучением Призыва. Воспоминания о том дне (или днях?) остались сугубо отрывочные - слишком погано мне тогда было. Зато теперь я охотно таращился по сторонам.

Пещера выглядела обжитой. Взгляд то и дело натыкался на следы недавних работ: светильники, кабели, свежие крепления потолка и ящики с оборудованием, распиханные по углам... В безвкусный подземный воздух просочились запахи с поверхности.

Пройдя облагороженными коридорами, наша компания остановилась на очередном повороте.

– Начни отсюда, - Тсунаде похлопала по камню.
– Катсую чувствует знакомую чакру. Похоже, скрывающие печати выдохлись.

Неудивительно. За столько-то лет.

Я изучающе приложился к стене.

– Есть пустота. Вытянутое помещение... Полностью замкнутое. До него полтора кэна сплошного камня.

– Отлично! Что внутри?

– Не могу сказать.

Если защита и скисла, то не до конца. Слишком уж невнятный отклик. Интересно, как Тобирама туда попадал? Каждый раз ломал и восстанавливал стену? Сомнительно. Но расстояние небольшое, и я почти готов поспорить, что вон та странная клякса на внутренней стене - это шики. В ней даже чакра ещё осталось... немного, правда.

Ручная печать сложилась совершенно бездумно.

А потом я полетел вниз.

Во тьму.

Высота тьмы оказалась небольшой - как со ступеньки спрыгнуть.

Похлопав глазами, я убедился, что ничего не вижу и осторожно потянулся к отцу. Какаши нашёлся рядом, через стенку, и даже успел занервничать. Касание чакры он почувствовал - напряжение перетекло в облегчение с примесью раздражения.

Простите-простите! Машинально получилось. Больше не буду!

Я торопливо щёлкнул кнопкой фонарика - хочу хоть немного осмотреться, пока меня не вытащили. Свет мазнул по стене и почти сразу раздался приглушённый стук металла о камень.

Вопрос... Вопрос.

Я отбил ответ: Хорошо. Темно. Никого.

И тут же получил распоряжение: Призыв!

О, точно! Не догадался.

Плюхать печать на пол я не решился и вызвал Катсую прямо в ладони. Полосатая малютка деловито пошевелила рожками.

– Воздух чистый. Можно дышать.

Фух! Большое облегчение.

За стеной посовещались и выдали новое указание: Осмотрись!

Над этим я и работаю.

Неосмотрительно использованная дзютсу-шики закинула меня в тесноватый тупик - эдакую прихожую, со стеной на месте входной двери. Сама формула выглядела невероятно заковыристой, но учитывая перемещение без замены на предмет, любая сложность оправдана.

Я обернулся.

Ва-ааа!! Комната до отказа набитая сокровищами! Прехорошенькими прибамбасами абсолютно непонятного назначения. Яркий лучик моего фонарика жадно поглаживал полированное дерево, зажигал волшебные огоньки в стекле и металле. Внутри не было ни пылинки. Многочисленные механизмы выглядели невероятно завлекательно! И стояли так близко...

Смущала одна проблемка - порогом комнаты служила линия здоровенного знака. Теперь, очутившись внутри, я отчётливо чувствовал многочисленные и, несомненно, рабочие замки печатей. Знать бы ещё, что они запирают: безобидные рабочие дзютсу или что-нибудь охранно-убийственное?

– Да, это его место!
– Катсую переползла на моё плечо и мокро ткнулась в щёку.
– Ты молодец!

– Ну... не совсем молодец. И не совсем я.
– А что по этому поводу скажет отец, страшно даже представить.
– Катсую-сама, вы не знаете, что случится, если чужой человек пройдёт внутрь комнаты?

– Нет. Тут никогда никто не бывал кроме нас. Но ты же не чужой, Сёши!

– Не уверен, что охранные печати это понимают.

Экспериментировать я не решился. Через Катсую объяснил, в какой сумке у меня заначены свежие шики, приготовленные для тренировки, и пока Какаши за ними бегал, старательно изучал внутренности лаборатории.

Стук в стену прозвучал нетерпеливо: Готово!

Ох, чую, опять будут воспитывать.

Замена!

– СЁШИ!!
– родные дружно ухватили меня за шкирку.

– Виноват! Не подумал!

– А должен был...

Битый час мне объясняли, какой масштабный косяк я совершил. Рассказывали, что, не смотря на престарелую защиту, в лаборатории наверняка осталась куча ловушек. На мою бестолковую голову могло вывернуться какое-нибудь коварнейшее дзютсу. Тобирама вполне мог оставить рабочую систему самоуничтожения. И скорее всего, оставил! А глупый обормот (то есть я) едва не самоуничтожился к чертям собачьим!! В лучшем случае, испортил бы ценнейшие вещи, пролежавшие нетронутыми не одно десятилетие, а в худшем... У-ууу!!