Сестра моей жены

Через несколько минут подъезжает такси. Обычное такое такси, не грузовик. Выходит водитель и смотрит на эту ее коробку. Открывает багажник. Становится забавно. Они реально будут пытаться впихнуть эту громадину в багажник? Я уже наблюдаю за всем этим с неподдельным интересом.

Водитель такси честно пытается растянуть багажник своей машины под размер коробки. Моника пытается ему помочь. Бесполезно. Эта коробка никогда не войдет в багажник обычной машины.

Водитель такси ставит коробку обратно рядом с Моникой, машет рукой, садится и уезжает. А Моника с потерянным лицом так и стоит на пустынной улице с громадной коробкой.

Теперь я уже точно не могу уехать. И в кого я такой сердобольный? Выхожу из машины и иду к ней.

– Что там у тебя? – спрашиваю нарочито строго, подойдя к Монике.

Она поднимает глаза и, не скрывая своей радости, начинает тараторить:

– Ой, Ник, ты еще здесь? Как здорово! Понимаешь, мне надо срочно эту коробку отвезти, а она не влезает никуда. Я пробую заказать минивэн, но свободных нет пока. А я опаздываю.

– Пошли, – коротко говорю я и поднимаю коробку. Она, действительно, не тяжелая.

Моника идет, чуть ли не вприпрыжку, за мной.

В мой джип коробка, хоть и с трудом, но влезает. Кое-как захлопнув дверь багажника, кидаю Монике:

– Садись.

Похоже, тренировка сегодня отменяется. В последнее время у меня все либо отменяется, либо меняется. И все из-за родственницы жены, которая сейчас ловко возвращается на пассажирское сидение рядом со мной.

– Ну, куда тебя везти? – спрашиваю я, нажимая кнопку зажигания.

– В Тверскую область.

Куда? Я удивленно смотрю на Монику. Она начинает нервничать. Наверное, думает, что я сейчас попрошу ее освободить машину вместе с ее коробкой. Теребит шнурок на толстовке в руках, закусывает нижнюю губу и с неподдельным страхом смотрит на меня. Блять, я чувствую себя строгим директором, отчитывающим нашкодившую школьницу.

– Что ты там забыла? – уже более спокойно спрашиваю я.

– Мне надо в детский дом.

– А в коробке что?

– Игрушки мягкие для детей. У них сегодня праздник радужного настроения. Мы хотели каждому подарить по игрушке.

– Кто это мы? – уточняю на всякий случай.

– Волонтеры. Помнишь, я рассказывала тебе?

Ну, да, что-то было тогда на кухне с утра. Я не акцентировал внимание. Но, сука, ехать в Тверскую область на день радужного настроения – это ли не пиздец?! Но не выгонять же Монику с ее плюшевыми медведями на улицу. Еще раз внимательно смотрю на нее – как же ловко она меня развела. Сначала заставила впихнуть эту чертову коробку, потом уселась сама и только после этого сказала, куда ехать.

Моника смотрит на меня невинными глазами. Молодец, девочка, далеко пойдет.

Забиваю адрес детского дома, прочитанный Моникой из сообщения от другого волонтера, в навигатор. Два часа в один конец. Надеюсь, детям понравятся игрушки и они не начнут отмечать день радужного настроения без нас. Уж, очень хочется посмотреть, что же имеется в виду под столь замысловатым названием.

– И давно ты этим занимаешься? – спрашиваю я Монику, когда мы выезжаем на трассу.

– Лет пять, – отвечает она, – я еще во Франции этим занималась. У меня у папы два благотворительных фонда, но там неинтересно. Я пробовала. Все эти балы, спонсоры и все такое. Поэтому я познакомилась с ребятами, которые не собирают деньги, а помогают лично. Правда, во Франции нет детских домов, там я помогала в доме престарелых.

И практически весь путь Моника рассказывает мне о своей жизни во Франции. Вернее, о той ее части, где она занималась волонтерством.

Сам я никакой не благотворитель и даже, прежде чем перевести бабушку через дорогу, подумаю все и взвешу. Я всегда с недоверием относился ко всем этим фондам и сборам средств. И, да, мне трудно представить, что молодая девчонка будет тратить свое время на чтение книг и детские игры со стариками.

Но то, как Моника рассказывает о своем хобби, хотя хобби даже как-то несерьезно это все называть, заставляет меня удивляться еще больше. Ей ведь на самом деле нравится то, что она делает.

И я с интересом при любой возможности, будь то светофор, или пробка, смотрю на нее, рассказывающую истории из своей практики, порой забавные, а порой и грустные. И искренне смеюсь и грущу с ней на пару. Она рассказывает мне истории своим задорным детским голосом, небрежно поправляя выбившиеся пряди волос и развернувшись ко мне полубоком.

Такую Монику я не знал. Она не похожа на ту заносчивую и дерзкую девчонку, от которой можно ожидать одни неприятности. Наверное, вот такая, искренне верящая в то, что она делает, она и есть настоящая.

8. Никита

Мы въезжаем на территорию детского дома. Я никогда раньше не был в таких заведениях и навряд ли когда-либо побывал, если бы не Моника.

Я паркуюсь и достаю коробку из багажника. Моника убегает вперед к парню и девушке, стоящим около входа. Тоже волонтеры, похоже. Идейные, я таких сразу узнаю. Взгляд настороженный и недоверчивый. И этим они отличаются от Моники. Хотя, ведь, занимаются одним делом. Может, это такая российская специфика?

Я подхожу к ним с этой долбанной коробкой, которую ужасно неудобно нести именно из-за ее габаритов. Ставлю ее рядом с ними. Парень недоверчиво смотрит на меня. Потом переводит взгляд на Монику.

– А это мой, – начинает Моника и смотрит на меня в надежде, что я подскажу ей, кем же я ей прихожусь. Я лишь пожимаю плечами. Никогда не разбирался в этих родственных связях и названиях. – Мой родственник, – находит выход она и добавляет, – дальний.

– Сергей, – хмуро представляется парень, – а это Вера, – он показывает на девушку рядом с собой.

Эта троица начинает что-то обсуждать, пока в дверях не появляется строгая дама в очках.

– Здравствуйте, Ольга Георгиевна, – кидается к ней Вера.

– Здравствуйте, мальчики и девочки, – приветствует нас, по-видимому, директор детского дома. – Все в сборе? А то мы уже заждались вас.

Я бы мог оставить здесь Монику и уехать обратно в Москву. Обратно доехала бы на такси со своими собратьями по идее. Но какая-то сила убеждает меня остаться и посмотреть на то, что я ни разу не видел.

Мы поднимаемся на второй этаж. Причем коробку опять тащу я, несмотря на то, что я не один «мальчик» среди гостей.

– Поставь коробку здесь, – Вера показывает в угол рядом с дверью в зал. – Это сюрприз, после праздника раздадим.

Мы заходим в просторный украшенный воздушными шарами и самописными плакатами зал и на нас сразу же устремляется пара десятков детских глаз. Дети начинают хлопать в ладоши, приветствуя нас.

Для нас приготовлены самые лучшие места перед импровизированной сценой. Этот Сергей ловко садится рядом с Моникой, а я оказываюсь сидящим рядом с Верой.

День радужного настроения начинается. На сцене дети поют, танцуют. По сколько им? Лет по семь-восемь? Я не очень разбираюсь в детях. Потом идет какая-то сценка. Но я не слежу за происходящим на сцене, потому что меня больше интересует то, что происходит рядом.