Сесиль Родс и его время

Надежды и мечты, конечно, связывались не с этими акрами, пусть даже их будут тысячи. Многие ли из этих людей собирались остаться тут на всю жизнь? Едва ли. Но Родс сулил «пионерам» то, что так влекло, так манило конкистадоров всех времен.

Но пелись баллады В вечерних тавернах, Что ждет Эльдорадо Отважных и верных. Под звуки органа Твердили аббаты, Что за морем страны Так дивно богаты.

Родс обещал каждому «пионеру» по пятнадцать участков для поисков золота. А кто знает, может, там, за рекой Лимпопо, ждут и алмазные россыпи, новый Кимберли…

И в сонных глубинах Мы видели город, Где алых рубинов Возносятся горы.

У большинства из этих людей не было ни гроша, а Родс говаривал им: «Держитесь за меня, и я отправлю вас домой миллионерами».

Родс умело вербовал себе армию, как раньше ловко сооружал «манишку». Ее составили аристократы. А кто же пошел в «пионеры»? Чьими руками делились чужие земли? Кто завоевывал Африку, создавал империю? Писали о них восторженно: «Это были люди, каких любил Родс: главным образом британской крови, из всех слоев общества; ремесленники и горняки стояли в одном ряду с отпрысками знатных семей — среди них даже несколько известных игроков в крикет — и с бравыми юными голландцами. Все — в расцвете молодых сил, исполненные жаждой приключений». [93] Журналист Ньюмен назвал их поход «одним из самых блестящих во всей новой и древней истории». [94] Лишь через несколько десятилетий стали появляться кое-что проясняющие мемуары.

93

Colvin J.Op. cit., vol. 1, p. 139.

94

Newman C. L. N. Op. cit., p. 66.

Вот воспоминания «Черные границы. Приключения пионера конной полиции Сесиля Родса в Африке». Я уже приводил их, говоря о золотой лихорадке. Они изданы в 1932 году, через сорок два года после самих событий. Автор, Сэм Кемп, [95] и тогда еще преклонялся перед Сесилем Родсом. Но вот «пионеры» и их поход в его книге никак не выглядят идиллическими.

«Никому из кандидатов не задавали вопросов об их прошлом», — писал он. Значит, действовало то же правило, что и при приеме во французский Иностранный легион, в котором мог найти убежище любой преступник. «Требовалось только безупречное здоровье, и одного за другим отсеивали из-за малейших дефектов». Врачи осматривали каждого «от зубов до ногтей». Легко представить, что это были за люди, «каких любил Родс». Не о таких ли писал Киплинг?

95

Kemp S. Op. cit., p. 54–55, 109, 130–131, 181.

Друзья, мы были шайкою отчаянных людей.

Люди с не вполне чистым прошлым, составлявшие добрую толику этих «пионерских колонн», чувствовали себя там, как рыба в воде, и легко узнавали друг друга.

Они из нашей породы, мы ходим в один кабак.

Что дал такой подбор? Сделал отряды более боеспособными, мужественными, лихими? Вряд ли. Бытуют и по сей день легенды о «братстве» уголовников. Об их мужестве. Они-то, мол, и есть «настоящие мужчины». О том, что даже на фронтах второй мировой войны в штрафных батальонах они выказывали такие чудеса храбрости, какие и не снились людям честным, не замаравшим себя преступлениями. Что-то мало это похоже на правду. Очень уж отдает обывательщиной, да и очевидцами не подтверждается.

Сэм Кемп пишет, что в походе родсовских «пионеров» не раз подавалась команда: «Нужны добровольцы. Прошу — шаг вперед!» Но обычно никто не двигался с места.

Среди нас есть лгуны и немало воров, и никто из нас не герой, Но в жизни раз ждет гибель нас (что, надеюсь, не будет со мной).

И еще:

И были щедры из вранье, Окурки и плевки.

В передовых эшелонах Привилегированной компании — государства, созданного Родсом, весьма худую характеристику заслужили многие: от высокопоставленных чиновников до рядовых «пионеров». Конечно, даже худшие на них не были такими с младых ногтей. Но и у тех, кто покидал берега Европы в погоне за Музой Дальних Странствий, долго ли могла выжить романтика в горниле южноафриканского Клондайка?

Сэм Кемп — участник похода «пионеров». Позднейшая фотография

Хотя бы этот Сэм Кемп. Если верить его книге, он был далеко не худшим среди молодцов Сесиля Родса. Но и ему не кажется зазорным вспомнить, что, приехав в Наталь семнадцатилетним неоперившимся птенцом, он уже вскоре был надсмотрщиком на рудниках. Избивать, а то и убивать «взбунтовавшихся» рабочих-африканцев считал делом самым обыденным и писал об этом открыто. А, наверное, было кое-что и похуже, о чем этот Кемп писать все же не осмелился.

Люди ринулись из Кимберли и Йоханнесбурга на пункт сбора в Мафекинг. Там получили коня, оружие и экипировку — шерстяные шорты и носки, плисовый костюм и плотные суконные обмотки для защиты от змей.

Поход

Согласившись пустить в междуречье «золотоискателей», Лобенгула поставил условие, чтобы они прошли через Булавайо. Он хотел увидеть их собственными глазами.

На это Родс никак не мог согласиться. Ведь это была не горстка золотоискателей, как обещали Лобенгуле, а целое войско. Вооруженная полиция и «пионеры» да еще африканцы-рабочие. А к тому же еще двести воинов-бамангватов. Их вождя Каму удалось уговорить — или заставить — выделить этот отряд в помощь «пионерам». Так что тысячная армия, если не больше. С пушками, пулеметами, не говоря уже о ружьях и револьверах. Двинуть их через Булавайо означало пойти на военное столкновение с ндебелами. Оно стало бы неизбежным: Лобенгула не смог бы удержать своих воинов, даже если бы захотел.

Правда, поначалу Родс как раз этого и добивался. В декабре 1889-го он подписал контракт с англичанином Фрэнком Джонсоном и американцем майором Морисом Хини. Согласно контракту, им поручалось создать отряд из пятисот человек для захвата Булавайо. При этом они должны были убить Лобенгулу или взять его в плен и вместе с ним как можно больше индун. Родс считал, что, захватив таких заложников, можно будет не опасаться больше ндебельского войска.

Придумали предлог для операции. Родс собирался распустить слух, будто Лобенгула решил напасть на бамангватов, своих соседей, и что для спасения бамангватов необходим превентивный удар.

Продумали, как успокоить общественность — английскую и мировую. В Булавайо войска Родса должны были сразу отпустить на волю всех рабов. Джонсону объяснили, что этой мерой можно сразу же заткнуть рот филантропам, «отделаться от Икзетер-холла» — так называлось в Лондоне здание, где заседало Британское общество борьбы против рабства.

Джонсону и Хини Родс обещал по полтораста тысяч фунтов и по сто тысяч акров земли. И они уже начали сколачивать свой отряд.

Казалось, все учтено. Но план Родса неожиданно рухнул. Все сгубило… пьянство. Подвыпив, Хини — ох уж эти американцы! — выболтал все миссионерам, а от них слух дошел до Генри Лоха, нового верховного комиссара Южной Африки, присланного на смену Геркулесу Робинсону. Лох был совсем не против расширения Британской империи, но в отличие от Робинсона не успел еще сблизиться с Родсом и попасть от него в зависимость. Убоявшись слишком уж явной авантюрности этого плана, Лох заставил Родса пойти на попятный, во всяком случае до поры до времени.

Авантюра эта выплыла на свет совсем недавно. Фрэнк Джонсон, которому Родс поручил атаковать Булавайо, оказывается, взял да и написал воспоминания. Назвал их — «Великие дни». Но никто не бросился их немедленно издавать, и они лежали в Центральном африканском архиве Родезии. В 1940 году их опубликовали, но не целиком — изъяли главу «Я заключаю контракт с Родсом о похищении Лобенгулы». Оправдались тем, что шла война: нельзя, мол, давать пищу гитлеровской антибританской пропаганде. Но и после войны эту главу тоже не торопились издать. В 1974 году в книге историка Джона Флинта появилось о ней несколько строк, [96] но полностью она, видимо, так еще и не увидела свет.

96

Flint J. Op. cit., p. 128–129.

Ну а если бы Фрэнк Джонсон, подобно многим другим соучастникам дел Сесиля Родса, так и не собрался написать воспоминания? Эта история была бы безвозвратно погребена, как, наверно, погребено многое из тех времен. Да разве только из тех…

Осторожность Лоха заставила Родса пересмотреть свой замысел. Он обсудил со своими советниками несколько других вариантов и в конце концов остановился на том, что идти лучше по землям племен шона, держась подальше от Булавайо, и вообще как можно меньше показываться на глаза ндебелам. Обойти землю ндебелов с юга, затем с востока, создать в трехстах — четырехстах километрах к востоку и северо-востоку от Булавайо военные форты и потом, укрепив этот плацдарм, решать вопрос о дальнейших действиях.