Сестра

Белль, что крепко обняла Нила, и принц разом удивились.

– Та, кто держала меня в плену… Твоя дочь?

Девушка резко отстранилась от Нила, стараясь унять обиду и боль, что нанесла ей Реджина.

Миллс вышла вперёд, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Прости меня. Я тоже не оправдываю себя. Но я… когда мы ещё не знали, что мы родственники, это глупо и в это сложно поверить, мы искалечили друг другу жизнь… но мы всегда заботились друг о друге. Неумело и жестоко, но заботились.

– Ты ревновала? – беззлобно хмыкнула Белль.

– Может быть. Но я рада, что ошиблась. И принимаю тебя в семью.

– Спасибо, Реджина. Я прощаю тебя. И, вижу, что подозрительность и недоверие – это семейная черта. – мрачно улыбнулась Белль, переглянувшись с Голдом.

На минуту все замолчали, думая о своём.

– Пап! – снова обратился Нил к Голду. – Так ты защитишь Реджину?

– Я всегда на твоей стороне, Бэй, ты же знаешь. Потому Реджина может рассчитывать на мою помощь.

Нил благодарно кивнул и опустил руку на плечо сестре.

– Видишь? Мы все тебя защитим.

– А Дэвид? – почти прошептала Миллс.

Нолан взглянул на дочь и внука.

– Ты растила Генри всё это время, как своего…

Видя, что эти слова приносят королеве боль, он поправил сам себя.

– Нет, я знаю, что он – твой племянник, но ты, получается, этого раньше не знала и…

От его действий обомлели разом все. Даже сам Дэвид. Он обнял королеву.

– Добро пожаловать в семью.

Сказал и отстранился, не веря в то, что сделал, неловко отводя взгляд. Затем подошёл к Нилу, изучающе глядя на отца своего внука.

– Нил Кэсседи. В Зачарованном Лесу меня знали, как Бэлфаера. – он дружелюбно протянул руку Дэвиду, которую тот крепко пожал.

Будучи под проклятьем, Дэвид успел неплохо узнать Нила, даже подружился с ним. Но теперь их знакомство было другим. Теперь они – семья.

– Дедушка? – вдруг подал голос Генри.

С Голдом, как с дедушкой, он уже был знаком, а с Дэвидом пока не успел.

Нолан обернулся к нему, улыбнувшись внуку. С Генри он тоже не раз пересекался за время проклятья, но и подумать не мог, что это – его внук.

– Да. Это я.

Он обнял мальчика одной рукой, прижав к себе.

Часть 7

Из лавки Голда они вышли все вместе. Эмма и Нил держали Реджину за руку, даруя ей, тем самым, уверенность, что никто ей не навредит. Рядом идёт Генри, взахлёб рассказывая Белль о благах этого мира (о приставках, ноутбуках и смартфонах, впрочем, но не суть, Белль всё равно интересно).

И, разумеется, жители Сторибрука во главе с Белоснежкой, поджидали их там.

– Злая Королева! – тут же заорали во всю глотку гномы.

Эмма и Нил чуть сильней сжали ладони Реджины, чувствуя, как ей хочется применить магию, чтобы исчезнуть отсюда.

– И никто из вас её не тронет. – спокойно ответил Голд, испепеляя взглядом «доброжелателей».

– Или что, ренту нам поднимешь? – послышалось с той стороны.

Румпель очень пожалел, что не видел того дерзкого мерзавца, что это выкрикнул. Маг запросто наколдовал в ладони небольшой, но яркий фаербол, метнув его в сторону.

– Или моя магия научит вас внимательно слушать. – прошипел он, довольно ухмыльнувшись, глядя, как же испугался народ.

Но он обещал Бэю, что никого не тронет. Жаль.

– Дэвид, хоть ты-то одумайся! – вперёд вышла Белоснежка. – Да, у нас не получилось с дочерью (на этих словах Эмма вздрогнула), но мы есть друг у друга!

– Да, мы есть друг у друга. – тут Дэвид с ней согласился и кивнул Голду, который продолжил, опираясь на трость.

– Понимаете, мисс Бланшард, мы совсем недавно узнали, что Реджина – моя дочь.

– Ах, ну конечно! И поэтому вы защищаете её! Ничего без выгоды, верно Голд? – парирует Снежка.

– Нет. Всё для семьи. Познакомьтесь, Б… Нил. – он указал на Кэсседи. – Он – мой сын, и отец Генри.

– И что?

– Может, ты ей объяснишь? – Голд сдаётся, переводя стрелки на Дэвида.

– Реджина – родная тётя Генри. – поясняет принц.

Было заметно, что Снежка с трудом понимает услышанное.

– А теперь, пойми – Реджина тоже наша семья. Я принял её и нашу дочь.

– После всего, что было? Эмма отказалась от того, чтобы быть Спасительницей. А Реджина… Да из-за неё мы были разлучены с дочерью! – противоречиво молвила Снежка, что совсем недавно распиралась о важности семьи.

– Уж не знаю, что ты себе выдумала, – мрачно пробормотала Реджина, – но я не собиралась причинять вреда Эмме. Это было твоё решение – бросить дочь в шкаф. И теперь ты смеешь учить меня морали?! Тебе не был нужен собственный ребёнок!

Сначала в голосе Реджины звучала сталь, в конце появилась боль. Боль от непонимания того, как можно вот так, полностью добровольно отказаться от своего ребёнка. Ей этого не понять, ведь сама Миллс убить готова за Генри, которого столько лет считала приёмным. Про себя Реджина усмехнулась, подумав, что любовь к детям досталась ей от отца. Даже когда они не знали, что приходятся друг другу родственниками, Румпель рассказывал, как держал её, маленькую, на руках. Жаль только, что она этого не помнит.

Белоснежка и толпа позади неё надолго замолчали.

Белль тоже молчала, стараясь разобраться, что же здесь происходит. Генри, заметив это, пообещал ей, что покажет это в своей книге. Девушка, конечно же, оживилась на слове «книга».

Румпель и Дэвид, если честно, уже устали за весь этот день и весь этот разговор.

Реджина же волновалась. Что если все снова поверят Белоснежке? Что если в это поверят её брат и Эмма?

***

В библиотеке мирно коротал своё время Крюк, ожидая появление слабости Тёмного. Но вместо неё, среди книжных полок бродил молодой парнишка с короткими тёмными волосами и такими знакомыми карими глазами.

– А где Белль? – спросил Крюк у незнакомца, думая, что пришёл не вовремя.

– Крюк? – незнакомец улыбнулся.

– Мы знакомы?

– Я – Нил Кэсседи. – парень протянул ему руку. – Ты знал меня, как Бэлфаера.

– Бэй… – Джонс пожал ему руку и усмехнулся. – Ты… подрос.

– Какими судьбами в Сторибруке, Крюк? И зачем тебе Белль?

Поняв, что воссоединение семьи уже произошло, планы резко пошли под откос. А ссориться с Бэем спустя столько лет, не хотелось, совсем.

– Уже не зачем. Ну, коль скоро, мы встретились, расскажи, как ты…