Сестра моя — смерть

Явились две Нинкиных дочки, семнадцати и шестнадцати лет, схватились за платье, начали его крутить по-всякому.

— Что только не приляпают! — скептически хмыкнула старшая, Танька, увидев бирку. — «Версаче», ну надо же!

Она была полновата, и платье было ей в обтяжку, но Таньку это ничуть не смущало.

— Если вот так обрезать и вот тут прихватить, — задумчиво бормотала она.

Надежда собралась уходить. Танька даже не ответила на ее «до свидания», она с увлечением орудовала ножницами.

«Бедный Версаче перевернется в гробу, подумала Надежда. — Ну и пусть!»