Сестра

Ничего не подозревающая девушка осталась довольна сегодняшней встречей. В ожидании такси, она любовалась летним вечером, прижавшись к Далаеву спиной. Алексей, обнимая ее, думал о том, стоит ли сейчас говорить об истинном отношении родителей к их браку или не стоит портить ей настроения. Со стороны все выглядело оптимистично. Георгий Викторович и Вера Сергеевна умели создать впечатление своего полного расположения к присутствующим гостям. Это у них получалось всегда, получилось и сегодня. «Нет, ничего я ей пока говорить не буду», – подумал мужчина. В этот момент подъехало такси.

На следующий день зародившийся раздор вообще перерос в скандал. Алексей, оставив Марину дома, поехал к родителям за машиной. В этот субботний день они собирались с друзьями на природу, и предполагалось, что каждый воспользуется своим транспортом. Сидя в такси, Далаев уже решил для себя: если отец не изменил своего мнения, он не будет переубеждать его, заберет автомобиль и уедет. Он и не предполагал, что Георгий Викторович не только не передумал, но и решил воздействовать на сына кардинально, угрожая лишить его всего, что тот на данный момент имеет.

– Я смотрю, ты забываешься, – сказал отец, когда Алексей посоветовал ему не вмешиваться в его личную жизнь. – Без меня ты ничто и никто. Я выведу тебя из дела… заметь, дела всей моей жизни. Ты пока что только пользуешься тем, что создал я. Я вложил в нашу клинику все, что мог, и даже больше. Это благодаря мне она – одна из лучших частных психиатрических клиник не только в области, но и в стране. А твой реабилитационный центр существует до тех пор, пока я хочу. Ты понял меня?! – срывался на крик Георгий Викторович.

– Не кричи, я все прекрасно слышу. Я все понял… что ж тут не понять. Можешь поступать так, как посчитаешь нужным. Я женюсь на Марине, хочешь ты этого или нет. Не мни себя богом, ты не всемогущ.

– Вон, вон отсюда!! – взбесился Георгий Викторович.

Если бы не вмешательство Веры Сергеевны – неизвестно, чем бы закончилось это общение отца с сыном. Она вовремя появилась и дала возможность Алексею выйти из дома. Уже во дворе, сидя в машине, Далаев услышал, как отец продолжает кричать:

– Он мне больше не сын! Пусть идет в государственную больницу, потрудится рядовым врачом, пусть попробует полечить идиотов, посмотрим, насколько его хватит!

Георгий Викторович не успокаивался, он орал, обращаясь к матери, но Алексей уже выехал со двора.

С тех пор прошла неделя. Далаев так ничего и не говорил Марине о скандале с отцом. Но она сама поняла, что между ними разлад, и спросила, в чем причина этого конфликта.

– Это касается работы. Отец считает, что наш центр нерентабелен и хочет закрыть его, – соврал Алексей.

Его ответ звучал вполне правдоподобно, и Марина, несмотря на свое нехорошее предчувствие, поверила.

– Не переживай, мы обязательно что-нибудь придумаем. Я, кажется, уже знаю – что, – снова соврал Далаев.

На тот момент у него не было еще ни одного варианта, который бы позволил безболезненно отсоединиться от отца. Все упиралось в деньги. Для того чтобы найти необходимую сумму, нужно было время. Брать кредит в банке мужчина не хотел, и считал этот вариант приемлемым только в крайнем случае. Он продолжал работу в центре, правда, находясь у себя в кабинете, уже не чувствовал себя так комфортно, как раньше. Он постоянно ждал, что сегодня или завтра отец появится и выставит его отсюда. Только Георгий Викторович почему-то не спешил с отстранением сына от занимаемой им должности. «Или он поостыл, или тщательно продумывает свои действия», – решил Алексей.

В пятницу, в середине дня, в кабинете Далаева раздался звонок. Услышав голос отца, Алексей напрягся. «Что ж, давай, говори свои слова повелителя. Когда мне убираться отсюда?» – подумал Алексей. Но, к его удивлению, отец был спокоен и дружелюбен. В его голосе не было ни раздражения, ни упреков.

– У меня есть для тебя предложение, я думаю, оно устроит нас обоих. Я жду тебя дома, завтра утром. Приезжай один. Твоей Марине ни к чему присутствовать при нашем разговоре.

– Хорошо, я приеду, – Алексей положил трубку.

«Он что, передумал? Не может быть… может, мать повлияла на него? Черт его знает, что он там придумал», – озадачился Далаев. «Как бы там ни было, надо выслушать его», – решил мужчина.

Проснувшись сегодня утром, он не стал будить Марину. Алексей позавтракал и, оставив ей записку, поехал к родителям. Оказавшись в коттеджном поселке, Далаев медленно ехал по родной улице, как будто стараясь оттянуть этот не очень приятный для всех разговор.

****************

В тот вечер знакомства Вера Сергеевна, проводив сына с его девушкой, вернулась в дом. Георгий Викторович уже спустился вниз и, сидя за столом, постукивал ножом по пустой тарелке.

– Тебе положить что-нибудь? – спросила женщина.

– Нет, я ничего не хочу.

Вера Сергеевна присела напротив мужа. Она знала, что внешне спокойный Георгий может в любую минуту взорваться и выплеснуть из себя весь гнев. Женщина видела, как напряжено его лицо.

– Георгий, – произнесла она. – Может, зря ты так… что плохого в том, что Алеша решил жениться? Марина показалась мне милой девушкой.

– Вот именно – показалась! – перебил жену Далаев. – Все они милые до тех пор, пока не почувствуют себя хозяйкой. Ты что, не понимаешь? Девочка выросла в детдоме! Она вцепилась в Алешку, потому что это – ее единственный шанс выкарабкаться с того дна, на которое бросила ее мать. Кто она, эта мамаша, ты знаешь? Кто ее отец? Девочка закончила медицинский колледж и ничего, кроме как работать всю жизнь медсестрой, ей в этой жизни не светит. А тут – такая удача, наш сын положил на нее глаз! Почему бы ей и не воспользоваться? Я знаю этих детдомовских, у них хватка мертвая. Выбор не велик, и если уж они за что-то уцепятся, то не отпустят. А Алешка сейчас ничего не видит. Гормон в нем играет, больше ничего. А когда страсти улягутся, боюсь, будет поздно. Не для того я всю жизнь работал, чтобы пришла какая-то Марина и, мило хлопая глазками, испортила жизнь не только моему сыну, но и стала претендовать на достигнутое нашей семьей благополучие и положение в обществе! – Георгий Викторович сделал паузу и плеснул себе коньяка.

– Гоша, – снова попыталась заговорить Вера Сергеевна. Она всегда называла его Гошей, если хотела успокоить его или о чем-нибудь попросить. – Гоша, дорогой, ну почему, почему ты видишь только это?

– Потому что – не забывай – я психолог, и до сих пор неплохо разбирался в людях. Не верю я в искренность ее чувств… не верю и все! И вообще, разговор на эту тему закончен, – Георгий Викторович поднялся и ушел к себе в кабинет.

Устроившись в кресле, он просидел там в одиночестве почти всю ночь. Далаев вдруг почувствовал, что он – профессионал своего дела – может упустить ситуацию из-под контроля. Он понимал, что принятое им решение не только не повлияет на сына так, как бы ему хотелось, а наоборот – вызовет у Алексея желание противостоять этому решению.

«Надо попытаться поговорить с ним еще раз, спокойно, без демонстрации своей власти», – решил мужчина. Но на следующий день, когда Алексей приехал за машиной, Георгий Викторович опять не смог совладать с собой, и вместо спокойного разговора разразился скандал. Сын уехал, а Далаев ругал себя за несдержанность. Он снова закрылся у себя в кабинете.

Сидя за столом, мужчина крутил в руках визитницу. Он совершенно бездумно переворачивал страницу за страницей, читая вслух имена и фамилии с телефонными номерами.